Бессонов - Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков
Опять настали тревожные дни. Опять мы целые дни мокрые, холодные и голодные... И под боком соблазн - деревня с продуктами...
Пойти или нет?
Между нами и деревней вода. Переправимся - попадем в лапы большевиков... Нет - потеряем силы от истощения:
Надо попытаться...
4-го июня. Утром выходим на деревню достать продовольствия. Карел обещал дать и обманул. В деревне были кр-цы. Продовольствия очень мало. Идем на запад... Что то даст Бог? Положение трагическое. Дорога трудная, почти сплошь болото. Надоели кукушки. Остановились на пол часа, съели по кружке "манны". Нужно всецело положиться на Провидение. Утешает, что каждый час приближает к цели.
Рано утром мы подошли к полосе воды, разделявшей нас от деревни... Она была у нас как на ладони... Крикнули. Раз два... Ответа нет. Наконец с того берега отчаливает лодка... Подходит к нам... В лодке мужик... Начинаем разговор. - "Мы землемеры, исследуем край, зашли в это место и заблудились. Нужны продукты. Нельзя ли доставить на этот берег"?..
Сидящий на лодке карел хитро улыбается и на русском, с акцентом языке отвечает, что хлеба в деревне нет. Разговор прекращается, и он ловким ударом весла поворачивает лодку обратно.
Я понял, что играть в прятки нечего, делаю два-три шага в воду и задерживаю лодку. Рассказывай!..
{202} Мужик мнется, но потом выкладывает. - В деревне засада. Сейчас кр-цы куда то ушли. Крестьяне запуганы. Приказано не давать продуктов и сообщать о всех лицах, которые обратятся за продовольствием. Обещана награда за поимку каких то преступников...
Видно, что мы проиграли... Пошли на уговоры. Привези - заплатим...
Карел обещает и отчаливает... Мы наблюдаем.
Он выходит на берег. Около него собирается вся деревня. Митинг... Но никто не возвращается обратно... Надо уходить...
Без продуктов, голодные, вымокшие, усталые, по сплошному "непроходимому" болоту, без всяких перспектив впереди, двинулись мы на запад, надеясь только на Бога...
Оставалась у нас только "манна". Это была какая то мука, взятая нами у рабочих, которая годилась на все. Из нее мы делали лепешки, ее же растворяли в кипятке и пили как что то очень питательное.
Но силам настал предел. Мальсогов встал... Я попробовал действовать на него уговорами. Никакого впечатления... Угрозами... Обещал оставить на месте и уйти без него. - Ничего не действует. Значить нужно остановиться.
5-го июня. Часов в 5 утра встали на отдых. - "Артаганович не может идти". Не весело...
На этом отдыхе мы подвели итоги: из манны напекли лепешек разделили, подсчитали приблизительное расстояние до границы и решили идти по 25 верст в день.
... Вышли в 10 часов. Дует северный ветер. Вода в болоте как лед.
Тяжелы были эти выходы с отдыха...
Только что отогреешься, высушишься и надо идти... Подойдешь к болоту и замнешься... Холодно... И неприятен этот первый шаг в ледяную ванну... Ноги онемеют и заболят... Но окунулся, пошел и становится как то легче.
Этого перехода я не помню... Шли мы как во сне...
Лес... Болото... Снова лес... Никаких порубок... Никаких признаков человека...
Продукты съели... У меня в подсумке, вместе с патронами осталась маленькая лепешка... У других ничего...
{203} Но вот вышли на просеку...
Сразу полегчало, но не надолго... Просека старая, человеческого следа - топора, свежих порубок, навоза не видно...
Идем дальше... Накрапывает дождь... Одежда намокла, стала тяжелой... Положение серьезное... Сил нет...
Впереди... несколько усилий... и... смерть.
Все молчат...
В левой рук у меня компас, от него веревочка, к пуговице, в правой винтовка...
Держа направление на запад, обходя свалившиеся деревья, по сколько возможно, выбирая более легкий путь, я иду впереди,
Сзади, в совершенно безразличном состоянии, бредут Мальбродский, Мальсогов, Сазонов и Васька...
Дождь усиливается... Холодно... Ноги отказываются работать. Подойдешь к стволу лежащего дерева, хочешь переступить и срываешься... Напрягаешь все силы и валишься...
Ветви хлещут по лицу рвут одежду... Войдешь в чащу и нет сил двинуться дальше... Завязнет нога и не вытянуть..
Остановишься, передохнешь, сделаешь шаг и снова остановка...
Но вот тропинка...
Когда после той тайги, по которой нам пришлось идти, мы выходили на тропинки, то казалось, что мы идем по паркету. - Сразу поднималось настроение и являлись силы...
Так и на этот раз. Все подбодрились. Всякая тропинка должна привести к жилью... Мы двинулись по ней, но подошли к реке... Я попробовал перейти... Брода нет. - Река разлилась. Ткнулся на север, на юг. - Везде глубоко. Была не была... Пойду прямо. Вернулся на старое место и побрел по воде. Все глубже и глубже... Дошел до самого русла... Не перейти...
Но вот под водой виднеются какие то два бревна - вроде мостика. Я на них... Перешел...
Оглянулся... Вижу на берегу избушка... Маленькая,-такая, какие бывают в северных губерниях на сенокосах...
Эх хлеба бы!.. Мелькнуло у меня в голове... Вот было бы счастье...
Но все равно этой крышей надо воспользоваться... И я свистнув своим, указал мой след и крикнул, чтобы они переправлялись.
{204} Обыкновенно, когда мы становились на отдых я, чтобы познакомиться с местностью, посмотреть нет ли поблизости человеческих следов, делал вокруг стоянки круг.
Взяв избушку за центр, я и на этот раз пошел в обход.
Пришлось брести по воде, было холодно, хотелось спать... Я видел, что наши уже в избушке и оттуда валит дым. Хлеба... Хлеба... И какой был бы отдых!..
Иду дальше... И вправо от моего пути, среди деревьев, вижу какой то навес... Вроде гриба, под которым в прежнее время часовые вешали одежду.
Что такое? Какая-нибудь карельская молельня или прикрытие от дождя... Отвечал я себе.
Хотелось отдыха, а до гриба было далеко... Идти или свернуть к избушке?.. Пойду посмотрю. Впереди вода. Иду в брод, выхожу на маленький островок... Подхожу к грибу... Взглянул наверх. - Под навесом лежат какие то круглые камни. Раздвинул балки... Взял рукой... Для камня легко... Разломал... Попробовал на зуб. - Хлеб!
Тут же с хлебом в руке, в болоте, я встал на колени и благодарил Бога...
Как не верить в судьбу - Промысел Божий - в Бога. Под навесом лежало два ряда печеных, высушенных хлебов, стояло два мешка с пшенной крупой и банка из березовой коры с солью...
Я взял пять этих лепешек и пошел к своим...
Мальсогов мне потом рассказывал, что когда я подходил к избушке, держа в руках и жуя хлеб, он думал, что он сходит с ума или у него начинаются галлюцинации...
Он бросился ко мне и начал меня целовать...
Помню, как часа через два, я в одном белье, сытый, с цигаркой из махорки в зубах, лежал в жарко натопленной избушке и чувствовал себя счастливым человеком... Я жил... Я чувствовал жизнь...
В открытую дверь светило солнышко...
Я был свободен... Был близок к природе... Имел хлеб и кров... Я был счастлив.
Никакая самая утонченная еда, никакие самые комфортабельные условия не дадут тех переживаний, которые получает {205} голодный и усталый человек, когда у него есть, в буквальном смысле слова, кусок черного хлеба и крыша над головой...
Никакие впечатления от всех городов мира не могут сравняться с впечатлениями человека, вплотную подошедшего к природе...
Все свободы, всех стран, ничто перед свободой человека, для которого один закон - закон Бога - совести...
Слава Ему, за то что он дал мне это пережить...
Дневник...
Вот уж истинно дал Бог. - Просека. Тропинка. Непроходимая река.
Прошли вместо предполагаемых 25-mu верст - 9. В подсумке маленькая лепешка из "манны". Положение ужасное. И Бог дает. - Перехожу реку в брод. Избушка на сенокосе. Гриб и колоссальный запас лепешек, крупы и соли.
Встал на колени и благодарил Создателя.
Сейчас утро. Все спят. Слава. Богу. Помог и спас, от насилия. Помоги Боже и дальше и верю, что поможет.
6-го июня. Отдых -"Избушка". Настоящий, моральный и физический счастливый человек. Природа, хлеб и крыша.
7-го июня. Встал днем. Вылез на солнышко, лежу и живу. Бог совершил чудо.
8-го июня. Погода переменилась. Тепло. Вода спадает. Ем через два часа и благодарю Бога. Сейчас ночь. Костер. Не сплю. Охраняю ночлег. Позиция хороша. - Незаметно не подойдешь. Сейчас подсчитал, что в общем прошли по "непроходимым" болотам около 270-ти верст.
9-го июня. Весь день спал. Вечером встал с неприятным чувством неизвестности впереди и несплоченности компании. Ночь опять не спал, настроение и самочувствие хорошее.
Хорош был этот отдых... В особенности ночи... Северные, белые... Красивые своей простотой и ясностью...
Не долго живет север... Могуча, серьезна и сурова его жизнь... Но весной и он улыбается своей манящей и зовущей улыбкой... Чувствует это лес и не спит... Так только, забудется немножко и снова торопится жить...
Солнышко зашло, немножко тишины, и опять все ожило... Пробежал ветерок, закуковали кукушки, протянули гуси и зазолотились верхушки деревьев... День начался...
