KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская классическая проза » Юрий Дружников - Вторая жена Пушкина

Юрий Дружников - Вторая жена Пушкина

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Юрий Дружников - Вторая жена Пушкина". Жанр: Русская классическая проза издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Днем Данки заехал к дружку, служившему в редакции журнала "Питерский бомонд". Там как раз пили по случаю получения денег от спонсора. Когда разошлись, заморосил мелкий дождь, а зонт и кепку Тодд оставил утром в общежитии. Был конец октября, рано осели сумерки. Шел он по Мойке в направлении Невского и вдруг остановился. Дверь в Музей Пушкина была закрыта, и на ней висела надпись "Открыто". В музее известного русского феминиста, это ежу понятно, Данки уже отметился в прошлый приезд в Петербург. Тодд пребывал в сильном подпитии, в противном случае опять в музей его удалось бы втащить только в наручниках и с кляпом во рту, чтобы не сопротивлялся и не орал. Но он вспомнил про глупую переписку с некоей лицемерной Дианой, которая тут должна работать экскурсоводом.

Пока он колебался, войти ли, дождь полил сильнее. Данки ввалился и в нерешительности застыл у дверей.

-- Проходи, сынок, -- пожилая кассирша поманила его. -- Как раз экскурсия началась.

-- А как имя экскурс... -- Тодд запнулся, не зная как сказать.

Русский он освоил хорошо, но говорил на нем хуже, чем по-французски или по-испански, особенно спьяну. Кассирша поняла.

-- Дианой зовут. Да какая тебе разница? Все они хорошие, дело знают.

-- Вам что дать? -- спросил он. -- Доллары или рубли?

-- Доллары, -- быстро сообразила кассирша.

Данки вынул пятерку.

-- Хватит?

-- Конечно, иди с Богом! Вот сюда, к лестнице. Да тапочки, тапочки на ботинки подвяжи...

Одной рукой кассирша указала ему, куда идти, другой резво спрятала пятерку за лифчик.

Пришлось привязать к грязным башмакам грязные шлепанцы. Топая в группе экскурсантов и озираясь, Тодд время от времени икал. Голова у него подкруживалась. Он то и дело толкался, наступал на чьи-то ноги и громким шепотом извинялся. Экскурсовод, симпатичная, как ему издали показалось, блондинка, держала указку наперевес, упирая острый конец ее в ближайшего экскурсанта. Она обводила взглядом группу человек двадцать и хрипловатым голосом рассказывала что-то про этот дом, в котором Пушкин прожил около четырех месяцев.

Тодд попытался зайти сбоку, чтобы увидеть ее ноги -- мешало длинное платье. Значит, решил он, либо тут так теперь модно, либо под платьем блистать особенно нечему.

В тесном кабинетике Пушкина экскурсовод остановилась перед диванчиком, подождала, пока посетители переместятся, заполнят пустоты и затихнут. Загробным голосом она произнесла фразу, от которой спазм свел ей горло:

-- На этом диване лежал смертельно раненный поэт. Пушкин попросил морошки, которую очень любил. Двадцать девятого января тысяча восемьсот тридцать седьмого года в два часа сорок пять минут дня у него упал пульс, похолодели руки. Пушкин, не вынеся мучений, скон... скончался...

На глаза ее навернулись слезы. Она попыталась сдержать их, вынула платок, приложила к векам. Слезы всегда непроизвольно текли -- так живо она представляла себе каждый раз мгновение смерти. Но сегодня она разрыдалась. Наверное, нервы стали никуда.

-- Ну, не надо... Зачем же ты так, дочка? -- попыталась ее утешить пожилая женщина, по виду учительница. -- Ведь это давно было...

-- Для вас давно, -- всхлипывая, резко возразила ей экскурсовод. -- А для меня как сейчас...

Экскурсанты в смущении стояли, задерживая следующую группу. Сзади кто-то пошел к выходу. Наконец экскурсовод успокоилась. Маленьким платочком она вытирала покрасневшие глаза.

-- Если у вас есть вопросы, -- всхлипнув, произнесла она, -- я с удовольствием отвечу.

-- На любые вопросы? -- спросил Тодд с улыбкой, стараясь смотреть ей в глаза и пряча акцент.

Тодд просто так, от скуки спросил. Ответа не ждал. Моргалкина сразу догадалась, что это он. Губы сжала, чтобы виду не показать, но щеки зарумянились.

-- Что именно вас интересует?

-- А где кровать?

-- Зачем вам кровать, молодой человек? -- растерявшись, переспросила она.

-- Не мне! Я имею в виду, что поэту с его женой нужна кровать. Может, я ошибаюсь...

Экскурсанты заулыбались. Кто-то засмеялся.

С каждым, кто говорил о Пушкине не только непочтительно, но без должного пафоса, Диана просто переставала знаться навсегда. Проходила мимо, затаив злобу, и отворачивала лицо. А тут был иностранец. Может, он не понимает, что такое для нас Пушкин? Тем не менее после небольшой паузы она строго произнесла:

-- Это музей, молодой человек, а не...

-- Что "не"? -- не понял он.

-- Ничего!.. Вам к выходу направо.

Диана смотрела на него с неприязнью:

-- И вообще, пить надо меньше!

Резко повернувшись, она ушла в комнату для экскурсоводов.

Рабочий день кончился, сотрудники разбегались по домам. Тамара, конечно, издали определила, что за лицо мужского пола беседовало с ее подругой. Поглядев ему вслед, она зашептала Диане:

-- Дура ты! Шикарный парень, притом настоящий американец. Не чета эмигрантам, не говоря уж о тутошних...

Диана ничего ей не ответила. Закуталась в плащ, на миг остановилась перед выходом, приготовила зонтик, чтобы сразу открыть его за дверью, и нырнула в уличную слякоть, смешанную с темнотой.

Дождь перестал, но влага висела в воздухе, и с деревьев падали набухшие капли. Моргалкина шла как всегда большими шагами и весьма решительно. Она не оглядывалась, но через некоторое время почувствовала, что ее преследуют. У метро она замедлила шаги и резко обернулась. Тодд чуть не налетел на нее.

-- Что вам от меня надо?

Он вспомнил, что летел в Петербург, чтобы заполучить эту лицемерную Диану, и в самолете ему в подробностях приснилось, что и как они с ней делают. Но теперь он стоял возле этой блондинки почти вплотную, и никаких электрических искр в теле его, пропитанном водкой, не возникало.

-- У меня вообще-то еще есть вопросы, -- Тодд смотрел на нее с максимальной серьезностью. -- Например, зачем у вас в России столько музеев Пушкина?

-- Но ведь это Пушкин!

-- О'кей! Допустим, он жил в ста местах. Что же, везде музеи делать? Одного мало? Ведь это ж деньги налогоплательщиков, а жизнь у вас трудная. Вон, для Ленина сколько музеев сделали, а теперь разрушаете. Может, лучше не на Пушкина, а на уличные туалеты деньги потратить?

-- Как это? Что вы такое себе позволяете?!

Тут Данки сообразил, что про туалеты он зря сказал. Это не романтическая тема.

-- Извините за выражение, -- он вспомнил заученный когда-то оборот.

-- Не извиняю!

-- Но все-таки вот, в Ирландии, в Дублине. Я летом был. Мои предки оттуда. Маленькая страна и небогатая. Там сделали один музей для всех писателей. Зато налогов с писателей не берут вообще, государство поддерживает журналы и издательства. У вас все калории идут на мертвых писателей, а живым, насколько я вижу, жизни нет!

Он дружески взял ее за пуговицу, которая была плохо пришита. Она его руку отвела, но не знала, что ответить, и поэтому сказала:

-- Вы ничего не понимаете!

Резко повернулась на каблуках и решительной походкой пошла от него прочь. Тодду хотелось еще порассуждать, но он остался посреди тротуара один. Он смотрел ей вслед, крутя в пальцах ее оставшуюся пуговицу. Хмель прошел, но одиннадцатичасовая разница во времени с Калифорнией все еще давала себя знать. Данки хотелось только завалиться в постель и уснуть.

6.

В музее был обычный день. Директор ругался с кассиршей, которая, не отрывая билеты, прикарманивала деньги. Кассирше было на директора и на музей наплевать: она давно вышла на пенсию и прирабатывала не на таком уж доходном месте. В коридоре толпились посетители, ожидая, пока к ним выйдет экскурсовод. Сами экскурсоводы кучковались в своей комнатенке. Там стоял обычный женский треп. За столом заполнялась ведомость на зарплату. Елись бутерброды, наводился марафет, девицы курили одну сигарету "Малборо" на двоих, затягиваясь по очереди. Тамара играла с компьютером в карты. Диана ободрала палец о гвоздь в старой кушетке и приклеивала пластырь, когда зазвонил телефон.

-- Диана, -- крикнули из противоположного угла комнаты, -- тебя. Между прочим, мужской приятный баритонец и вроде бы с иностранным акцентом.

Вздохнув, Моргалкина поднялась со стула и взяла трубку.

-- Кто это?

-- Тодд.

-- Какой Тодд? -- она делала вид, что не узнает.

-- Тот, который вас вчера пытался проводить. Может, увидимся?

-- Зачем?

-- Хм... Чтобы отдать вашу пуговицу.

-- Какую еще пуговицу?

-- Она осталась у меня в руках. Я хочу попросить у вас прощения, что лишил вас пуговицы. А если согласитесь, то вместе пообедаем...

-- Но я занята.

-- Тогда можно я еще позвоню? Вдруг вы освободитесь?

-- Звонить в музей каждый имеет право.

Комнатенка притихла. Всем было интересно, кто такой в кои-то веки появился у Дианы, что посреди дня ей звонит и куда-то зовет, а она кривляется. По-видимому, голос в трубке настаивал, и она ответила:

-- Не знаю. Может быть. Если смогу... Если будет свободное время... Но только взять пуговицу!

И повесила трубку.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*