Ханох Левин - Скетчи
Кассир: Да, но зато на вас нет ответственности за несколько тысяч шекелей выручки, а ведь может прийти грабитель, отобрать деньги, убить кассира - и поминай как звали. Такие случаи тоже были.
Кондуктор: Я уже не говорю о том, что когда передаешь сдачу, то недостачу надо покрывать из собственного кармана.
Кассир: Ну, ведь и у нас то же самое.
Кондуктор: Да, но вам все-таки не нужно постоянно открывать и закрывать две двери и все время стоять наизготовке, как лиса у норы. А при этом невозможно сосредоточиться на деньгах - из за дверей и пальцев старушки. Понимаете?
Кассир: Вот! Так поэтому у вас есть летние лагеря для детей и 13-я зарплата*
( Автобусная сеть в Израиле - социалистическая, кооперативная, а кинопрокат - частный), а у нас ничего такого нету.
Кондуктор: Необходимо раз и навсегда исправить ошибку, когда нас, наемных работников, приравнивают в правах к членам автобусного кооператива. На самом деле у нас нету никаких лагерей и никакой 13-й зарплаты.
Кассир: Ну так и у нас нету, ну и что же?
Кондуктор: Но у вас же нету дверей! А теперь вам и копьютеры поставили, так что вообще все раз-два и готово. Теперь не нужно на каждый билет печать ставить.
Кассир: Но и у вас не ставят.
Кондуктор: Ну и что? У нас и без печати полно забот
Кассир: Например?
Кондуктор: Например, двери.
Кассир: Про двери уже говорили.
Кондуктор: Ну и что? Двери же от этого не исчезли.
Кассир: А компьютер... Подумаешь, компьютер. Тоже мне. А если он сломается? Лучше по старому , с печатью.
Кондуктор: Так я же не имел в виду, если сломается, я имел в виду, если работает.
Кассир: А если нет? Конечно, если у вас автобус поломался, так вы отдыхаете.
Кондуктор: Когда это автобус ломается? Раз в 20 лет. И это всегда автобус без кондуктора.
Кассир: А я и не говорю о том - ломается или нет, я говорю - когда сломается. Когда сломается, вы отдыхаете. А у меня, если компьютер сломается, сеанс не отменяют. И не дают кассиру отдохнуть.
Кондуктор: А если кинопроектор сломается? Тогда вы разве не отдыхаете?
Кассир: Я говорил о компьютере.
Кондуктор: А я - о проекторе.
Кассир: А я не имел в виду проектор.
Кондуктор: Так зачем же ты говорил "когда автобус сломается"? Если ты говоришь "сломается автобус", то я говорю "сломается проектор". Если ты не хочешь , что бы проектор сломался, не ломай мне автобус.
Кассир: А вы всегда орете, от вам никому покоя нет.
Кондуктор: Ты лучше сравни, в каких условиях ты считаешь деньги, а в каких я. Мы должны считать в ходе поездки, в тряске, на крутых поворотах, например как с улицы Аленби на бульвар Ротшильда, или, к примеру, автобус резко останавливается на красный, шекель падает, катится, попадает в щель под дверью, и поминай как звали. А возмещать то из своих.
Кассир: Зато вы видите пейзажи за окном, тут - улица Дизенгоф, там улица Пинкас, а мы сидим в закрытом крохотом помещении.
Кондуктор: Тоже мне - пейзаж. Улица Пинкас. Улица Иегуда Халеви, возле почты- это пейзаж?
Кассир: Я же не говорю - Пинкас или не Пинкас, но ведь вид за окном меняется.
Кондуктор: Но ведь и у вас перед окошком все время разные люди мелькают.
Кассир: А у вас - и люди мелькают, и пейзаж меняется.
Кондуктор: Улица Пинкас - это пейзаж? Ладно, допустим, пейзаж, но разве у меня есть время глядеть в окно? Двери-билеты-двери-билеты.
Кассир: Но у вас есть время, когда пассажиров мало и вы можете спокойно смотреть в окно.
Кондуктор: А вы, когда нет публики, можете пить кофе, читать газету, болтать с контролером
Кассир: Послушайте, видеть из окна улицу Леви - это значительно лучше, чем болтать с Ициком Леви - нашим контролером.
Кондуктор: Я же не говорю про Ицика, я говорю о принципиальной возможности.
Кассир: Я тоже для примера сказал про улицу Пинкас, а ты мне все время "Пинкас , Пинкас".
Кондуктор: А что у нас есть кроме Пинкас? Ну что? У тебя такой пример, как будто есть какие-нибудь другие.
Кассир: Вот и я должен оставаться с Ициком Леви, а ты говоришь "пример".
Кондуктор: А у вас кофе пьют.
Кассир: А кто вам мешает в термосе принести?
Кондуктор: Ну да? А тряска? Всю форму зальет. Ваше кино , по крайне мере, не трясется, стоит на месте.
Кассир: Все говорят "Кино, кино, Голливуд". Это у нас Голливуд?
Кондуктор: А кто сказал "Голливуд"? Разве есть что-нибудь общее между улицей Пинкас и Голливудом?
Кассир: В кино приходят посмеяться, отдохнуть, поглядеть на девушек. Купил билет - и все, зашел. И никто не думает - откуда эти билеты, кто их продает, кто проставляет на них места, кто дает сдачу. Думают - все так просто , на деревьях растет. Нет, господа! Билеты на деревьях не растут!
Кондуктор: Автобусные билеты тоже не в лесу собирают. Открывать и закрывать двери - это вам не пряники кушать. Это не так просто, как вам кажется, господа! Нет! Жизнь не так проста, как вам кажется, это нервы, проблемы, все совсем не так.
Ведущий: К сожалению, наше время истекло, мы благодарим вас за интересную дискуссию,
Кондуктор: Я только хочу сказать пару слов насчет дверей. В случае аварии...
Ведущий, К сожалению, наше время истекло
Кондуктор (быстро, пытаясь успеть): В случае аварии на нас ложится вся ответственность за открытие дверей и работу с огнетушителем.
Кассир: Я не говорю о случае аварии...
Ведущий: Время кончилось! Камера выключена.
Кассир: Но он же сказал, дайте и мне. В кинотеатрах тоже бывают пожары. А во время землетрясений мы, касссиры - в повышенной группе риска, потому что...
Ведущий: Спасибо всем участникам программы.
Кассир: (быстро, пытаясь успеть): ... И весь кинотеатр вместе со смеющимися рителями и проектором обрушивается, погребая всех под собой, а у вас автобус просто остановится и все...
Кондуктор: Остановится? Как бы не так! Перевернется! Двери заклинит и нельзя будет...
Ведущий: Мы закончили. До свидания.
Кондуктор (орет): И нельзя будет выйти! Вот! А вы говорите!...
Начальник генштаба Китая
Монолог пожилой еврейки
Я получила предложение правительства Китая возглавить их генштаб. Я даже не понимаю, в чем тут дело, просто не понимаю. Но китайцы хотят. Умирают прямо. Я тоже поначалу смеялась. Думала, разыгрывают. Так прибыл их министр иностранных дел со свитой. Ну, думаю, разыгрывают старуху. Но они вовсе не смеялись. Потом я расплакалась . Все вспомнила - мужа покойного, одиночество мое, квартиру пустую, жару эту ну все, в общем. Так китайцы стали меня целовать , приговаривая :
Вы будете нашим начальником генштаба.
Они буквально умоляли, а я :
Вы что, с ума сошли? Издеваетесь? Я здесь при чем? Да я по вашему ни слова не знаю, в военном деле ни в зуб ногой, правда, муж мой немного в политике разбирался.
Нет, - они говорят, пусть это вас не волнует, мы вам дадим переводчиков, а по военным делам у вас будут консультанты, только согласитесь, умоляем.
А зачем я вам нужна? - говорю я, а они:
Вся наша Народно Освободительная армия вас просит, умоляет. Каждый солдат в карауле только о вас думает, по вашей команде готов идти в огонь и воду и в медные трубы. Только вы.
Ну, я тут конечно расчувствовалась, что говорить. Дело то международное, как тут откажешь. Эх, жаль покойный муж не может это услышать. Ну, в общем, отказалась я. А они:
Мы вам все дадим, все что потребуете, 10 тыс. долл. в месяц, в долларах, пенсию на всю жизнь, честь вам будут отдавать, и будем делать все, что вы скажете.
Я как про 10 тысяч долларов услышала, аж расплакалась вся. Горло перехватило, у меня всегда так, когда о деньгах речь заходит, если кому дают или у кого забирают. Да. Деньги, честь будут отдавать. И любить будут . И приказы выполнять. Ну-ну.
- А как насчет пилотки, - спрашиваю я, меня заставят пилотку носить или берет или фуражку?
Мы вам сделаем специальный берет по спецзаказу. Вас весь Китай просто обожает.
Где ж вы, - думаю, - раньше были, когда мы с мужем по сьемным квартирам мыкались. И что они во мне, спрашивается, нашли?
А вы что, разве не знаете? - говорят они.
Вот так. Здесь - ну никто ничего, а там, в Китае про тебя думают, там без тебя жить не могут. Так я говорю - вам что там, мама нужна в армии?
А они не отвечают - нужна и все. Ну что ты будешь делать? "Вас там все любят, потому что... потому что"... и все.
Не знаю. Странно это все как-то. И неожиданно. Ну представьте , к вам бы приехали из Китая с просьбой возглавить их генштаб, как бы вы реагировали? А они, между прочим, ждут ответа. И что мне прикажете делать? Соглашаться? А? А то я прямо не знаю... А то я все плачу и плачу...
Тот, кого заставили замолчать
Появляется вялый, дряблый, унылый господин Блик держит в руке букет. Он останавливает женщину - инвалида Планц.
Блик: Извините, я Блик. Вы меня не знаете. А может, и знаете. Мы когда-то были с вами соседями. Я иногда ходил за вами по улице. Ваши бедра служили в моем воображении тем, о чем сейчас не к месту говорить. Мы с вами не знакомы, но я чувствую себя весьма близким вам человеком. Вы - женщина моей мечты.
