Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться
Представитель Гильдии российских адвокатов и председатель президиума Московской городской коллегии адвокатов "Адвокатская рать" от имени более тридцати тысяч адвокатов России потребовали отклонить протест.
-- Если бы протест не был удовлетворен, -- заявил один из истцов, -- то любые три физических лица и впредь смогли бы регистрировать организации, называть их адвокатурой и делать вид, что оказывают населению правовую помощь. Представляя интересы Минюста, адвокатского корпуса страны, мы не могли допустить произвола.
Впрочем, подобные ситуации растаскивания адвокатуры становятся возможными потому, что в течение семи лет законодательные органы не могут или не хотят принимать Закон об адвокатуре, где ее правовая природа была бы конкретизирована и установлена без разночтений.
Известно, что юристы России, с целью прекратить произвол псевдоюстиции, объединились в Общероссийскую общественно-политическую организацию "Юристы за права и достойную жизнь человека". Задачи этой организации -- в том числе участие в выборах в Государственную Думу. Законотворцы должны быть юристами. Времена, когда "пироги печет сапожник", перестали веселить.
По результату рассмотрения дела Верховный суд Российской Федерации возбудил уголовное дело в отношении Валерия Цаплина -- бывшего президента ОО "Сообщества адвокатов" по признакам статей "Мошенничество", "Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности", "Регистрация незаконных сделок с землей", "Заведомо ложная реклама", "Незаконное получение кредита", "Легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем", "Незаконное предпринимательство", "Контрабанда", "Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте", "Уклонение от уплаты налогов..." и другим".
Нестеров отложил очки, улыбнулся. Он оценил это: "...и другим", скомкал газету и с удовольствием подумал, что косвенно и сам причастен к этой веселой, но почившей в бозе благодаря стараниям его коллег организации. Лейтенант Женечка Железнова в рамках Закона об оперативно-розыскной деятельности проводила негласную проверку этой фирмы и представила в Верховный суд необходимые документы.
"Надо ей премию, что ли, рублей сто пятьдесят выписать, -- подумал Нестеров, -- или хотя бы сто..."
7
В день похорон семьи Искольдских к начальнику отдела охраны труда и безопасности подошел молодой человек, принес свои соболезнования, предложил помянуть Искольдского и попросился на работу. Он сказал, что место ему нужно не потому, что у него нет работы и ему не на что жить, нет, он учился в университете и сейчас работает наладчиком на станции техобслуживания, но дядя Никита вырастил его, они жили в одном дворе и теперь его тезка хочет поступить на место Искольдского.
Фамилию Никита назвал чужую, потом и паспорт и трудовую книжку принес поддельные. А на кладбище, растроганный ситуацией и вежливым обращением, начальник Искольдского заключил убийцу в объятья и пригласил прийти на следующий день. На поминках, которые состоялись в квартире Искольдских, он парня не видел.
На следующий день Никита пришел с утра, даже поджидал начальника у центральной проходной комбината. Тот отвел его сначала к начальнику цеха, потом, получив "добро", в отдел кадров и попросил оформить документы.
Через пару суток Никита почему-то на работу не явился, и о нем забыли. Кто стащил планы эвакуации из цехов комбината, неизвестно. Может, тот парень, может, Искольдский куда засунул, а может, другие сотрудники. Планы эти секретными не являлись, наоборот, развешивались по всем стенам на всеобщее обозрение. А тот экземпляр, что пропал, был просто-напросто лишним: стен не хватило.
Никита Степанович Искольдский был двоюродным дядей Светланы Максимовны Сенокосовой. Об этом только что доложила Женечка, перед звонком Полковского вошедшая в кабинет генерала. Нестеров сидел злой и усталый. Информацию принял как должное, не поблагодарил, просто положил справки паспортного стола города Твери, где родился отец Светланы и его двоюродный брат, в дело.
Женечке пришлось повозиться часа два, пока она дозвонилась в Новый Уренгой. Ей выдали информацию о родителях убитого Искольдского, а потом она уговаривала Ригу прислать ей по факсу, за счет ФСБ, копию акта гражданского состояния о рождении Максима Леонидовича Искольдского.
В конце концов на том конце провода бросили трубку. Женечка не поняла причины. Лишь потом ей объяснили: это потому, что с ней разговаривали на латышском. И от нее требовали, чтобы она отвечала только по-латышски.
Она обратилась в архив Министерства обороны, оттуда ее отослали в военкомат города Твери, а там нашлись добрые люди. Ей даже не пришлось связываться с управлением госбезопасности Твери, ей просто прочитали сведения о родителях Максима Леонидовича Искольдского. Выяснилось, что оба Искольдских -- тверичи, и у них общий дед.
Как часто общалась Светлана Максимовна со своим двоюродным дядей из Уренгоя, оставалось лишь догадываться. Женечка даже съездила на телефонную станцию, которая обслуживала номер телефона Сенокосовой, где и установила, что раза три в год Светлана перезванивалась с Новым Уренгоем. Если не она, так ее муж, бывая на комбинате, наведывался к Никите Степановичу.
Нестеров слушал внимательно. У него возникли следственные фантазии по поводу картины убийства четы Искольдских, но он не придал им большого значения, ибо фантазии не несли в себе стопроцентной достоверности.
Но все же было очень похожим на истину, что в последний момент перед посадкой в Новом Уренгое Андрей Сенокосов вышел в туалет. Это подтвердила и Моисеева в ту ночь, когда в нее стреляли. Выходит, Никита Крекшин знал о родственниках Сенокосова. И потому, заранее планируя свою чудовищную акцию, выкрал и документы Искольдского, и адрес его узнал.
Вот и кинулся убийца первым делом на квартиру Светланиных родственников. Ведь он не видел, как Сенокосов спрятался на полке. Никита, видимо, не мог открыто проследовать за Сенокосовым к туалету, он привлек бы внимание стюардесс, уже готовивших пассажиров к посадке. Думал, что в самолете Сенокосову негде укрыться. Началась высадка. Пока Никита продирался сквозь толпу в соседний салон, а то и попросту поджидая заложника возле трапа, Андрей забрался на полку. Сообразил. Упустив Сенокосова, Никита отправился к Искольдским. Стал ждать там, безжалостно застрелив и мужа и жену, но вместо Сенокосова в дверь позвонил Полковский.
Все это так быстро промелькнуло в голове Нестерова, что он не успел зафиксировать в памяти все детали своего открытия.
-- Может, вас чаем напоить? -- отважилась спросить Женечка, но тут же пожалела.
Не обратив внимания на ее вопрос, Нестеров холодно спросил, не звонил ли Алтухов, хотя бы ей домой. Женечка ответила отрицательно и была отпущена восвояси.
Потом Полторецкий и Снегов доложили о том, что обследование квартиры и дачи Сенокосова дали незначительные результаты. В квартире же была обнаружена записная книжка Светланы Максимовны, где под литерой "М", как говаривал Шерлок Холмс, значился телефон экстрасенса Марка Захаровича.
8
-- Что это вид у вас совсем больной? -- Марк Захарович склонил голову набок и собрался, видимо, отчитать генерала Нестерова за безответственное отношение к своему здоровью. -- Может, печень?
Нестеров впервые за последние пять дней улыбнулся. Смешной он был, этот человечек, похожий на самого занюханного патриция. Кончик носа прижат к губам, глазки маленькие, насмешливые, тужится, строит из себя павлина-мавлина, а выходит просто курица. Разве с такими глазками-пуговками идут в большую биоэнергетику?..
Нестеров сидел напротив задержанного экстрасенса и раскладывал свои бумаги. Вдруг Сапаров пригнулся к столу и сказал:
-- А вы не печальтесь, та, которая в вашем сердце, любила не вас.
Нестерова прошиб пот, но он сообразил, что Марк Захарович мог знать и Наташу, и Никиту, и о любви его юношеской мог знать...
-- Почему любила? О чем вы?
-- Ее уже нет, она ушла, -- ответил экстрасенс и вздохнул, -- эх, дали бы мне часик, я бы из вас человека сделал.
Нестеров напряженно смотрел на Сапарова.
-- Откуда вам известно, что она ушла? И кто она?
-- Наташа. Ее убили. Не вы убили, а мучаетесь, запала она вам в сердце. Красивая была женщина, как северное сияние.
-- Замолчите, -- потребовал Нестеров, -- я узнаю, откуда к вам поступила эта информация, и виновные будут наказаны.
-- Нету виновных, -- парировал Марк Захарович, в глазах его появилась глубина, и в глубине этой мерцал слева направо огонек, будто кто-то свечкой проводил. -- Кроме нашего биополя никаких виновных больше нет. Знаете, откуда эта поговорка "На лице написано..."? То-то.
Нестеров захлопнул папку.
-- К вам приходила на прием Светлана Максимовна Сенокосова?
-- Обязательно.
-- Когда?
