Алексей Гастев - Как надо работать (сборник)
Огромнее количество измерительных аппаратов и инструментов, как обрамляющих действующие машины, так и сосредоточенных в испытательных и контрольных лабораториях.
Наличность все растущего регистрационного и сводного контрольно-изыскательного материала.
Наличность испытательных и контрольных лабораторий.
Наличность выросшего на новейшем производстве педагогического и руководяще-исследовательского персонала. Кроме всего этого, не надо забывать все совершенствуемую инструкционную и техническую документацию.
В предприятии, в сравнении с типичными учебными заведениями, не достает двух учебных учреждений: аудиторий и лабораторий для элементарных, специфически учебных опытов.
Но последнее (учебные лаборатории) на крупном предприятии (будь оно электромеханическое, будь машиностроительное, металлургическое, химическое или текстильное) гораздо легче и быстрее можно организовать, принимая во внимание наличность материала и обиходных деталей для лабораторной аппаратуры.
Относительно аудиторий дело несколько сложнее. Но наличие имеющихся около заводов школ, клубов и других помещений может при организационной энергии разрешить эту задачу. При капитальном же строительстве эта аудиторная проблема разрешается сама собой.
Проблема руководящего и обучающего персонала уже вскрыта выше. Но необходимо отметить, что когда будет признано и реализовано приспособление предприятий для подготовки персонала, мы будем свидетелями огромной тяги научных сил из административных центров и согласовательных кабинетов на предприятия.
Кого же можно готовить в предприятии? Мы полагаем, что начиная с малоквалифицированного рабочего и кончая профессором: для той и другой группы уже есть организационная обстановка — а при усилии можно создать и лучшую.
Чрезвычайно интересен вопрос о специальной препарации предприятия для наиболее совершенных учебных целей.
Задача заключается в том, чтобы ценою этого приспособления, с одной стороны, предоставить наиболее совершенные удобства для обучающихся, а с другой стороны, чтобы не только не мешать работающему, постоянно занятому персоналу на производстве, а помогать ему поднимать его трудовую культуру и в то же время способствовать предприятию в переходе к высшим формам организации производства и труда.
Нам кажется, что эта задача при известном организационно-методическом подходе может быть разрешена чрезвычайно целесообразно.
Мало того: методика образования кадров на организационной основе передовых предприятий обогатит нашу общую педагогическую методологию.
Нам представляется в этом отношении чрезвычайно целесообразным использовать функциональную систему подготовки; ту самую, которая так обогащает и совершенствует само предприятие.
Это будет уже не непрерывная производственная практика и не только студенчества, это будет интегральная система подготовки кадров на основе функционирования предприятий.
Сама подготовка явится постоянной органической функцией предприятия, а предприятие немедленно найдет в этих кадрах новью огромные силы для изыскательной и обновляющей производство работы.
Новое производственное поведение[18]
Период перестройки нашей промышленности обозначается все резче и резче. Правда, сила и глубина этой перестройки различна по отраслям промышленности, но во всяком случае уже обозначились ясно выраженные «ведущие» линии перестройки.
Живым выражением реконструкции производства является образование новых рабочих типов, перестройка квалификации и совершенно новое понимание этой квалификации. Действующая старая квалификация в большинстве приноровлена к объяснению того, что делает данный рабочий, но в ней так мало раскрыта картина того, как делает этот рабочий.
В общем эта квалификация рассчитана на рабочего ремесленного типа с его целостными обработками вещи или с целостным обслуживанием данного рабочего места, данного станка.
В этой квалификации заметны тенденции к рабочим типам, работающим на расчлененных работах, но эта тенденция не типична, и обыденное сознание интересуется именно больше всего, что именно данный рабочий делает.
Период реконструкции прежде всего резко выделяет и углубляет новый тип рабочего, работающего на расчлененных работах. Но этого мало. В некоторых отраслях производств, как-то: в текстильной промышленности (особенно прядение и ткачество), в сельскохозяйственном машиностроении, в некоторых цехах металлургии, в слаботочном электромашиностроении, в швейной промышленности, в пищевой и пр., — в этих отраслях резко выступает новейший тип рабочего на работах характера синтетического, где резко выступает связывание и согласовывание производственных процессов. Это как раз те процессы, где представлены непрерывные потоки, уплотнение, комплектное обслуживание станков и уплотнение, усиливаемое расчленением.
Вот эти синтетические работы и меняют в корне современный тип рабочего, меняют все его производственное поведение, меняют до того, что уже уходит на задний план — что делать, а выступает проблема — как делать, или более обще: как вести себя.
Маркс, анализируя мануфактурное разделение труда, устанавливал, что «наряду с качественным расчленением оно устанавливает количественные нормы и пропорции в общественном процессе труда» (Маркс. Капитал. Т. I, стр. 336, изд. ГИЗ, 1920). И если такая «нормативная» тенденция обозначается в мануфактуре, то что же говорить о новом и новейшем производстве, которое Маркс с гениальной прозорливостью характеризовал как производство, внутренне связанное и непрерывное (там же, стр. 372).
В этом производстве — в новом и новейшем — оказывается допустим и возможен инженерно-расчетный подход в определении поведения живых работников; более того: производственный процесс диктует это поведение. Вот здесь-то и слагается новая трудовая культура, вот здесь-то и происходит настоящая культурная революция.
И задача строителей реконструируемой промышленности заключается в том, чтобы, наряду с чисто технологическими проблемами производства, ставить вопрос именно о той трудовой культуре, которую необходимо прививать рабочему классу, предусмотрительно переделывая его привычки, в которых еще так много сохранилось от ремесла.
Если уже в мануфактуре появляется в отличие от ремесла «коллективный рабочий», то в новейшей индустрии его производственный коллективизм постоянно и рассчитанно поддерживается всем строем механически связанного, строго взвешенного производства.
Новая трудовая культура состоит, главным образом, в умении уплотненно работать.
Причем необходимо установить, что понятию интенсивности неизбежно приходится давать более сложное истолкование. Если прежде в ходячем представлении всякая интенсификация понималась индивидуалистически, строго субъективно, то теперь ее невозможно трактовать в этой элементарной форме. Интенсивность рабочего в уплотненных работах должна быть строго сопряжена с интенсивностью других работников, с производительностью машины и, наконец, всего агрегата машин в целом. Вот этот-то организационно-производственный подход в вопросе интенсивности заставляет не столько «защищаться» от интенсификации, сколько учиться работать интенсивно. Рабочему классу приходится переходить в этом вопросе от «обороны к нападению».
Можно еще много говорить о том, является ли рабочий «придатком» машины или нет, но ясно одно, что ушло безвозвратно время, когда можно было говорить о «свободе» рабочего по отношению к машине, а тем более по отношению к предприятию в целом. Ремесленный анархизм работника по отношению к машине или рабочему месту уходит безвозвратно, как уходит и ремесло,
Если типичный ремесленник или рабочий на станке, не включенном в строгую зависимость от других станков, может говорить: «мое рабочее место», «мой станок», «моя работа», «мое поведение», то в уплотненных работах выступают уже не места, а фронты работ, разбивающие индивидуалистическую идиллию «самостоятельного рабочего».
Работа на нескольких станках, на многих сторонках, на десятках и сотнях веретен, на движущемся рабочем столе или работа цепью кладет конец ремесленно-анархическому поведению рабочего. Она настоятельно требует поведения, включенного в общее «поведение» всего производственного процесса в целом.
И все то, что прежде в поведении рабочего выступало как личная «мелочь», как личный интимный «секрет» его носителя, теперь ставится под стеклянный колпак строгого расчленения, всем понятной видимости и доступности. Вот все это «второстепенное» именно теперь и имеет определяющее значение: маневры и хождение около станка, сосредоточенность внимания, распределение внимания, движения рук, положения тела. Именно эти элементарные отрезки поведения становятся во главу угла.
