Александр Ильянен - И финн
( ( (
Мои московские несчастья: ночую в ужасном вагоне- гостинице . Толстый мужик ест среди ночи, от еды смэйл невыносимый (пожирает что-то копчено-соленое, запивая концентр. молоком, хлюпанье, причмокиванья). Потом - храп. О Мизер!
На выставке Гогена: великолепно! А именно: эти два женских тела на песке. И другое: цветы, пар экзампль; и золотое, счастливое и недоступное. Пусть! Невинное и полное очарования. Контрастом - судьба художника (это про себя).
В вагоне (Москау-Питербурх) музыка как пытка, за что! Прошу у стюардессы, чтоб прекратили издеваться надо мной. Вспоминается ночевка в вокзальной гостинице для бедных: нестерпимая смэйл от грязных носков. Сосед толст, брюхат и похож на бабу. Тошно! Рассвет встретил с радостью, как будто Ангел утра златокудрый дверь темницы ночлежной распахнул. Невыспавшийся вышел как заключенный как больной. Или изгнанник.
Поехал на Якиманку, к Св.муч.Иоанну-воину. Василия там не застал, он вечером пел. Зато видел моего любимого батюшку: полноватого, нестарого в очках, похожего на доктора (детского). Отпускал грехи и причащал. Я любовался добрым батюшкой, слушал хор и вглядывался мутными глазами в образа.
По франц. записано: в к/н Спорт рядом с Новодевичьим монастырем смотрел фильм Полковник Редль . Такие сцены вспоминаются: маленький деревенский мальчик из Галиции, в казарме австро-венгерской, плац, унижения ет сетера Головокружительная карьера. Полковник контрразведки австр.-венгерской армии спит с итальянским юношей (ловушка). Он догадался: но мальчишку не застрелил, сам попался. Самоубийство: точнее заставили застрелиться. Сашенька мне советовал посмотреть этот фильм: мы лежали в его комнатке на Стрельбищенской, он мне рассказывал содержание и описывал неподражаемо некоторые сцены.
( ( (
Опять Гогена вспомнил. Картину: Ты не ревнуешь? Два женских тела на розовом песке.
Это я возвратился домой: в быв. Санкт-Петербурх и вспоминаю. Вчера еще пил кофей по-турецки на ул.Горького, возвращаясь из синема. Поезд опоздал на два часа. О томительность дорожная, железная! Хотел прямо с вокзала к нему, но слишком уж поздно... И правильно сделал, что не поехал к Никольскому мосту. Утром пьяная соседка сказала: нет его здесь, съехал. Дверь была полуоткрыта и я увидел кусочек зеленых обоев: как квадратик небушка для заключенного или больного сквозь решетку. О тоска! Куда идти? Слезы душить начинают: домой? Захожу в синема: там фильм про Соловки смотрю и плачу. Слезный дар открылся.
Дома ждало другой сюрпрайз: телефон отключили. Фатум? Что смириться? От бессилия рыдаю под пение Эдит Пиаф! По фр.: почему ты меня покинул (слова из песни).
Сквозь музыку и слова - Э.Пиаф врачует жестоким образом - сквозь слезы слышу его слова: Мне с тобой хорошо! (ночью в Москве на диване в кухне, о!)
Люблю тебя Москва за это: за странноприимность, за жалость к сиротам. Прощаю таборность и дым отечества. И вокзал!
( ( (
Ах написать бы из пары строк роман! О Пушкине, обо всем... Я уже не ревную Мэтра. Я тоже гениален (в признании простодушном ни йоты спеси, а грусть!). Мэтра не ревную к ямбам, а просто люблю как учителя в плаще.
Легкая как грусть обида на Айги (по фр.: дела-дела, не нашел времени чтоб выслушать меня).
( ( (
Нашел его фотографию: Сашеньке лет шестнадцать. Взгляд добрый, доверчивый. Сейчас он другой (в авг. исполнится двадцать один). Передо мной на столе разложены фетиши: открытка с видом музея Пушкина на Мойке, где мы встретились, его фотография. И слез печальных не стираю!
Униженный с утра. Фотография на столе (в большой комнате). Грустно и легко, да? Мне? Тяжело и не весело.
Воскресенье: отправляюсь на лютеранское богослуженье в быв. Царское Село. Под звуки органа и пение я предаюсь моим мечтам. В ковчеге, где со всеми плыву к тому берегу.
Знакомство с доброй самаритянкой: заметила грустного и дала добрых слов напиться: о свежих как та вода из колодца, которую зачерпнула та женщина Христу. И денег мне дала (я отказывался, но видно был вид мой слишком уж печален, что не подать было нельзя) Чтобы не обидеть добрую я со словами благодарности принял бумажные динарии.
(записано по русски в вагоне, везущем меня в Вырицу)
В Вырице: в саду и на веранде у моей гран-дамы Зоси Александровны. Душевный разговор. Уезжаю совершенно растроганным и с размягченной душой как воск (библейское и вечное).
В вагоне вечном читаю Мэтра: без ты без тут. Хоть так. Мне неспокойно дома. Очень. Даже когда вижу сквозь расплывчатое состояние: потом с ним покоя не обрету. О жалкое и ничтожное истинное: на дне. Зачем это вижу, не утешает! Но каким-то трезвым глазом вижу это на дне и пью горькое, все пью! Так пусть до дна! Сам бы я удивился застав себя таким: цыганским! Последние дни мая. Я буду ждать тебя. Петь не могу: нет сил и не умею. Возвратиться бы к труду: вырваться б из плена общих мест и пошлостей. Как топко под ногой (простите симболизм - фр.) Писать мешают слезы. Сквозь слезы вижу пустоту. Бормочу какие то слова. Ищу утешения в буквах: ах милые вы моя солома спасительная.
Читал в тонкой книжке: Ау Сергунька серый скит осиротел. Вот мое настоящее и жалкое. Поехал на Литераторские мостки: нашел белую плиту. Поэт М.А.Кузмин. Слезы душили, вокруг могил бродил как пьяный. А в это время где-то отпевали художника. Пели: вечная память (протяжно) со святыми упокой: С кладбища поехал грустить на Стрельбищенскую, смотреть на серый дом. Пишу с трудом, как будто к голове или руке привязан жернов. Майн либлинг, с кем ты? Где? Плачу: редкое и неизвестное цыганское состояние души! Дожил до дна жизни: до горького, до подлинного.
(записано вечером по-русски)
( ( (
Сашенька нашелся! (как у Пруста название: неожиданно подумал, едва успев записать) В комнате общежития застал его утром - тепленького. Утром поехал в отчаяньи в общагу грустную (до этого он снимал комнату целый месяц у Никольского моста, уже описывал). Подхожу к окнам и вижу: занавески оранжевые задернуты. Надежда блеснула. Поднимаюсь по лестнице, в дверь его осторожно стучу. Голос знакомый отвечает. Господи! Полусонный только что вылез из постели и толком не успел одеться. Усталый сажусь на край, слов никаких нет. Потом все расскажу: пусть он пока говорит. Медленно раздеваюсь и растягиваюсь в теплой постели (сетка под матрацем приятно пружинит как в казарме), лежу с полузакрытыми глазами, голубчик рядом. Когда я был счастливее?
( ( (
по франц. записано: теряю дни на службе у финбана. Июнь. Вчера вечером ездили на дачу в Разлив. Там я снимаю крохотную веранду на берегу озера. Идем под дождем. Дни проводим вместе (за искл. часов, отданных службе).
Приезжала из Новгорода Ирина Львовна. Прогулки, беседы. Митя вечером заезжал. Славное собрание.
( ( (
Визит в Павловск (нон-сенс, чувствую: к кому визит). Просто была прогулка по Павловскому парку: классическая. С Бурдиным. Такое общество сидело у пруда: И.Л., Бурдин, Сашенька и я босиком на траве. Пили самый обыкновенный лимонад, но сколь приятный! Говорили что-то, хотя все и так без слов в воздухе написано было. Вечером того же воскресного дня: сцена с моей женой, ее матерью и маленьким Сережей. Тут же присутствовали Ирина Львовна и Сашенька. Моя жена имела весьма привлекательный вид (я сделал про себя ей комплимент). Я сам себе был неприятен, делая ужимки и прыжки, потому что все насупились и сидели в разных углах. Ирина Львовна стала собираться домой: удержать невозможно. Саша, проводи. В коридоре шепот: автобуса не будет возвращайтесь непременно. Они уходят я остаюсь со своей семьей: такой визит! Потом какие-то слова, хотя и так все ясно. Для семейного театра раздора: скучное академическое. Играю все же, но без энтузиазма, произношу как выученное. Мной не довольны. Потом все плачут. А я один без слез: так написано играть. Скучнейший водевиль.
( ( (
В следующее воскресенье: поездка в Павловский парк. Потом на дачу в Вырицу. Он в белой рубашке. В тенистой аллее сидим и целуемся.
( ( (
Написано по франц.: он очень злой. Настоящий палач (красивый, с открытым лбом) Монамур. Жертва кто: впрочем не разберусь. Читаю книгу мэтра, о своем же романе думать недосуг.
Тошнота (как у известного Сартра).
Чудесный день в Разливе. О его капризы: как все переносить? Пар экзампль: будирует и отказывается от вечернего чая.
Встреча с П.Н. (профессор из романа Абориген ).
Едем с Сашенькой в Разлив. Сцены: ссора, примирение. Любовь (то что влечет тела друг к другу с невероятной силой: магнетической!). Купание в озере. Читаем на веранде. Вот сидит с книгой на табуретке.
(записано по франц. в комнате дежурного у финбана)
