Гюлюш Агамамедова - Святой Макс
Макс вопросительно с недоверием смотрел на Томаса Рандлера.
- Оставим лирику психоаналитикам, не будем отнимать у них хлеб. Вы видели эту стерву? Папочкину последнюю куклу? Она еще не знает, нет, не знает..., - Томас потер руки, и глаза его загорелись хищным огнем, - что папаша изменил завещание. Он ей ничего не оставил, - из горла Рандлера младшего вырвались булькающие звуки, похожие на кудахтанье, - она будет нищей, такой же, какой она была, когда папочка вытащил ее с помойки, да, с помойки! Что Вы удивляетесь Макс?, - Томас воровато оглянулся по сторонам и зачастил, -я знаю, папаша вам предлагал сто тысяч долларов, чтобы вы, так сказать, помогли старцу с переселением. Я иду от него. Видел, в какой он пребывает эйфории. Какие-то химеры его одолевают. Он скрывает что-то от меня. Право, смешно. Как будто я не могу догадаться! Опять эта дрянь, Софи, что-нибудь придумала. Собрался еще сто лет жить! Смешно! Ну, Макс, вы же грамотный человек и знаете, что перед смертью у некоторых больных случается ремиссия. Мне сейчас только доктор Даррелл все популярно объяснил. Так вот, я не могу полагаться на папенькин характер, вы уже видели и немного знаете, что такое этот человек. Я предлагаю Вам двести тысяч за пустячок. Сегодня вечером вы сделаете моему дражайшему папаше инъекцию морфия, несколько увеличив дозу. То есть сделаете то, о чем он сам просил Вас два дня назад. До того, как у него помутился рассудок, - Томас закашлялся, - приведу последний аргумент: наше гуманное общество внимательно к нуждам своих граждан. Волшебное слово "эвтаназия", легкая смерть давно ласкает мой слух. Какой еще более дорогой подарок я могу преподнести любимому папе? К сожалению, в нашей стране еще не принят этот очень прогрессивный, я бы сказал закон, хотя все к тому идет, и поэтому мне приходится просить Вас об одолжении - Томас со значением глядел на Макса. Согласны? Соглашайтесь, Макс. Такое предложение бывает раз в жизни.
- Я подумаю, - Максу хотелось немедленно выйти, чтобы не видеть мерзкой потной физиономии Рандлера младшего, - я подумаю, еще раз повторил он.
- У вас нет времени думать, Макс. Вот чек. Я вручу его Вам сразу же после того, как доктор Даррелл сообщит мне горестную весть. Я буду безутешен и захочу поблагодарить человека, заботившегося до последней минуты о моем бедном папочке, - отвратительная ухмылка не сходила с лица Томаса, - а эта дрянь, - Рандлер младший задрожал от охватившего его волнения, - эта дрянь, со вкусом повторил он, - ничего не получит. Ничего!
Раздался деликатный стук в дверь и через минуту в комнату легкой походкой вошел доктор Даррелл.
- Я вижу, вы обо всем переговорили. Макс у нас такая умница. Он все сделает, как надо.
Доктор Даррелл внимательно поглядел на Макса, и приятно улыбнувшись, выпроводил его.
- Не давите на него, дорогой мой Томас. У Макса нежная натура. Я то знаю. А то, о чем Вы его попросили, очень деликатное дело. Не только для Макса, для любого человека. Я могу себе представить метания Макса. Я же человек с воображением, вы знаете. Мне иногда кажется, что во мне пропадает художник. Кстати, вы видели мои акварели. Вы ничего о них не сказали, Томас? Что Вы такой мрачный?, - Даррелл повернулся к стене, где в обрамлении красивых рамочек, висели два размазанных пятна, похожих на подтеки на обоях.
- О чем Вы, доктор? О чем таком я мог попросить Макса? Если Вы считаете себя вправе вмешиваться в личные дела своих клиентов, используя аппаратуру для прослушивания, то не на того напали. Я не позволю манипулировать собой, - Томас Рандлер покраснел и возбужденно жестикулировал.
- Друг мой! Какая аппаратура? Вы бредите! Вам следует обратиться к врачу. Да, хотя бы, ко мне. Мы вас подлечим.
- Спасибо, -мрачно усмехнулся Томас, - я еще не в том возрасте. У меня еще будет возможность пообщаться с вашим милым персоналом. А впрочем, расставим точки над i. Я не собираюсь лечиться у Вас, мне слишком хорошо известны методы вашего лечения. Если я вдруг заболею, то лечиться буду не в такой шикарной клинике. Вот так! Мой дорогой доктор Даррелл! И не надейтесь заполучить мое тело. Не дамся!
Доктор Даррелл пропустил колкое замечание Томаса мимо ушей и продолжил нейтральным тоном:
- Чуть не забыл! Ваш отец распорядился о пожертвовании в пользу нашей клиники. Он сам сказал мне об этом. Святой человек!, - доктор Даррелл поднял глаза к потолку, - какой души человек!, - он сделал паузу, - если случится непоправимое, а вы должны об этом знать, мой дорогой Томас, в любую минуту господин Рандлер может умереть. Мы говорили с вами об этом сегодня, - доктор заглянул в глаза Томасу, - итак, если это прискорбное событие произойдет, то кто будет душеприказчиком покойного, простите, ну, то есть будущего покойного?
- Приятно иметь дело с понятливым человеком, - Томас потер руки и вновь стал точной копией своего отца. - Вы угадали, распоряжаться всем имуществом, и выполнять последнюю волю отца буду я, - глаза Томаса блестели за стеклами очков.
Доктор Даррелл подошел к Томасу Рандлеру на расстояние вытянутой руки, и, похлопав его по плечу, тихо произнес:
- Я думаю вам пора подумать о погребальной церемонии, и пригласите визажиста, ну, вы знаете, о ком я говорю.
Томас опустил глаза и вышел, не попрощавшись с доктором Дарреллом.
С лица Даррелла не сходила сардоническая улыбка.
Все еще не зная, как поступить, Макс решил навестить Марка Рандлера в неурочное время и еще раз проверить, какое решение не вызовет в будущем сожалений и разочарований. Он шел по коридору, уставившись в пол; внезапно взгляд его наткнулся на изящные туфельки. Макс поднял глаза, чтобы оценить владелицу элегантной обуви и с удивлением узнал в идущей навстречу ему женщине Софи Рандлер. Выражение ее лица настолько отличалось от впечатления, произведенного ее письмом, что Макс вздрогнул. Софи решительным шагом направлялась в сторону кабинета Даррелла. Образ Софи, вознесенный им на пьедестал, зашатался.
"Что могло понадобиться этой женщине? Почему она пришла к Дарреллу? В письме она так красиво все объяснила. Какой я все-таки идиот! Как я мог попасться на старую заезженную уловку! Марку Рандлеру простительно, старику хотелось поверить в чудо. В то, что хоть один человек на белом свете искренне любит его. Для того, чтобы поверить в такое, нужно быть на краю могилы. А я, дурачок, вроде вполне дееспособный, а туда же, поверил в небылицу. А вдруг я жестоко ошибаюсь, и она идет туда, потому что почувствовала любящим сердцем, что ее Марку грозит смертельная опасность?!"
Софи распахнула дверь, вошла в кабинет и тут же оказалась в объятиях доктора Даррелла. Он предусмотрительно повернул ключ в замке и еще нежнее прижал Софи к своей упитанной груди. Она почти сразу же отстранилась. Прошла через весь кабинет и села в кресло. Даррелл устроился на ручке кресла и стал гладить Софи по блестящим волосам, уложенным в строгую прическу.
- Оставь! Ты что? Не понимаешь? Мы с тобой ходим по краю пропасти. Я была до последней минуты уверена, что Рандлер оставит все мне, - она подняла глаза на Даррелла, усмехнулась и продолжила, - не дергайся, нам. Ты же знаешь прекрасно, благодаря кому, Марк Рандлер оказался в твоей клинике.
- Не будем драматизировать ситуацию, дорогая. Все под контролем. Твой мачо, уже не сможет измываться над тобой и попрекать тебя тем, что подобрал на помойке.
- Не зарывайся Даррелл, не нужно повторять слова Рандлера. Такой бордель, как в его семейке еще поискать, и я уверена, не найдешь в самых злачных местах. Так, что я по сравнению с родней Рандлера, просто "непорочная дева", - Софи поднялась с кресла и нервно заходила по кабинету.
- Ну, золотко мое, - умильно проговорил Даррелл, - не сердись, тебе не идет.
- Вот, вот, ты верно заметил "золотко" твое. У тебя ко мне определенного рода интерес. Не то, что у моего бедного Марка. И знаешь, если бы Марк не был так стар и не заболел, я бы ни за что не променяла его на такого самодовольного типа, как ты, Даррелл. А сейчас я просто обороняюсь.
- Софи, тебе не кажется, что наши интересы в данном случае совпадают. Я не какой-нибудь проходимец с дырявыми карманами, а вполне респектабельный и успешный мужчина. Я и без твоего злодея на плаву. У меня все о'кей, а вот у тебя, пташка, дела обстоят много хуже. Ты понимаешь? Будь поласковее со мной, и может быть, кто знает, нам будет хорошо вместе? Ведь было же? Ты скажешь, что я все придумал?, - Даррелл схватил Софи за руку и попытался притянуть к себе.
Софи невольно оттолкнула его и со страдальческим лицом снова опустилась в кресло:
- Хорошо, не будем поддаваться эмоциям, сейчас не время. Скажи мне лучше, ты говорил с Марком о завещании? После очередной порции помоев, которые вылили на меня его родственнички, он мог передумать, и изменить завещание. Ты же знаешь, почему я написала это сопливое письмо. Я видела, как он смотрит на меня. Совсем так же, как на своих конкурентов. А об их незавидной участи ты наслышан. Он стер их в порошок. От них не осталось и следа. Даррелл, помоги мне! Умоляю тебя!, - Софи молитвенно сложила руки перед грудью, в глазах появились слезы.
