Алексей Гастев - Как надо работать (сборник)
СМОТРИ НА МАШИНУ-ОРУДИЕ. СОЗДАВАЙ МАШИНУ-ОРГАНИЗАЦИЮ
Руководство по операционному учету
Операционный учет делается для того, чтобы на основании его потом создать точную инструкцию, как относительно времени, которое потребовалось бы для данной операции, так и для выработки способов работы. Для этого надо сделать следующее:
1) по возможности все работы разбить на группы, эти группы можно будет обозначить или в зависимости от цеха, где производится данная работа, или же от основной смены материала. Стало быть, прежде всего работа разбивается на группы.
2) После этого группы работ разделяются на отдельные операции. Операции различаются между собой тем, что они или производятся на различных рабочих местах, или же на одном и том же месте, но различными инструментами.
3) После того, как будут описаны операции, надо брать каждую отдельную операцию и точно записать все приемы, которыми производится данная операция.
4) После того, как будут определены группы работ, операции и приемы, можно будет уже составить схему работы. Эту схему работы надо точно вычертить и потом, обозревая ее внимательно, вносить те или иные изменения как в распланировку групп, так и в операции.
5) После того как схема была выработана, надо сделать повторную регистрацию всех этих групп, операций и приемов. После того, как мы это проделали 2 раза, мы приобретаем огромную уверенность, мы уже вполне ориентированы в работе.
6) Теперь мы перейдем к точной регистрации отдельных операций. На данной стадии мы можем позволить себе не только регистрировать отдельные приемы, которые употребляются при этих операциях, но и следить с хронометром в руках, сколько времени употребляется для того или другого приема. Регистрировать отдельные операции надо у нескольких рабочих, исполняющих одну и ту же работу. После этого мы можем составить себе среднее время, которое необходимо на данную операцию.
7) Исключение лишних приемов. После того, как мы вывели среднюю и уже видели, какая разница во времени происходит у отдельных рабочих, мы должны будем задать себе вопрос, что или существуют где-то лишние приемы, или одни и те же приемы выполняются в высшей степени неумело. Тогда перед нами две задачи: или исключить эти лишние приемы, или заменить одни приемы другими, наиболее рациональными, которые замечены у рабочих.
8) После этого мы можем попробовать ручные приемы заменить более экономными ручными приемами. В данном случае нам придется ориентироваться или на лучшего рабочего, или на свое собственное, компетентное профессиональное знание.
9) Некоторые ручные приемы мы после этого попробуем заменить приемами механическими, нажимными или же ручными, но только с наиболее совершенными механическими приспособлениями.
10) Теперь мы можем создать инструкционную карточку.
НЕ СТАРАЙСЯ СРАЗУ ДЕЛАТЬ ПЕРЕВОРОТ — НАЧИНАЙ С ПУСТЯКОВ.
ЗЕВАКИ ГОВОРЯТ О ЗАГРАНИЧНЫХ ЧУДЕСАХ И РАСПУСКАЮТ СЛЮНИ. А ТЫ САМ СДЕЛАЙ ЧУДО У СЕБЯ ДОМА — ПОБЕДИ И ВЫЙДИ ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ С ПАРОЙ ИНСТРУМЕНТОВ И ТВОЕЙ ВОЛЕЙ
Внимание к «мелочи»[10]
…Мы хотим обратить особое внимание наших читателей на работы нашего культурного антипода — Америки. В этих работах ясно выступает структурно-административная сторона и совершенно затемнена сторона организационно-техническая.
Мы в своей рационализаторской работе от структуры отошли и все внимание направляем на организационно-технические мелочи.
В Америке эти мелочи создаются всем комплексом неумолимого и богатого технического прогресса, у нас же, вследствие низкого технического развития, стоят в центре внимания. Наша рационализаторская эпоха — это эпоха отделки операций и операционных передач, операционных связей. По существу, мы теперь работаем над самой культурой работы, американцы — ее имеющие — работают над вопросами верховного управления.
Мы сказали выше, что «от структуры отошли». Мы ею уже занимались и занимались больше, чем следует, а эпоху военного коммунизма. Это занятие имело свое оправдание именно в первый организационно-творческий (конституционный) период революции. Но уже к 20–21 году явно обнаружилась структурная «суетня», выродившаяся в любительство реорганизации.
Мы придем, очевидно, к структуре, но придем вооруженные оперативным анализом, тщательной отделкой техники производственных и учрежденских операций. Только на базе этой «культуры операции» вырастет поколение рационализаторов, которые структуру будут проецировать так же скрупулезно и прочно, как они рассчитывают операции, рабочие места и приемы.
И мы смеем думать, что в структурном отношении мы будем иметь плюс в сравнении с американцами, которые все же имеют старый госаппарат с его структурными «идиотизмами», которые даже американские нотовцы не смеют тревожить из уважения к традициям министерств, Штатов и губернаторов.
Мы молодая революционная страна, и нам многое суждено писать на голой доске.
Социальное знамя ЦИТа[11]
В настоящее время, бесспорно, ЦИТ отстаивается как социальная организация, имеющая выверенную дорогу. Та знаменитая краткая формулировка, которая выражалась в рубке зубилом, а потом в тренаже, теперь для ЦИТа — только лозунг. Он давно перерос эти узкие, так в свое время необходимые, методические формулировки и пришел к проблеме органического обновления предприятий.
Мы хотели бы теперь резко, как никогда, фиксировать ту социальную дорогу, по которой ЦИТ проводит свое движение. ЦИТ наполнился особым миром конструкций, рабочих и машинных приспособлений, моделями, машинами, но за лесом рычагов, колес, шестерен и сигналов мы все с большей резкостью фиксируем социальное лицо ЦИТа.
Мучительно рожденная, в болях выношенная дума сотен тысяч пролетариата реализуется в ЦИТе. То, о чем каждый из рабочих смутно думал, изгибаясь в канавах железнодорожных и трамвайных мастерских, починяя на проливном дожде паровоз или зарабатывая ревматизм при обслуживании металлообрабатывающего станка или ткацкой машины, — всему этому мы даем ответ не в виде причитаний или агитации о тяжести работы и вредности ее, а в форме нового организационного строя предприятий.
Мы не напрасно вышли из глубин заводов, не напрасно нашими восприемниками были Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов и Всесоюзный союз металлистов.
За нашими спинами годы и десятилетия работы на заводах. Мы никому не должны. Мы не «идем в народ» с пресловутым лозунгом «связаться с производством» и «ближе к массам». Мы сами были этой массой и из ее глубин несем жажду обновления проклятой работы и превращения ее в подлинный мир производственного мятежа и силы.
Первое, что мы сказали, на чем мы резко фиксировали внимание, было не стремление высоко поднять проблему верховного управления предприятия, а первым манифестом мы сделали наше «Как надо работать». Мы обратились не к директорам, не к мастерам и инженерам, а к широкому анониму завода — рабочему. В этом документе была написана активность, сноровка, организация. Не «охрану труда» мы проповедовали, а звали каждого товарища по станку быть реформатором своей работы и вырабатывали пособия для этой реформации.
Мы выкинули лозунг, что каждый рабочий, работая за своим станком, является директором предприятия.
В этом «предприятии» есть свои «отделы», которыми заведует директор:
отдел снабжения (материал),
отдел энергетики (мотор),
отдел скоростной (шестерни, шкивы),
отдел установок (центра, шпинделя),
отдел орудий (резцы, штампы),
отдел учета (счетчики оборотов и подач),
отдел контроля (измерение изделий),
отдел управления (фартук с рычагами и колесами).
В станке есть свое «делопроизводство», давно ведущееся по «карточной системе» (наряды, браковочные, сдельные карточки).
Идея «плана» в станке выступает не как спокойная постройка, а как полная рабочих движений система.
Ловкое обслуживание этой системы и воспитывает в каждом рабочем его настоящие управленческие функции, точные, деловые.
И верстак для нас — тот же станок. И его мы призываем совершенствовать аналогично станку.
Так же мы смотрим и на человека. Это тоже станок, созданный в результате миллионов лет[12]. И его мы призываем совершенствовать, создавая в нем рассчитанную культуру снабжения, культуру энергетики, культуру скоростей, установок, учета, контроля, управления и «делопроизводства».
