Александр Вельтман - Кощей бессмертный
Она бросилась на амвон, пред Царскими дверями.
— У-у, у-у, у-у… — раздалось под куполом и сводами церкви и заглушило совершение службы; но никто не прикасался к женщине, никто не считал ее воя за нарушение благочиния церкви. "Это здешняя кликуша, бывшая полюбовница нашего Боярина. Говорят, дали ей каково-с зелья, испортили; а Боярин женился на другой, а она и пошла лаять да лаять…"
Так говорил один старец Лазарю.
С любопытством приблизился Лазарь к кликуше.
Долго лежала она, распростертая на амвоне, и не переставала издавать страшные звуки… вдруг приподнялась, повела неподвижные взоры по всем присутствующим.
— Мириана Боиборзовна! — вскричал Лазарь.
— Ой? — вскричал Ива Олелькович, устремив очи свои на несчастную женщину…
Она также остановила свои взоры на Иве Олельковиче…
— Что было, тожде есть, еже будет, что было сотворенное, тожде имать сотворитися; и ничтоже ново под солнцем!.. — произнес громогласно священник.
— Что было, того уже не будет, не будет!.. — произнесла томным голосом кликуша, не сводя очей с Ивы Олельковича, который также смотрел на нее, как на что-то незапамятно знакомое.
— И се вся суета и произволение духа, и несть изобилие под солнцем… — продолжал священник.
— Несть, несть любви под солнцем!.. — продолжала кликуша, не сводя очей с Ивы Олельковича. — Иди сюда, иди!.. Смотри! — сказала она, вскочив вдруг на ноги и схватив Иву Олельковича за руку. — Иди!
Она повлекла его вон из церкви. Ива Олелькович не сопротивлялся идти за кликушей, Лазарь не отставал от барича, спутница также — только народ стоял в нерешительности: ждать конца проповеди и присяги идольников или бежать также за кликушей.
Пробравшись сквозь толпу ратников и народа, окружавших церковь, кликуша скорыми шагами ведет Иву на пригорок, где стояли палаты господские.
На выходце[256] стоял в военной Литовской одежде молодой Боярин, подле него сидела молодая, прекрасная собою женщина.
Кликуша, завидев их, уставила обе руки и закричала:
— Вот он! вот!.. он не идет в храм божий!.. он боится меня!.. я призвала бы его там на суд божий!.. У-у, у-у, у-у!.. Вот она!.. моя разлучница!.. У-у! у-у!.. у-у!..
— Уйдем, уйдем, Юрий! — вскричала молодая женщина на выходце, вскочив с места.
— Не бойся, милая Ненила! Это безумная!..
— Смотри, смотри?.. Как тебя зовут, богатырь? забыла!.. Э, дурень! да ты не видишь, что он любит другую!..
— Пан Воймир! — вскричал Лазарь, рассмотрев удаляющегося с выходца внутрь покоев Боярина.
— Воймир? — вскричала вопросительным тоном кликуша. — Кто это сказал?.. пойдем, пойдем!.. и меня узнают!.. скажут еще, что я дочь Боярина Боиборза Радовановича, скажут еще, что я жена дурня Ивы Олельковича!.. А я просто нищенькая Мириана…
— Мириана Боиборзовна! — вскричал Ива Олелькович.
— Я познал ее, Боярин, со двора, — сказал Лазарь.
— Ой? — вскричал Ива Олелькович. — Моя жена?.. Спутница Ивы Олельковича грохнулась на землю без
памяти.
— У~У> у-у! у-у! — завыла кликуша. — Отведи же меня, добрый человек, к моему мужу… нет! к моему родителю!
— Коня! — вскричал Ива Олелькович.
Послушный Лазарь в мгновение исполнил приказ барича.
Конь подан. Ива Олелькович сел; Лазарь посадил перед ним несчастную Мириану.
Ива Олелькович, обхватив ее левой рукой, понесся вон из селения; Лазарь за ним хоботом.
Над беспамятной спутницей Ивы Олельковича из Белгорода стоял в недоумении вожатый и весь народ, высыпавший из церкви.
Никто не постигал чудного события.
— Отвезите меня в Белгород, — произнесла она умоляющим голосом, очнувшись от беспамятства. — Отвезите! вот вам золото!..
Видя богатую ее одежду, с уважением отнесли ее на руках в дом Боярина.
Между тем, скоком, летом по горам и по равнинам, прискакал Ива Олелькович к реке.
— Какая река? — спросил Лазарь сидящего в лодке перевощика.
— Ипуть! — отвечал он.
— Перевези нас!
— Куда путь держите?
— За Киев, на Днепр.
— Дорога водою прямее.
— Ой? — вскричал Ива. — Давай лодку!
— На лодке. Боярин, не доедешь, идут барки вниз, Днепром, до моря, садись на них и с конями Барка двигалась уже с места. После коротких договоров герои мои вошли в барку
Пустились вниз по реке.
Мириана Боиборзовна то смотрит в глаза Иве Олельковичу и молчит, то оглядывается назад, о чем-то думает и молчит.
Ива Олелькович торопит гребцов и сам помогает им пенить веслами волны.
Спустились в Сошу, спустились в Днепр, проехали Киев, приблизились к порогам Днепровским…
— Эгэ! вот и Весь Новоселье! — вскричал Лазарь. — Эгэ! вот наше стадо на горе…
Мириана Боиборзовна вспыхнула.
В ней ожило чувство.
Причалили к берегу. Вышли.
И вот… Не угодно ли читателю обратиться к началу этой книги… а я между тем запою новую, звонкую, звонкую песню на старый лад.
Есть древнее Славянское присловье: "Добрая песня мила и богам!"
Комментарии
"КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. БЫЛИНА СТАРОГО ВРЕМЕНИ"
AЗ — на Готском языке значило бог, первый, начало.
По Длугошу, у древних Поляков слово Аз яла Яз означало также бога, величайшего из богов, соответственного Юпитеру. В Славянском языке аз значит я.
Ян Длугош, и с ним другие польские хронистыXV–XVI вв., в духе кватроченто и чиквенченто расцветили этнографические материалы своего времени, сочинив целый славянский Олимп по образу и подобию любимой ими античности. Песенная Лада превратилась у них в Марса или, по Матвею Меховскому, в Леду, мать Кастора и Полидевка, а непонятное, словоlassa(из католических обличений началаXV в.), по Вельтману, Аз — в Юпитера. Интересно, что местоимение Аз — Я до сих пор остается привлекательным для различных спекуляций, хотя методика историко-филологических исследований в целом ушла с тех пор далеко вперед.
АЗАК-ДЕНГИС — озеро Узов.
Имеется в виду Азовское море. Узы, или г узы (в русских летописях), — тор к и, кочевое тюркское племя, выделившееся из племенного объединения огузов и к середине XI в. вытеснившее из южнорусских степей племена печенегов. В союзе с князем Владимиром они в 985 г. ходили в Болгарию; в 1060 г. неудачно воевали с русскими князьями, а через, четыре года вторглись в Византию и дошли до Константинополя, но вынуждены были отступить. Поселившись затем на реке Роси близ Днепра, торки вместе с берендеями на стороне русских князей боролись с половцами.
АЙГЕР — по-Монгольски зн жеребец.
АЛТЫН, Алтан — по Монг золото. На Руси — денежная единица и монета достоинством в шесть денег.
АМАЗОНКИ. — Воинственный народ, состоящий из одних женщин — это вымысел древних поэтов. Что жены некоторых из древних народов были мужественны и ходили на войну за мужей или с мужьями, это не вымысел.
Далин в своих изысканиях пишет, что местопребыванием Готфских Амазонок была Кону-Горд, т. е. земля жен, Куэнландия, Квенландия (в северо-западной части России).
Исторический Алхимик Мавроурбин, обращающий все народы в Славян, пишет, что Славянские, т. е. Готфские, Амазонки жили при р. Волге, между Меланхленов (Черноризцев: вер, Булгар) и Сербов.
В сих же местах жили и древние Хуннгары, и потому Кону-Горд есть не что иное, как Хуннгария.
В "Повести временных лет" — одном из основных источников знаний Вельтмана о Древней Руси — приводятся выписки из "Хроники Георгия Амартола" (византийского историкаIX в.): "Другой закон у гилий: жены у них пашут, и созидают храмы, и мужские деяния совершают, но и любви предаются сколько хотят, не сдерживаемые своими мужьями и не стыдясь. Есть среди них и храбрые женщины и женщины умелые в охоте на зверей. Властвуют жены эти над мужьями своими и воинствуют, как и они… Амазонки же не имеют мужей, но как бессловесный скот однажды в году, близко к весенним дням, выходят из своей земли и сочетаются с окрестными мужчинами, считая то время как бы некиим торжеством и великим праздником. Когда же зачнут от них в чреве, — снова разбегаются из тех мест. Когда же придет время родить, и если родится мальчик, то убивают его, если же девочка, то прилежно вскормят ее и воспитают".[257]
В русских сказках о Царь-девице и Девичьем царстве рассказывается, что это царство находится далеко и его называют Подсолнечным, а главный город окружен стеной с отрубленными "головушками на тычинушках" (о которых рассказывает Геродот, говоря о Таврии, а через тысячу лет после него — Аммиан Марцеллин). Город охраняют, между прочим, Ягишны. Конная Баба-Яга, или Яга-кобылица, мать оборотней-кобылиц, согласно другим сказкам, живет "за степной рекой", среди шелковых трав, у криничной воды возле моря — т. е. речь идет скорее всего об амазонках, живущих у Меотиды.
