Дмитрий Мамин-Сибиряк - О книге
Совершенно особый отдел среди этих старинных книг составляли старинные учебники, по которым выучилось не одно поколение. Они были напечатаны на толстой и твердой, как кожа, бумаге, а для прочности края листов были смазаны маслом. Особенно любопытен был арифметический задачник издания 1806 года: "Собрание шести сот пятидесяти одного избраннейшего примера, в пользу юношества, учащегося арифметике, под смотрением преосвященнейшего Иустина, епископа пермского и екатеринбургского, взятых несколько из книг, но по большей части новоизобретенных посильными трудами Алексея Вишневского, учителя математики в новоучрежденной пермской семинарии". В числе приведенных "экземплев" находились такие, которые решались по какому-то "слепому", или "девичьему" правилу, а под № 375 находилась такая задача в стихах:
Нововыезжей в Россию французской Мадаме
Вздумалось ценить свое богатство в чемодане;
Новой выдумки нарядное фуро
И праздничный чепец а ля Фигаро.
Оценщик был Русак.
Сказал Мадаме так:
"Богатства твоего первая вещь фуро
В полчетверти дороже чепца а ля Фигаро;
Вообще же стоит не с половиною четыре алтына,
Но настоящая им цена всего только половина".
Спрашивается всякой вещи цена,
В чем французская Мадам к Россам привезена?
Решение задачи: "цена фуро 5 1/4 алтына, чепцу 1 1/2 алтына".
Впоследствии я встретил еще один экземпляр этой удивительной книги, составляющей библиографическую редкость.
Шестидесятые годы были отмечены даже в самой глухой провинции громадным наплывом новой, популярно-научной книги. Это было яркое знамение времени. "Натуральные знания" находились даже не в зачаточном состоянии, а прямо их не существовало. Невежество доходило до смешного. Милейший Роман Родионыч любил производить нам с Костей маленький экзамен.
- Коська, из чего делают стекло?
Мы уже знали ответ и в один голос отвечали:
- Из соломы, Роман Родионыч.
- Ишь выучил у меня. Ну, а какой зверь хвостом пьет?
- Бобер, Роман Родионыч.
И мы и наш экзаменатор верили, что бобр пьет хвостом, и нам не казалось это странным, да и другим тоже. Курьезов в этом роде было достаточно, и кругом относительно "натуры" царило самое наивное невежество. Книг по естествознанию не существовало, а обрывки знаний переходили от поколения к поколению устным преданием.
Мне было лет пятнадцать, когда я встретился с новой книгой. От нашего завода верстах в десяти были знаменитые платиновые прииски. Управителем, или, по-заводски, доверенным, поступил туда бывший студент Казанского университета Николай Федорыч. Мы с Костей уже бродили с ружьями по соседним горам, бывали на прииске, познакомились с новыми людьми и нашли здесь и новую книгу, и микроскоп, и совершенно новые разговоры. В приисковой конторе жил еще другой бывший студент Александр Алексеевич, который, главным образом, и посвятил нас в новую веру. В конторе на полочке стояли неизвестные нам книги даже по названию. Тут были и ботанические беседы Шлейдена, и Молешот, и Фогт, и Ляйель, и много других знаменитых европейских имен. Перед нашими глазами раскрывался совершенно новый мир, необъятный и неудержимо манивший к себе светом настоящего знания и настоящей науки. Мы были просто ошеломлены и не знали, за что взяться, а главное, - как взяться "с самого начала", чтобы не вышло потом ошибки и не пришлось возвращаться к прежнему.
Это была наивная и счастливая вера в ту науку, которая должна была объяснить все и всему научить, а сама наука заключалась в тех новых книгах, которые стояли на полочке в приисковой конторе. Имена прежних любимцев, как Загоскин, Марлинский, Лажечников и др., сразу померкли и стушевались. Выступали вперед другие требования, интересы и стремления.
Роман Родионыч не признавал этих новых книг, которые казались ему подозрительными.
- Молешот... что такое Молешот? И имя-то какое-то собачье. Нет, брат, нас не обманешь... Студенты, конечно, очень образованные и обходительные люди, а все-таки занимаются сущими пустяками. Ты мне подавай настоящее, самую суть, а не мошек да букашек.
И сейчас, когда я случайно встречаю где-нибудь у букиниста какую-нибудь книгу издания шестидесятых годов, у меня является радостное чувство, точно отыщешь хорошего старого знакомого.
Да, у книг своя судьба, как и у людей. "Что ни время, - сказал Гейне, - то и птицы; что ни птицы, - то и песни..."
ПРИМЕЧАНИЯ
О книге
ИЗ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО
Воспоминания
Замысел книги воспоминаний восходит к 1891 г. "Нужно будет написать на всякий случай воспоминания о всех... простых и хороших людях, среди которых прошло мое детство", - писал Мамин-Сибиряк в письме к матери. Отдельные рассказы и очерки, составившие книгу, печатались в разных журналах в течение десяти лет.
Отдельной книгой воспоминания вышли в 1902 г. в издании журналов "Детское чтение" и "Педагогический листок"; при жизни писателя переиздавались дважды - в 1908 и 1911 гг. в серии "Библиотека для семьи и школы".
С. 433. Ассигнации - бумажные денежные знаки, выпускающиеся царским правительством с 1769 по 1843 г.
С. 435. "Черный ящик", "Таинственный монах", "Шапка юродивого, или Трилиственник" - так называемые исторические романы, рассчитанные на малокультурного читателя.
С. 437. "...разумное, доброе, вечное" - из стихотворения Н.А.Некрасова "Сеятелям".
С. 438. "Живописное обозрение" - вероятно, имеется в виду ежемесячное иллюстрированное издание Н.Флиге (1868) или "Живописное обозрение достопамятных предметов из наук, искусств и художеств..." (1835-1844).
С. 439. Аммалат-Бек - главный герой одноименного романа А.А.Бестужева-Марлинского.
С. 440. Шамиль (1798-1871) - руководитель движения горцев Дагестана и Чечни, направленного против местных феодалов и русского царизма.
Гирей сидел, потупя взор, янтарь в устах его дымился... - неточная цитата из поэмы А.С.Пушкина "Бахчисарайский фонтан".
С. 444. Шлейден Маттиас (1804-1881) - немецкий ученый-ботаник, развивал прогрессивную по тому времени теорию о клеточном строении вещества. Молешотт Я. (1822-1893) - физиолог, представитель вульгарного материализма. Фохт Карл (1817-1895) - немецкий естествоиспытатель и философ, один из представителей вульгарного материализма. Ляйель Чарльз (1797-1875) - крупный ученый-геолог, его труд "Основы геологии" в прошлом веке считался классическим.
"Что ни время, - то и птицы; что ни птицы, - то и песни" прозаический перевод стихов из "Атта Троль" Г.Гейне.
А.Груздев
