Илья Ильф - Под куполом цирка
Скамейкин трусливо ретируется. Вид у него такой: "Пожалуйста! Не хотите не надо. Я со своей красотой нигде не пропаду". Видит Алину, печально идущую в свою уборную, и сразу устремляется к ней.
Скамейкин. Какая красота! Дурак я буду...
Подходит к Алине и начинает разговор, почти поет. Во время разговора Скамейкин следует за Алиной.
- Скажите, вы хотели бы жить с любимым существом где-нибудь на краю света, в палатке, в пустыне, среди львов и лишений?
Алина (мечтательно). На краю света?
Скамейкин (осторожно). Ну, можно не на самом краю.
Алина. В палатке?
Скамейкин. Можно, конечно, и не в палатке. Можно в [1 неразобр.].
Алина. Среди лишений?..
Скамейкин. Ну, не особенных уж там лишений! Все-таки я ИТР, состою в ИТС, имею ЗР...
Издали эту сцену наблюдает Раечка.
Алина (еще более мечтательно). С любимым существом...
Она вздыхает, входит к себе в уборную и захлопывает дверь перед самым носом Скамейкина.
Скамейкин. Дошло! Ах, жалко, такси нет. Сейчас бы ее увез.
Уходит, потирая руки. Проходя мимо Раечки, гордо надувается.
Уборная Алины. Она пишет письмо, заглядывает в англо-русский словарь. Алина полуодета в цирковой костюм.
Разозленный директор, снимая одной рукой костюм жонглера, а другой держа журнал, мечется за кулисами. Обращается к толпящимся в ожидании выхода артистам.
Директор. Ну, товарищи, меня взяли за хобот. Пожалуйста, читайте, седьмая строка сверху.
На экране журнальная страница.
"В то время как организованный зритель приходит в цирк, чтобы проработать в занимательной форме ряд актуальных вопросов, ему подсовывают балет, состоящий не из пожилых трудящихся женщин, типичных для нашей эпохи, а из молодых и даже красивых женщин (!). Надо покончить с этой нездоровой эротикой. Интересно знать, куда смотрит треугольник цирка?"
Голос директора читает вслух последнюю фразу заметки: "Такому треугольнику надо дать по рукам".
Капитан (злорадно). По лапам!
Директор. Мне по лапам?
Брунгильда радостно лает.
Входит балет, готовый к выходу. Директор в ужасе осматривает его.
Директор. Погиб, пропал! Как на подбор, одна красивей другой! (Фигуранткам.) Вы что, с ума посходили. Разве это нужно организованному зрителю? Очень ему нужны на данном этапе эти конечности и выпуклости.
Скамейкин лицемерно вздыхает.
Директор. Убрать все это. Чтобы ко второму отделению не было никакой нездоровой эротики.
Балет понуро уходит.
Вбегает униформа.
Униформа. Товарищ директор, у капитана Гарибальди грипп. Лежит.
Директор. Опять грипп! Я знаю этот грипп! Сорок градусов! Знаю я, где он лежит: под забором. Ну, что ж, сам буду львов укрощать! Сколько их там? Сто львов? Пожалуйста! Хоть сто двадцать! Вот я уже не треугольник и не четырехугольник, а пятиугольник. (Делает руками какие-то геометрические жесты.) Пифагоровы штаны на все стороны равны.
Приоткрывается дверь. Алина выглядывает из своей уборной с письмом в руках. Она манит к себе пальцем униформу.
Алина. Сейчас же найдите товарища Мартынова и передайте ему это письмо.
Униформа принимает письмо.
Эту сцену видит Кнейшиц, выглядывающий из соседней уборной.
Как только Алина закрывает свою дверь, Кнейшиц выходит и отбирает лисьмо у униформы.
Кнейшиц. Я передам господину Мартынову.
Возвращается к себе в уборную, вскрывает конверт и читает письмо.
Текст письма:
"Вам могут сказать обо мне ужасные слова. Я не стану оправдываться. Нам необходимо сейчас же встретиться. Ждите меня у левой кулисы. Я на краю гибели. Мне угрожает опасность от человека, навязывающего мне свою любовь. Знайте, что я люблю только вас. Ваша на всю жизнь Алина".
Кнейшиц быстро вкладывает письмо в новый конверт.
Кнейшиц выходит из уборной и присматривается к проходящим по своим делам артистам. Видит Скамейкина. Он с довольно легкомысленным видом посылает воздушные поцелуи женщине-великану, которая возвращается с арены под хлопки публики.
Алина в ожидании взволнованно ходит по своей уборной.
Кнейшиц принимает решение, подходит к Скамейкину и, двусмысленно улыбаясь, подает ему письмо.
Скамейкин читает письмо.
Пока он с глубочайшим вниманием разбирает каракули Алины, проходящие на арену гладиаторы, могучие, грудастые, золоченые, в мантиях и касках, все по очереди толкают его. Но Скамейкин, потрясенный запиской, ничего не замечает
Скамейкин. "Знайте, что я люблю только вас". Она меня любит. Меня любит иностранка.
На арене гремят аплодисменты, которыми публика встречает гладиаторов.
Торжественный марш гладиаторов.
Под эту ободряющую музыку Скамейкин за кулисами шагает с видом победителя, страшно выгнув грудь.
Скамейкин. "Ждите меня у левой кулисы". А где левая кулиса? Ага! Если эта правая, значит это левая! (Поворачивается.) А если это левая, то эта правая. Какая странная архитектура! Там, где лево, там право, где право, там лево. Прямо диалектический материализм.
Сзади к нему подходит Раечка и закрывает руками глаза.
Скамейкин. Птичка? Кошечка? Алиночка?
Раечка (отнимая руки). Что? Какая Алиночка?
Скамейкин. Ой! Это досадная опечатка, Раечка! Ей-богу! (Скороговоркой.) Я люблю только тебя. Тебе могут сказать обо мне ужасные слова. Я не стану оправдываться. Я твой на всю жизнь.
Пока он горячится, размахивает руками, из его кармана выпадает наспех засунутое письмо. Раечка сейчас же его подбирает и начинает читать.
В это время на арене гладиаторы делают свой главный номер. Музыка умолкает, раздается барабанная дробь. Гладиатор на вытянутой руке держит всю свою семью.
Под эту леденящую дробь Раечка прочитывает все письмо.
Скамейкин, трясясь, ждет своей участи.
Дробь усиливается.
Раечка с размаху дает Скамейкину пощечину. Это действие совпадает с последним ударом барабана. Взрыв аплодисментов.
Слышится рыканье.
Униформа. Львы спущены?
Начинается бодрый марш. Раздается общий вопль ужаса. Прибегает Раечка.
Раечка. Негодяй! Кого ты здесь дожидаешься у левой кулисы?
Скамейкин. Львов, Раечка, львов. Спасите меня.
Рыканье львов усиливается. Скамейкин бежит на арену, в клетку, чтоб хоть на мгновение оттянуть час своей гибели. Зритель видит только действие, происходящее за кулисами.
Под музыку вслед за Скамейкиным ужасающей походкой пробегают львы.
С арены доносятся крики женщин и плач детей.
Новое и страшное рыканье львов.
На арену спешит с пистолетом директор!
Раечка. Они разорвут его на части!
Внезапно с арены доносится взрыв рукоплесканий.
Поджав хвосты, львы бегут назад. За ними гонится обезумевший Скамейкин.
Скамейкин. Пошли вон! Брысь! Кш-ш! Пшли, пшли!
Публика ревет. Скамейкин выбегает на арену, делает комплимент. Возвращается за кулисы. За ним бежит директор.
Директор (плачущим голосом). Разве можно на львов топать ногами! Это же цари пустыни, кровожадные хищники, питающиеся только сырым человеческим мясом! С ними надо лаской!
Директор ласкает льва.
Директор. Обидели тебя, бедного! Злой дядя обидел!
Решетки разбирают. На сцену везут пушку для аттракциона "Полет на луну".
Появляется готовая к выходу Алина. Она нетерпеливо оглядывается, ища Мартынова.
Мартынов идет сквозь толпу артистов, низко опустив голову.
Алина бросается к нему.
Алина. Вам уже успели все рассказать?
Мартынов (показывает письмо). Это писали вы?
Алина. Я думала...
Мартынов. Я вас презираю.
Бросает письмо в лицо Алине. Общий переполох среди присутствующих.
Алина. Неужели и вы считаете, что это преступление?
Мартынов, не отвечая, уходит.
Лицо Алины. На этом кадре голос шпрех-шталмейстера:
"Последнее выступление знаменитых американских артистов Алины и Франца перед отъездом из СССР".
Аплодисменты.
Кнейшиц подает Алине руку. Они идут на арену.
Начинается вальс.
Номер гостиницы, в котором живет Алина.
Грустная и худая, она распихивает свои вещи по чемоданам.
Неожиданно открывается дверь.
Драматическое появление Раечки перед Алиной.
Раечка. Отдайте мне моего Скамейкина.
Алина удивленно подымает голову.
Раечка. Я знаю. Вы хотите увезти его в Америку. Вы купили его своей валютой.
Алина пожимает плечами.
Алина (презрительно). I don't understand. What want youг?7
Раечка (ревет). Что вы там лопочете? Вы поступали со мной не по-товарищески, по-свински. Так среди артистов не делают. Зачем вы написали ему письмо?
Алина. Письмо? Мартынову?
Раечка. Какому там Мартынову? Скамейкину!
Алина. Я ничего не писала Скамейкину.
Раечка. Я сама держала ваше письмо в руках.
Алина (устало). Дорогая девочка, я писала только Мартынову. И я, кажется, напрасно это сделала.
Раечка. Мартынову?
Исчезает с такой же быстротой, с какой появилась.
Алина еще более рассеянно наклоняется над своими чемоданами.
Представление в цирке уже началось.
