Алексей Семенов - Магнит
Так ничего и не решив окончательно, они дотянули до прощания в аэропорту, где все напоминало кадры из мелодраматического фильма. Они говорили те слова, которые принято произносить в таких случаях. А сами думали, что могут больше и не увидеться.
Потом произошла какая-то неувязка с адресом. Едва завязавшаяся переписка - прервалась.
Прошло пять лет, за которые Шуйский из жаждущего новых впечатлений молодца превратился в субъекта, которому лучше бы сидеть в подвале и не высовываться.
В настоящее время геральдически
правильный лев сохранился на гербах
следующих государств:
Бельгии, Нидерландов, Норвегии,
Швеции, Финляндии /золотой/, Испании,
Люксембурга /красный/, Дании /синие
львята/, Великобритании /золотые
львята/...
Среди государств Азии два - Индия и
Шри-Ланка... имеют своей главной
эмблемой львов... У Индии - это
историко-религиозный памятник, капитель
колонны эпохи Ашоки в местечке Сарнап
... являющемся одним из древнейших
памятников буддизма.
из книги(7)
Оля Баритончик влюбилась в Льва Мохова раз и навсегда. Завистливые подруги утверждали, что так не бывает. Она тоже думала, что не бывает, но от Льва отказываться не собиралась. На сцене он выглядел замечательно, в кавээновских разминках часто выходил к микрофону и его в меру остроумные ответы вызывали в зале такой же умеренный смех. Оля изо всех сил старалась смеяться громче остальных. Ничем другим она не могла показать свою любовь. Чем менее остроумны были ответы Льва, тем шумнее вела себя Оля. Однажды, когда ее избранник уже стал капитаном, она даже крикнула: "Браво!", что Львом Моховым ошибочно было принято за издевательство. Было видно, как он нахмурился, глядя в ее сторону, после чего Оля целую ночь проплакала, а наутро не явилась в институт на первую пару. Ко второй паре слезы высохли.
Мечты ее были также как и ее Лева - красивы. То она предста вляла, как ее избранник прямо на КВН-е, во время музыкального конкурса спускается в зал и приглашает ее на сцену, и у Оли открываются широкие перспективы - то ли быть на подтанцовках, то ли на подпевках. Но она все никак не может выбрать. То и другое так привлекательно, что с ума можно сойти. Но сходить с ума на виду умеют, наверно, только настоящие кавээнщики. Оля же, к сожалению, к их числу пока не принадлежала. Впрочем, она и себе как выражались раньше в романах - уже не принадлежала, что делало ее беззащитной и восприимчивой к любой боли. Лев Мохов, сам не подозревая, нес полную ответственность за это безобразие /все слова с окончанием на "е" Лев любил произносить так, что получалось "безобразиё", "растениё", "длинношеё" и даже "ёё". Но в дальнейшем об этом ни слова/.
Но однажды на дискотеке в клубе "Дэнс Сяопин"/где накануне каких-то выборов один из кандидатов выкупил все столики специально для студенческого актива, Мохов больно наступил Оле на ногу. Вышло это почти случайно. Оля лишь слегка подставила ногу. Да и сама поклонница Льва Мохова оказалась в ночном клубе случайно, ни к какому активу не принадлежавшая. Одна из тех самых завистливых подруг мыла тарелки в домашних условиях и сломала мизинец на левой руке, и вынуждена была уступить свой пригласительный билет Оле Баритончик. Ну а дальше все пошло как надо. В нужном месте подвернулся Лев Мохов, который был настолько неловок, что наступил Оле на ногу и чуть было не сломал и ей палец, но уже на левой ноге. Если бы Оля вдруг влюбилась не в высокого красавца Льва Мохова, а, например, в лысого неприметного Оскара Александровича Бурга, и его бы случайно занесло в ту удивительную ночь в клуб "Дэнс Сяопин", то Оскар Александрович непременно бы сломал палец бедной Оле Баритончик своим подкованным каблуком. А так все закончилось относительно благополучно. Мохов извинялся, Оля краснела. Потом это им надоело и они стали пить пиво и оно быстро сгладило острые углы.
Оля не верила своему счастью, а Лев тоже не верил, - в то, что Оля интересна и тем более красива. Ему надо было некоторое время, чтобы придти к этой неожиданной мысли. Он долго плутал, но все же пришел. Правда случилось это не в ту ночь, а через три или четыре дня, когда стало ясно, что кандидат, выкупивший столики в "Дэнс Сяопине", с треском выборы проиграл.
И Лев с горя поцеловал Олю в липкие / от конфеты "Люкс"/ губы.
Время шло, а Олег Мохов все не находился. И первоначальная досада, некоторая обеспокоенность и другие не слишком внятные чувства тех, кто Олега знал, стали сменяться самой настоящей тревогой. Родители, конечно, тревогу забили сразу, но, как глубокомысленно изрек участковый инспектор Хромов, "родители - в таких делах лица заинтересованные", и потому обращать на них внимания не стоит. В любом хорошем деле нужна выдержка. Неужели им еще трех дней не потерпеть? А потом уж заявлять, что пропал человек... К заинтересованным лицам Хромов относился холодно.
Три дня - это действительно не так много, но участковый не принимал в расчет шестнадцати лет и восьми месяцев, прожитых Олегом Моховым до дня исчезновения. За три дня родителям предстояло прожить эти самые шестнадцать с лишним лет заново. А это было почти невыносимо. Ждать они не собирались. Отец, Александр Кириллович, забросив свои инженерные дела, обзванивал всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к младшему сыну, затем садился в специально одолженные соседские "Жигули" и объезжал те места, куда дозвониться не мог. Потом возвращался домой, пил теплый чай, и все начиналось заново.
Мама, Александра Николаевна, в это время смотрела видео. Не изза бессердечия, конечно. Просто на кассетах был ее сын, снятый еще тогда, когда он и не думал исчезать. Но вряд ли Александре Николаевне было от этого легче. Точнее сказать, ей было тяжелее, но комментарии здесь неуместны, иначе психоаналитиков придется отгонять поганой метлой, а поганые метлы нынче в цене.
Пока Александра Николаевна смотрела на сына, Лев перебирал гимназические тетради брата, зная по собственному опыту, что обложки тетрадей - лучшее место для беглых записей.
Записной книжки нет никогда, а тетрадей - сколько угодно. Поэтому он бы не удивился, обнаружив там какой-нибудь неизвестный пока номер телефона или еще что-то в этом роде.
Олег, действительно, к тетрадям относился без старомодной аккуратности, и некоторые обложки скорее напоминали Розеттский камень. Но вряд ли это означало что-то важное. Просто, Олег таким образом заполнял паузы между учительскими объяснениями. Младший брат с раннего детства отличался умиляющей некоторых странностью, и фантазии его иногда приобретали форму неведомых знаков.
Года полтора назад Олег познакомился с неким лохматым челове ком, которого все знали как Финалгон / по-аруански "фин" означает "швед"; "ал" - "из"; "гон" - "долина"/. Финалгон закончил среднюю школу милиции, но запланированная карьера ему не удалась. У Финалгона обнаружилась патологическая нелюбовь к написанию всяческих документов. Все свидетельские показания умещались в однудве строчки, что вызывало закономерный ропот у начальства, в конце концов материализовавшийся в приказ об увольнении. Финалгон перешел на работу в магазин "Посуда", продавцом. Досуг же / в магазине еще не додумались до сверхурочных, до ночных дежурств и командировок на Северный Кавказ/ Финалгон решил занять играми. Начинал с компьютерных, но затем перешел на живых людей. Футбол его, по каким-то причинам, не устраивал, и Финалгон стал обыгрывать сюжеты книг, по преимуществу принадлежащих жанру фэнтези. Это напоминало ему среднюю школу милиции.
Из спинки скамейки, взятой в детском саду напротив, Финалгон выстругал деревянный меч. Из своей коллекции пивных пробок соорудил подобие кольчуги. Пивные же банки безжалостной рукой были превращены в шлем. Возможно поэтому Финалгон смахивал на "приблизительного воина с подсознанием в руке".
Вокруг постепенно собралась группа единомышленников обоего пола - от четырнадцати до шестидесяти лет включительно. В едино мышленники не мог не попасть и Олег Мохов. В нем быстро обнаружился талант сочинителя, что было очень кстати, помня взаимоотношения Финалгона с письменной речью.
Пожалуй, это была самая безобидная забава Олега. Уже раза три он собирал рюкзак и уезжал с Финалгоном и другими на день-два в какой-нибудь лес, где жил чуждой большинству людей жизнью, бегал между деревьев, изображая волков, леших, королевских шутов. Его убивали, ранили, женили, приносили в жертву, после чего он возвращался к обычной жизни, и о ролевых играх напоминали ненадолго приклеивавшиеся к нему прозвища вроде последнего "Шорох".
Нельзя сказать, что новое увлечение слишком повлияло на Олега. Его некоторая странность была при нем и до того, да и надолго погружаться в придуманный мир он не собирался, хорошо понимая где настоящий вымысел, а где всего лишь реальная жизнь.
Когда Лев всерьез стал беспокоиться об Олеге, то первым делом съездил к Финалгону. Выпускник средней школы милиции, кажется, был сильно огорчен исчезновением. Похоже что не притворялся и, используя старые связи, не дожидаясь специальной просьбы, начал собственные поиски, при этом подняв на ноги почти всех своих подопечных - от Черного Короля до Рыжего Шута.
