Олесь Гончар - Берег любви
- Ну, так как вам наша красавица? - послышался изза спины звучный, властный, похожий на Чередниченков голос.
К ним с целой свитой подчиненных приближался, видимо, настоящий начальник строительства, еще сравнительно молодой, широкоплечий гигант с лицом скуластым, веселым, загоревшим на ветру. На этот раз Ягнич не ошибся: это был он, начстрой, так его Николай Иванович отрекомендовал, сам сразу как-то незаметно стушевавшись, как бы отодвинувшись в тень главного здесь человека. Чувствовалось, что начстрой этот из натур крепких, уверенных в себе, строительный вавилон не смущает его, сознание собственного владычества над кажущимся этим хаосом светится в его глазах.
- Как вы думаете, понравится шахтерам? - кивнув на лайбу, спросил Ягнича начальник строительства.- Послужит еще в новой своей роли?
И только теперь он наконец изложил суть замысла:
нужно выпотрошить старое судно, коренным образом и разумно переоборудовать соответственно новому его назначению. Это будет кафе! Летнее кафе для шахтеров - с морским пейзажем, с музыкой, тихой, успокаивающей...
- Материалы дадим самые лучшие, подмастерьев подберем вам хоть целую бригаду,- начальник строительства ободряюще улыбнулся Ягничу,- а ваша роль - это, собственно, роль эксперта, консультанта, старшего советника, чье мнение будет иметь силу решающую... По мелочам надоедать не будем, даем вам простор, тут уж пусть поработает фантазия! Фундамент, так сказать, есть, а надстройка за вами...
- Трудовая посудина, отслужила она свое, отплавала...
- Ну, не для плавания ведь ее взяли,- с веселой снисходительностью напомнил начальник строительства,- для отдыха будет, для эстетики, если хотите... Конечно, внешний вид у нее покамест того... прямо скажем, малопривлекательный, зато экономия какая - и во времени ц в средствах! Я понимаю, все это переиначить, перестроить, душу свою сюда вдохнуть непросто, но ведь именно потому мы и обратились к вам: дело, как известно, мастера боится... Правильно я говорю?
- Правильно.
- А наши строители - это ведь такой народ, что ты им только дай толковое задание: из ничего конфетку сделают!
Создадут такое, что ахнешь!..
Группа строителей хоть и нс принимала участия в разговоре, но, терпеливо слушая, кажется, полностью разделяла замысел руководства.
- Линейка есть у кого-нибудь? - вдруг обратился к строителям Ягнич.
Нашлась линейка, складной метр, стальной,- с готовностью подали его Ягнычу. Распрямив сталь, орпопец с молчаливой деловитостью приблизился к лайбе, приложил линейку к корпусу.
- Смотрите сюда,- сказал начальнику строительства,- вся прилегла?
- Да вроде бы вся, а что?
- А не должна бы прилегать. Где плавность линии, изгиб борта? У настоящего судна формы плывут, переливаются, как грудь журавля, как тело дельфина!.. Линейку вот такую как угодно прижимай посредине, а вся она к корпусу но прислонится, концы ее хоть па волосок, а отойдут. Потому что там форма, обтекаемость, как у рыбы или птицы...
А это? - Ягнич смотрел укоризненно, и на лицо начальника строительства промелькнула тень виноватой улыбки.
- Правы вы, наверное. Но ведь судно, повторяю, не для плавания, у него теперь иное, сугубо утилитарное назначение... В областном центре есть "Поплавок", на Южном берегу поставили "Шхуну", пускай и у нас появится что-то в этом роде...
- Ума не приложу, с какой стороны к ней подойти...
- Вся надежда на вас, на ваш опыт. Стопроцентной похожести не требуется, по, конечно, нужно, чтобы иллюзия была, чтобы чувствовалось: это все-таки судно, дитя морей, а не какой-нибудь лабаз, не вульгарная забегаловка... Коврики всюду чтобы морские, настоящие, как это у вас там умеют: из обрезков каната узлами вязанные...
Фонари старинной формы, наподобие тех, которые в давние времена мореплавателям в ночном океане светили... Меню будет только из морской живности, вино только сухое, местное и никаких других крепких напитков... Ну, а если кто-нибудь украдкой принесет да дернет лишнего из-под полы или из-под стола, того будет удобно и за борт, в морской вытрезвитель,начальник строительства засмеялся и, поддержанный дружным хохотом подчиненных, кажется, почувствовал себя совсем беззаботным, хотя Ягнича, однако, не упускал из поля зрения, ждал ответа.
Ягнич возвратил линейку строителю, задумался. Похоже было на то, что не по душе ему эта лайба и всо эти прожекты... Сильно хмурится дед.
- Ну так как же? На должность самого старшего консультанта пойдете? - с какими-то даже заискивающими нотками п голосе спросил начальник строительства.
Угрюмое, почти сердитое молчание Ягнича было истолковано присутствующими в том смысле, что дола с этим Черномором не сотворить, каши не сваришь... Слава мастера за ним громкая, аттестация блестящая, однако капризный, видать, чересчур упрям или цену себе таким вот образом набивает? Не действуют на него уговоры. Скорее всего махнет сейчас рукой и уйдет несосватанный.
- Все условия создадим, не отказывайтесь, Андрон Гурьевич...
С отказом мастер не торопился. Поинтересовался у начальника строительства;
- Подмастерья, говорите, будут?
Начстрой обрадованно вскинул голову в сторону своих:
- Оксен, а пу покажись!
От группы строителей как-то вежливо, но не суетливо отделился юноша, худощавый, подтянутый, с темными усиками, на загоревшем, в отливах меди, лицо - жаркий, сухой румянец.
- Вот он будет вашим главным помощником,- отрекомендовал начальник строительства.- Умелец на все руки, универсал: столяр-краснодсревщик высочайшей квалификации, да еще и разные штуки преотлично по дереву режет - всяких там вепрей увековечивает да медведей карпатских...
- Еще и бандуру сам себе сделал,- добавил Николай Иванович, инженер.
- Только струн еще нет, поэтому он временно в камышовую дудку свистит,пошутил толстячок прораб, утонувший в резиновых сапогах,- всех штукатурщиц своей сопелкой приворожил!..
Ягнич внимательно осматривал хлопца, покрасневшего до самых ушей под градом шутливых похвал. Это важно - кого тебе рекомендуют в подмастерья. Ясный, доброжелательный взгляд, открытое лицо чистой, ничем не замутненной юности. И даже усики его не вызывают у Ягнича раздражения, как это бывало с ним при встрече с юными усатенькими нахалами, требовавшими прикурить где-нибудь в аллее приморского парка...
- Ну а ты,- обратился к Оксену Ягпич,- хоть раз ступал ногой на палубу? На живом-то судне приходилось бывать?
- Бывать не бывал, а видеть видел...
- Что "видел"?
- Когда "Орион" ваш белым облаком где-то ио горизонту шел... А один из моих братьев на Тихоокеанском флоте служит.
Кажется, тронул, умилил малость Ягничеву колючую душу этот юноша.
Чаша весов явно клонилась в сторону начстроя.
- Что ж, если так, то завтра и за дело,- вымолвил наконец Ягнич, присутствующие вздохнули облегченно.
Видели строители в тот вечер: один стоял на берегу с глазу на глаз с навек пришвартованной лайбой мастерорионец. То ли осматривал ее, то ли думал о ней... Списанная, стоит на приколе, на вечном своем якоре... Поднять бы ее с намытого грунта, поставить на возвышение: сразу бы обрела формы... Потому что какая там ни есть, но и в ней, отслужившей свое, вроде бы затаилась энергия былых плаваний, пе утоленная до конца жажда морских просторов.
* * *
Ночью хлынул дождь. Именно то, что Чередниченко и всем кураевцам до зарезу нужно было. Ягнич же и на ночь остался на комплексе. Через Нелькиного сына передал домой, чтобы не беспокоились, а сам в тот вечер уже засел в вагончике с Оксеном обмозговывать разные варианты будущего кафе. Долго сидели, советовались, мудрили, так и эдак прикидывая в уме, и, когда все самое важное было уточнено, Ягнич сказал, что теперь ему наконец-то виднее стало, сможет завтра идти к начальнику строительства на конкретный разговор. Вагончик, в котором они сидели, оказался очень удобным для жилья: не тесно, уютно и под ногами чувствуется как бы палуба... Тут, в этой хато на колесах, и обитает этот молодой гуцул с двумя товарищами, которые сейчас где-то на станции выгружают стройматериалы. Посидел у стола Ягнич, осмотрелся, и в глазах у него запестрело от ярких причудливых изделий: весь вагончик - как шкатулка с Карпат! Рисунки всякие и резьба на стенах, бумажные рушнички с орнаментом, аппликации... В шкафчике под стеклом играет красками праздничный гуцульский костюм (для Окссновых выступлений в самодеятельности), горная шляпа-крысаня с пером, и топорик, и та самая бандура с инкрустацией, которую Оксен якобы собственными руками сделал.
- Неужели сам смастерил? - с искренним удивлением спросил Ягнич, разглядывая инструмент.
- Приходится, потому что с этим у нас тоже проблема.
Народные ансамбли растут, а даже плохонькой гитары днем с огнем не сыщешь. Вот уже и в газете писали: где приобрести балалайку, хорошую жалейку или зурну?
Хлопцы с погранзаставы тоже просят; приди, Оксен, помоги наладить нашу музыку - разве откажешь? Садимся, пытаемся кое-что смастерить, да только не всегда ведь имеешь под рукой, что нужно... Ведь материал для этого исключительно чтоб натуральный, матушкой-природой изготовленный,музыкальный инструмент пластмассы не любит: все искусственное глушит, убивает в нем звук. Вот и приходится всячески выкручиваться, выискивать...
