Дмитрий Каралис - Автопортрет
Забрать-то он забрал, но возвращать не поспешил. В тесной комнатке железнодорожной милиции мне предложили объяснить, по какому праву я имею в личном пользовании множительную технику, а именно - пишущую машинку.
Назваться писателем мне не хватило духу. Я, немного нервничая, объяснил, что машинки открыто продаются в комиссионных магазинах, и я как нештатный корреспондент нескольких центральных и ленинградских газет печатаю на ней свои материалы. Возьмите, дескать, подшивку газеты "Смена" за последние месяц-два, и вы найдете там мои рассказики. Есть у вас "Смена"?
- Понятно, - сказал сержант, разглядывая мой единственный документ проездной билет с фотокарточкой. - Пиши расписку, что получил.
Сев в обратную электричку, я обнял и расцеловал футляр машинки. А потом стал называть себя последними словами, но не сердито, а напевно, радуясь возвращенной потере: "Ну я и чудило с Нижнего Тагила... Ну и обормот. Раззява хренов..."
С тех пор я зарекся выносить машинку из дома. В крайнем случае привязывать ремнем к руке и в транспорте держать ее только на коленях или зажатой между ног.
Немецкая трофейная машинка - это, пожалуй, единственное, что дала нашей семье война.
26 декабря 1984 г. Дежурю в ОТХ.
Мой рассказ "Этажи" прочитал А. Житинский. Говорит, понравился. Я отнес его в "Неву".
Вчера был в Зеленогорске. Ездил за картошкой. Мороз и солнце. Ольга потеряла 25 руб. Может, сперли на работе - не знает.
На днях у Максимки в садике был новогодний концерт. Я помогал устанавливать елку, а на следующий день присутствовал. Максимка прокричал с выражением стишок: "Возле елочки кудрявой все мы весело попляшем. Раз, два! Раз, два, три, ну-ка, елка, посмотри!" Мальчики были в масках Петуха, девочки - зайчиками. Дед Мороз ходил с волшебной палкой, в набалдашнике которой зажигалась звездочка, и затевал с детьми игры. Потом - подарки из мешка. Мне понравилось.
Прочитал "Варраву" - повесть Пер Лагерквиста (швед) об отпущеннике Варраве, которого отпустили, помиловав, вместо Христа.
Интересен стиль повести. Необычен. Повествование движется через внутренние монологи героев, их размышления, т.е. почти всегда опосредовано. Автора совсем не видно.
Сегодня же прочитал роман-газету "Неоконченный портрет", А. Чаковского. Интересно. О Франклине Делано Рузвельте. Автор пишет, что есть наказание, посылаемое Господом, а есть испытания - для закалки человека, и надо их различать. Испытания, думаю, могут быть не только бедами, но и напротив богатством, славой и т.п. кайфами земными.
Очень холодно. Морозы до - 25. В нашем вагончике мерзнем и при трех электрических печках - все выдувает ветром.
28 декабря 1984. Гатчина.
Рано утром зазвонил местный телефон. Я, не зажигая света, снял трубку и ответил. Звонили из диспетчерской. Было очень плохо слышно. Выяснилось, что держу трубку вверх ногами.
По японскому обычаю, до Нового года надо отдать все долги, сделанные в уходящем году. Раньше, если японская семья не могла этого сделать, она снималась со своего места и шла на другое, более удачливое. И от стыда перед соседями. Такой вот обычай.
Может, и мне отвалить куда-нибудь по японскому обычаю?..
1985 год
С Новым годом! Прощай, 1984-й год!
Сегодня узнал из печати, что родился под знаком Быка (по восточному календарю), и наступивший год принесет мне удачу.
Тридцатого декабря ездили на Герцена, к Ольгиным родителям.
Дед Мороз (Юрий Эдуардович) принес всем подарки, Максимка рассказал ему стишки, сплясал немного, и мы посидели за столом..
31-го дома нарядили елку, попросили хором, чтобы она зажгла свои волшебные фонарики, и тут же, у елки, пили лимонад, жгли бенгальские огни и стреляли хлопушками с сюрпризами. Было весело и хорошо. "Елка, зажгись! Елка, погась!" - командовал Максимка елочке, а я незаметно втыкал штепсель в розетку. Максимка признался, что верит в мое умение колдовать. Мне было приятно и интересно.
Шампанское, которое я сунул в морозилку, замерзло - в нем, как подводные лодки, плавали льдинки, и за пятнадцать минут до Нового года я бросился отогревать бутылку водой из-под крана. Отогрел. Шампанское в бокалах было пронзительно-ледяное.
Уложив Максимку спать, мы вышли на балкон, где грохнули хлопушками и зажгли бенгальские огни. Над Васильевским островом, в низком небе, таяли и опускались огоньки ракет - то озорничали морячки.
Настроение все эти дни было приподнятое и доброе. Хотелось бы прожить так весь 1985 год.
Пишут подмастерья - вычеркивают мастера.
3 января 1985г.
Утро. Гараж. Ночью мне снился брат Феликс. Мы с ним собирались оклеивать декоративной пленкой Ольгин рояль, а затем - стены старинного помещения с высокими потолками. Потом оказались в тесном туалете при кафе. И стали рассуждать о зарплате официантов этого кафе. Высокие стены с лепниной, сводчатые потолки. Не помню - выпили мы с ним или нет?
Снилось, что я связан с партизанами, пробираюсь к ним лесом, убиваю из засады нескольких немцев; убиваю по-настоящему, безжалостно, подкарауливая их поодиночке возле карьера, где добывают гранит.
Затем недолгое чувство страха - меня выследили, мне грозит окружение, громкий лай собаки, и я просыпаюсь - наша Дамка тявкает в тамбуре вагончика.
Семь утра, пришел колонный Леша Туманов, и мы с ним говорим немного о работе, о предстоящем дне. Затем я иду в ремонтный бокс умываться, ставлю на плитку чайник. Приходят первые водители, и я узнаю что температура -17.
6 января 1985г. Воскресенье. Дежурю в ОТХ.
Холода до 30 градусов.
Читать ничего не взял - забыл, и теперь маюсь, приходится бездельничать в литературном плане.
Из самоутверждения вымыл в вагончике всю посуду, навел порядок и удлинил провод у электропечки, чтобы ее можно было засунуть под топчан. Теперь готовлю обед из болгарского сухого супа и пельменей. Эл. плитка греет плохо, и ожидание обеда может растянуться часа на два.
Кто-то оставил трехлитровую банку соленых огурцов, и я грызу их понемногу. Еще есть сало с перцем, колбаса, чеснок, чай, сахар, ириски. Прекрасно! Что еще надо? Чистую бумагу. А ее и не оказалось - забыл взять, хотя папку с черновиками и положил в сумку. Растяпа!
Вечером сходил на железную дорогу - через три забора - и позвонил домой.
23 часа. Сегодня занимался тем, что ел, лежал на теплом топчане, читал свой дневник, выписывая из него отдельные фразы для повести, а также просмотрел 10 номеров журнала "Моделист-конструктор", которые обнаружил в ремонтном боксе. А также курил и думал. Время, как ни странно, прошло незаметно. Пора спать, но я выпил крепкого свежего чаю и почувствовал бодрость.
7 января 1985г.
Утро моего дежурства. Мороз за ночь спал. Полнолуние. Астрология и др. науки утверждают, что в полнолуние мужчины становятся наиболее агрессивными. Подтверждение тому - три разбитые морды в нашем гараже.
На холоде машины заводятся плохо. Водители ходят с факелами из ветоши, пропитанной соляркой, суют их под кабины - отогревают загустевшую смазку двигателей, и оттого площадка похожа на древний военный лагерь. Дым, пар, темнота, отблески пламени на машинах и красных физиономиях. Вода, которую водители берут в боксе для машин - почти кипяток, ею толком не умоешься.
Сегодня Рождество. И один паренек из тех, что живут в деревушках вокруг Гатчины, поздравил меня с праздником. Я его тоже.
8 января 1985г.
Вчера с Колей Жильцовым были на семинаре Бориса Стругацкого. Трое участников семинара вернулись с традиционного слета молодых фантастов и приключенцев, который проводился в подмосковной Малеевке. Взахлеб делились впечатлениями. О чем только не пишут фантасты! Смешные и нелепые фразы заносились в специальный альбом - "Бормалярий". Название навеяно симбиозом имени и отчества Б. Стругацкого - Борнатаныч, так его зовут меж собой старички-семинаристы.
Председатель Клуба холостяков Чукотки, некто З., написал огромный роман "Звездный шериф". Ему 45 лет. Бывший учитель. Никто не смог дочитать роман до конца.
Фразы: "Профессор был настолько туп, что не видел своего конца".
В жанре приключенческой литературы была представлена повесть "Топь". Один из семинаристов в Малеевке, прочитав десять страниц, сказал:
- Я на эту "Топь" гать положил. Так и передайте автору. - Плюнул на пол и захлопнул папку с рукописью.
14 января 1985г. Дежурю в ОТХ.
Наши выпивки на семинаре "Молодой Ленинград" утомляют. Так повелось, что после занятий все спускаются в трюм - так окрестили кафе при Доме писателей - садятся за сдвинутые столы и пьют, практически, без закуски. Шум, гам, амбиции. А утром - головная боль и пустой карман.
Пил с В.С. "Не бойся, напечатаем!", - сказал он про мой рассказ "Этажи", который еще не читал. Что за этим обещанием - тонкая ирония или магическая сила совместной выпивки?
У водителя Сашки Киннери, финна, сгорела вместе с домом 72-летняя мать. И, как говорят, 15 тыс. денег. Сашка был в рейсе, когда это случилось. На подъезде к Гатчине его остановил встречный грузовик с нашим шофером, и Сашка узнал о беде. Он выслушал, кивнул и медленно поехал к своему поселку.
