Евгений Петров - Под куполом цирка
Скамейкин. Но поймите же, что я вступаю в роковой возраст. Мне надо жениться. Понимаете? Необходимо.
Капитан (отталкивая его от директора). Женитесь на ком-нибудь из кордебалета.
Скамейкин. Я уже предлагал. Кордебалет не хочет.
В это время Раечка спускается сверху. Скамейкин подносит ей конфеты. Раечка начинает их есть. Мартынов встает из-за стола с чертежом в руках.
Мартынов. Ну, вычислил. Человек, попадающий на первую площадку (показывает на чертеж), должен весить не больше чем пятьдесят шесть кило.
Директор. Райка, полезай на весы.
Раечка, жуя конфеты, становится на весы.
Все толпятся вокруг. Мартынов накладывает гири. Наконец утиные носики весов выравниваются. Общий крик ужаса. Директор хватается за голову.
Директор. Пятьдесят девять кило!! Зарезали! Убили! Повесили!!
Вырывает из рук Раечки коробку с конфетами и кидается на Скамейкина.
Директор. Это штуки Скамейкина. Вот кто с утра до вечера носит конфеты! Погубили! А все было так хорошо! Заказали пушку, сделали капиталовложения. И вот на тебе – три лишних кило!
В ярости швыряет коробку на арену. Собака ест конфеты из раскрывшейся коробки.
Мартынов. Вот что, Райка, с сегодняшнего дня никаких конфет, никаких пирожных. Прогулки на велосипеде и строжайшая диета. Иначе никакого полета в стратосферу у нас не выйдет.
Директор (ярится). Не есть, не пить, не курить, не плевать!
Раечка. Честное слово, я похудею.
Скамейкин. Не смей худеть! Ты знаешь мои вкусы!
На арене появляются три мрачные фигуры: Бука, Бузя и Бума – бригада малых форм.
Директор. Наконец-то! Пушкин, Гоголь и Толстой из ГОМЭЦа. Почему вы вчера не принесли репертуар?
Бука. У нас болела голова.
Директор. Как, у всех троих сразу болела голова?
Бука. А почему бы нет. Мы пишем втроем, и голова у нас болит втроем. Правда, бояре?
Директор. Ну ладно. Давайте, что у вас там?
Бука передает ему большую рукопись. Директор читает.
Директор. «Побольше штреков, шахт и лав, гав-гав, гав-гав, гав-гав». Что это такое?
Бука. Репертуар для собаки.
Директор. Вот это для собаки? Сорок страниц на машинке? Что вы думаете, собака вам научный доклад будет делать?
Бука. А почему бы и нет?
Директор. Да, но ведь это же все-таки собака, так сказать, хунд. Она не может сорок страниц на машинке.
Бука. То есть как это не может? Идеологии в двух словах не бывает. Маркс написал три тома, а мы уложили все это в сорок страниц. И ему еще не нравится.
Капитан. У собаки свои запросы.
Бука. Пожалуйста, мы учли собачью специфику. Вот! (Вырывает у директора рукопись и читает.) «Разрушим старый мир р-р-р, р-р-р». Чем плохо? А вот еще: «Построим новый мир, р-р-р, р-р-р».
Директор. Брунгильда этого не может. Она собака.
Бука. В таком случае это чуждая нам собака.
Директор. Сколько раз я говорил себе не давать авансов разным проходимцам.
Бука. Аванс, аванс! Мы вам можем бросить в лицо ваши жалкие деньги.
Директор. Мне? В лицо?
Бука. Да. Вам.
Директор. Пожалуйста. Бросайте.
Бука. И бросим. Бояре, бросим?
Директор. Что ж вы не бросаете?
Бука. Сейчас бросим.
Бригада совещается, производит складчину и передает деньги Буке.
Бука торжественно выходит на середину арены и швыряет деньги в лицо директору.
Директор собирает деньги и подсчитывает их.
Директор. Что вы мне бросили в лицо? Двенадцать рублей? А взяли у меня пятьсот?! Сейчас же бросьте мне в лицо остальные! Слышите?
Бука. Мы бросим вам в лицо остальные через две недели.
Директор. Жулики!
Капитан. Брунгильда! Куси их! Куси!
Бригада (хором). Это бандитизм!
Удирают. Директор и капитан с собакой гонятся за ними.
Крик, лай.
Директор сидит за письменным столом в своем кабинете.
Мартынов сидит на диване. Входит униформа.
Униформа. Товарищ директор, Гаврилиос заболел. (Уходит.)
Директор. Заболел? Здравствуйте, я ваша тетя! Как я теперь дам программу без жонглера? Значит, мне самому кидать шарики? Хорошо. Вспомню старину. Буду кидать. Вот я уже не треугольник. Вот я уже четырехугольник. (Загибает пальцы.) Директор, местком, ячейка и жонглер. Но ничего, у меня сегодня хороший день.
Подходит к Мартынову и целует его.
Директор. От имени валютного управления Наркомфина. Мартынов печально глядит на два плаката, висящие на стене:
СЕГОДНЯ
последнее выступление
АМЕРИКАНСКИХ АРТИСТОВ
Алины и Франца
«Полет на луну»
и
ВПЕРВЫЕ ЗАВТРА В МОСКВЕ
новый светский аттракцион
«ПОЛЕТ В СТРАТОСФЕРУ»
Директор обнимает Мартынова. Мартынов вяло отбивается. Входит Кнейшиц. Холодно взглянув на Мартынова, он подсаживается к столу директора.
Кнейшиц. Мы завтра уезжаем, господин директор.
Услышав эту фразу, Мартынов хватается за шапку и быстро покидает комнату.
Кнейшиц беспокойно глядит ему вслед и делает попытку подняться.
Директор. Я вас слушаю, господин Кнейшиц. Что вы хочете мне сообщить?
Кнейшиц поднимается и делает шаг к двери.
Кнейшиц. Да нет… я… так… До свиданья, господин директор.
Директор (выходит из-за стола и благодушно берет Кнейшица под руку). Понимаете, господин Кнейшиц…
Мартынов громадными прыжками поднимается по лестнице гостиницы, где живет Алина.
Кабинет директора.
Директор. У вас был отличный номер, прекрасный аттракцион.
Кнейшиц делает вежливую попытку вырваться. Директор берет его за пуговицу.
Директор. Понимаете, сейчас мы сделали такой номер сами. Своими руками, из своих материалов.
Кнейшиц (хочет уйти). Да, да, это очень интересно. (Беспокойно оглядывается.)
Мартынов в номере Алины. Обнимает ее.
Мартынов. Решайте. Завтра будет уже поздно.
Кабинет директора.
Директор (держа Кнейшица за пуговицу). Понимаете, а на освобождающуюся валюту я накуплю хищников. (Отрывает пуговицу.) Простите.
Кнейшиц (нетерпеливо). Пожалуйста, пожалуйста. Очень интересно.
Директор (берется за вторую пуговицу). Во-первых, у меня будет слон, потом роскошный удав… Понимаете?..
Комната Алины. Продолжительный поцелуй.
Кабинет директора.
Директор (не выпуская Кнейшица). Но это все чепуха, господин Кнейшиц… Понимаете, я собираюсь строить новый цирк! (Отрывает вторую пуговицу.) Пардон. Понимаете, новый цирк!
Кнейшиц. Очень, очень интересно. (Рвется.)
Комната Алины. Поцелуй продолжается.
Кабинет директора.
Директор (держит Кнейшица за третью, и последнюю, пуговицу). Понимаете, и тогда я… Кнейшиц вырывается и убегает.
В руке директора остается пуговица. Он удивленно ее рассматривает.
Кнейшиц быстро идет по коридору гостиницы.
Из номера Алины выбегает радостный Мартынов.
Мартынов и Кнейшиц сталкиваются лицом к лицу. Секунду они смотрят друг на друга. Расходятся.
По лицу Мартынова Кнейшиц видит, что произошло то, чего он больше всего опасался.
Вне себя Кнейшиц врывается в комнату Алины.
Кнейшиц. Он опять был у вас!
Алина. Я выхожу за него замуж.
Кнейшиц (вярости). Что?! (Старается овладеть собой, хочет застегнуть пиджак, но все пуговицы оторваны.) Очень, очень интересно.
Алина. Ну поймите, я вас не люблю. Отпустите меня. Все равно я никогда не буду вашей женой.
Кнейшиц. Женой? Таких, как вы, не берут в жены! Я все расскажу вашему Мартынову.
Алина. Ну что вы хотите от меня? Я подчиняюсь вам во всем. Я отдаю вам все мои деньги. Чего еще вам нужно?
Кнейшиц. Мне нужны вы!
Алина. Этого никогда не будет.
Кнейшиц. Хорошо же!
Выбегает в соседнюю комнату и сейчас же появляется снова, волоча за собой маленького негритянского мальчика. Алина бросается к мальчику.
Кнейшиц. Женщине, у которой есть черный ребенок, не место в цивилизованном обществе. Вас отовсюду выгонят. Вам никто не подаст руки. Вам останется один путь – на улицу.
Алина. Пожалейте меня.
Кнейшиц. Откажитесь от Мартынова. Мы завтра уедем, и вы все забудете.
Алина. Я не могу.
Кнейшиц. В таком случае он узнает все еще до конца сегодняшнего представления.
Алина. Он мне все простит. Он любит меня.
Кнейшиц. Любит? Прежде всего у него белая кожа. Он станет вас презирать.
Алина плачет. Звонок телефона. Кнейшиц подходит.
Кнейшиц. Алло! Уже началось первое отделение? Мы выезжаем.
Алина и Кнейшиц едут в автомобиле, не глядя друг на друга.
В цирке идет представление. Кордебалет готовится к выходу в своих уборных.
Директор на арене заканчивает номер жонглера, которого он заменил.
Уходит с арены под жиденькие аплодисменты.
Раечка в цирковой конюшне. Мыкается, не может найти себе места. Замечает униформу с подносом в руках.
Раечка (оживляясь). Что это у вас?
