Антон Чехов - Том 19. Письма 1875-1886
Сестра кланяется Вашей жене и просит напомнить ей еще раз об обещании быть у нас.
Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло — симптомы, по коим узнается квартира женатого…
У меня женится трое приятелей*…Ужас, сколько предстоит работы! Работа несносная, ибо в каждом приходе свои свадебные обычаи. Извольте потрафить! Я ведь и у Вас путал…
Не забывайте про «Фельдшера»*.
Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть.
Ваш А. Чехов.
Дюковскому М. М., 16 января 1886
133. М. М. ДЮКОВСКОМУ*
16 января 1886 г. Москва.
Милый Михаил Михайлович!
Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня… Жду!
Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари:
а) 1½ дюжины каких-нибудь ножей и вилок.
б) Чайных ложек возможно больше.
в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч.
Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии.
Ваш А. Чехов.
Билибину В. В., 18 января 1886*
134. В. В. БИЛИБИНУ
18 января 1886 г. Москва.
86, I, 18, Москва.
Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу*.
2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло… Писал я его в ответ на Ваше первое письмо… Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее:
1) Вашего упрека* относительно «платонической любви» и «Варвары», лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину?* Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал* что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня*…Объяснитесь!
2) В «Новостях» Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать*.
3) Ваше извинение относительно Бореля* охотно принимаю… Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов… А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный… Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я… Прав Лейкин, говоря, что Вы не знаете жизни… Вы бы почаще по ресторанам ходили…
В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д<ействительного> с<татского> с<оветника>. Вы не догадались — стало быть, деньги мои пропали… Знал бы, не приглашал..
4) «Буфет Екатерины II»* еще не беда… А вот будет беда, если в «Осколках» будут работать орлы Екатерины*, Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л<ейкин> уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники «Оск<олков>» состоят в чинах IV и V кл<ассов>.
И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв<аря> (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф<ический> альбом «в память избавления моего от тифа»*…Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке… Пока вакансии не заняты, присылайте… Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, — острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать… Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары…
Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем…
A propos: святки стоили мне около трехсот… Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение*…Хочу из огня да в полымя… Благословите жениться.
Наконец писал Вам я и просьбу… Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На обязанности всякого лежит содействовать и т. д. А потому благоволите, добрейший В<иктор> В<икторович>, поддержать коммерцию и в скорейшем времени выслать мне №№ «Осколков», коих у меня нет. Из этих номеров надлежит вырезать рассказы, наклеить, исправить и проч. У меня есть «Оск<олки>» за все годы, но не хватает духа резать то, что переплетено…
Вот что недостает:
Год 83 № 46. Расск<аз> Клевета.
« 84 № 22. Дачница.
« № 24. Брожение умов.
« № 28. Экзамен на чин.
« № 30. Русский уголь.
« № 32. Хирургия.
« № 34. Невидимые миру слезы.[48]
« № 36. Хамелеон.
« № 38. Новинка.
Немножко мало, но, простите, других №№ не нужно. Если удобнее выслать одни только вырезки, то высылайте вырезки. За пересылку и за №№ можете истребовать гражданским порядком через судебного пристава. Лейкин взял с меня по 15 к. за № — это помните. В конце моего прошения: простите за беспокойство… Если не к Вам обратиться за помощью, то к кому же?
Рассказы уже наклеены, увязаны, упакованы и завтра пойдут в Питер посылкой. Встречи, пожалуйста, не делайте…
Поторопите Л<ейкина>. Если будет печататься у Голике, то скажите Голике и проч. И его бы мне нужно было задобрить у Бореля… Эх, я не догадался! Один рассказец*, не вошедший в транспорт, при сем прилагаю… Присовокупите его к общей массе… Прочтите его, если хотите: в этом рассказе я пробовал себя как medicus*.
Радуюсь, что мои штуки в «Пет<ербургской> газ<ете>» нравятся Вам*, но, аллах керим! своими акафистами вы все окончательно испортили мою механику. Прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел; теперь же пишу и боюсь…
Жалею, что не познакомился короче с Голике. Кланяйтесь ему*.
Когда приедете в Москву? Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне в мае на дачу, недельки на две. Дам Вам и комфорт, и природу, и уезд, и стол для письма… что хотите! Купите большие сапоги… Лейкин не будет пускать Вас, но Вы наплюйте… Возьмите отпуск. Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете. Скучно всю жизнь быть умным… Жену предупредите, что скучно не будет: пианино и проч.
12-го была Татьяна. Того же дня я был шафером у одного доктора*. 17-го я имел честь быть именинником… Наконец-то кончились мои святки! Продолжись они еще на неделю, я пошел бы по миру. Сейчас в кармане — ни гроша. Помолитесь за меня.
Не говорите пока Лейкину: меня пригласили в «Новое время»*. Когда начну работать там, не знаю. Пишите мне… Я в долгу не останусь. В заключение кланяюсь Вам и Вашей невесте.
Петербург хороший город. Еще приеду
Ваш А. Чехонте.
Не налепил ли я в потёмках к своему письму вместо 7-<ми>коп. марки 2-хкоп.? Обе они одноцветны. Это со мной случается.
Высылайте письма не заказными, а просто.
Лейкину Н. А., 19 января 1886*
135. Н. А. ЛЕЙКИНУ
19 января 1886 г. Москва.
86, I, 19.
Как ни старался*, добрейший Николай Александрович, попасть Вам в жилку — послать рассказ к понедельнику, но не успел*. Много всякой работы, да и не клеилось писанье. Шлю сейчас рассказ*. Если успею, то завтра пошлю с курьерским мелочей*.
Посылаю Вам темы*. Николка опять размокропогодился и набрал заказов из «Сверчка». Клялся мне, что некогда… На одну тему он начал прелестно. Начал и, по обычаю, не кончил.
Вы говорите*, что я пишу* так, словно отвязаться хочу*…К чему это говорить? Если мои письма не всегда удачны, то это объясняется очень просто: не умею писать писем. Всегда в письмах я или недописываю, или переписываю, или же пишу чепуху, не интересную для адресата. Такова у меня natura.
Сегодня послал Вам посылку*, содержащую очень мало съедобного, сам же я на днях получил посылкой хохлацкое сало и хохлацкие колбасы… Я счастливее Вас…
