Михаил Садовский - Под часами
пломбир за двадцать копеек оказался каменным. Сукин положил его в карман куртки и пешком легко, чуть покачиваясь в сторону раненой ноги, направился с горки...
теперь домой... т. е. к Соломону... вот бы Наташке привезти мороженого... не довезу... не довезу... правильно, что я за Сукина спрятался... наверное, я не настоящий... настоящие живут какими-то глобальными мыслями, дела делают большие, а я что... в разведке я был настоящий... это правда... и комбат говорил: "Ты, б..., Смирнов, не рискуй зря, понял? Где я себе другого такого возьму, понял, б... "? -- Он улыбнулся своему комбату... -- ну не мог он без своих привычных словечек... без ноги остался, а жив... где-то сейчас обретается... небось, МТС командует... Майор Сушков, он всегда командует... мысли его опять побежали, побежали... и вдруг наткнулись на очень простое: а все фронтовики-то, со стихами которые, как я... с фронта поприходили и в Литинститут, наверное, в редакции... в каждом предисловии книжек об этом... тоже, значит, не великими делами ворочают... а Пушкин... служить отказался при дворе... жил -- это ведь большое дело -жить! Любил женщин, друзей полно было, долгов по горло, в карты играл... ах, ты Боже ж мой, Александр Сергеевич... я ж не сравниваю... я ж никак не пойму, чего тут делаю на свете, половину срока отбыл, а что делаю? Да и черт с ними, со стихами... только с душой-то, что делать... Сукин... -- он остановился... - кажется, мороженое по ноге течет!?
Не было никакой торжественности или напряжения в их существо вании. Они сидели за столом, накрытым привычными руками Наташи и ужинали.... обычная семья в тяготах и радостях своего времени... если даже в концлагерях люди сочиняли стихи и музыку, писали картины, издавали журналы, даже сами изготовляли музыкальные инструменты, что говорить о любом обывателе... человек не может без светлых лучей, которые душа отдает, чтобы не сжечь самой себя ими, а человек и тянется к каждому светлому лучику... потому что он человек...
Соломон стал разговорчив, и даже морщины его, не то чтобы расправились, но, возможно, изменили несколько свой рисунок... и как по уголкам рта опытному глазу легко определить суть нрава человека, так и по движению складок на коричнево бронзовом лице и шее Соломона можно было понять, что он, нисколько не отказываясь и не отрываясь от прошлого, уже не весь в нем, а стремится к чему-то, что, само по себе, даст ему возможность еще бережнее и надежнее хранить это прошлое в своей душе. Зачем? Он не знал. Просто, если из него вынуть это прошлое, не останется даже морщин от всей его жизни. Можно ли жить, если нет этого прошлого. Этого горя. Этой надежды, хоть там, в глубине дотронуться до своей любимой и покачать на колене, то поднимая ступню, опирающуся на пальцы, то опуская и напевая при этом "Гликлих зол мир зайн... "[13] Стоит ли об этом говорить -- оно не забывалось, прошлое, оно имело свои права и добровольно потеснилось в последние месяцы, освободив чуточку пространства для новых впечатлений и забот... и еще чудо: чем дальше он шел по годам своей жизни, опускаясь и поднимаясь, как по ступеням, прошлое становилось все отчетливее и плотнее... вспомина-лись такие мелочи, что Соломон вздрагивал от их буквально плотского прикос-новения...
Соломон молчал про синагогу. Слава не рассказывал, что делал у товарища. Наташа, опъяненная всем происходящим в ее жизни в последнее время, была в том состоянии, когда про человека говорят: поглупел от счастья... это было замечательное состояние, и она его переживала впервые в жизни... так выпало ее поколению...
долго и трудно идти к счастью, но, тем более, она умела осознавать его и ценить... очень просто понять это... стоит лишь взглянуть на ее сияющее лицо...
сияющее, даже когда она не улыбается, а просто занята обыденными делами... да, хоть бы за столом сидит и ужинает вместе с этими двумя мужчинами, ставшими дорогими ей...
Птица что-то напоминала за окном то ли своим сородичам, то ли всему свету...
"Ай, Самара городок, " - потихоньку гнусавил голосом Ирмы Яунзем темный ящичек на стене, сменивший неуклюжую черную "тарелку", ложечки звенькали о стенки чашек...
Соломон молчал и удивлялся всему: сидящим рядом людям, чашкам, появившимся в доме, этому черному ящичку, приделанному Славой к стене, ужину, наконец, приготовленному женской рукой... а больше всего тому, что он это видит, чувствует и может осознавать и удивляться! Он был уверен, что жизнь кончена и надо дожидаться последнего часа, потому, что нет другого выхода -- никак не ускорить его, чтобы повидаться, наконец, с любимыми...
А Слава проигрывал с быстротою мелькающих за вагонным окном картин варианты возможного поиска Петра Михайловича... ведь он тут рядом жил, ходил.... никаких следов... хорошо корчевали... не хуже фашистов... может, и почище... те канцелярию вели подробную в силу характера... хотя, может, и тут все это присутствует... только доступа нет... не время еще... вот рванут мост... рухнут опоры... он живо видел эти толовые шашки, и рушащийся мост... образ превращался в живую картину... всегда так, черт возьми, отвлекаюсь на детали... не могу без железа, не могу... все эти мысли, химеры... Наташка вот... Он вдруг вспомнил человека, который за ним следил... вспомнил ясно -будто увидел на экране...
В этот самый момент в дверь постучали. Слава резко сунул руку в карман и уставился на дверь. Спина напряглась, ноги уперлись в перекладину под столом...
Соломон быстро, насколько мог, двинулся к двери, Слава вскочил и перешел к кровати, стоящей у окна. Он бегло взглянул сквозь стекло -- в сумраке предвечерья не было ничего необычного и тревожного... в секунду, ко-гда Соломон толкнул дверь, чтобы открыть ее, Слава взвел предохранитель, и звука щелчка не было....
- Вы? - Воскликнул Соломон и обернулся, ища поддержки своему удивлению...
-- Ну, входите же, входите... -- Наташа тоже поднялась из-за стола и шагнула навстречу входящему гостю...
- Это Вы? -- Слава с первого мига понял, что это не тот, что был утром на улице, и отпустил предохранитель. Теперь вместо уличного незнакомца он видел перед собой человека, который встречался с ним там, когда театр приезжал на гастроли. Конечно, он сразу узнал его... но что за чертовщина?! В доме Соломона этот Автор... какая тут связь?... чепуха какая-то... и тут все разом заговорили...
- Я уже не ждал Вас... так поздно...! - Обрадовался Соломон. -- Я... я вообще не ждал Вас... Вы же были восемь дней назад...
- Вы так считатете дни! -- Усмехнулся Автор.
- Я считаю?! Конечно, я считаю! Кто у меня здесь бывает.... конечно, считаю... Ой, вы знаете, кто это? -- Спохватился Соломон, оборачиваясь к Наташе и передвигающемуся за его спиной к столу Славе...
- Знаем! -- Сказала Наташа...
- Как??? -- Всплеснул руками Соломон. -- Вы знаете? Откуда вы можете знать... или вы такой знаменитый, что вас все знают? -- Обратился он к Автору, но тот не успевал отвечать.
- Он знаменитый. Очень. -- Вставил Слава. -- У него пьеса в театре...
- Пьеса? Какая пьеса? В каком театре? -- Соломон возбуждался с каждой секундой. -- Ничего не понимаю... я же пошутил...
- И я. -- Резко вставил Сукин. -- Ничего не понимаю...
- Да... -- Протянул, наконец, пришедший... -- но и я ничего не понимаю...
вот ведь... -- он шагнул вперед и оглянулся: куда бы положить сумку... теперь только все увидели в руках у него большую матерчатую сумку с выпирающими боками. Другая красивая кожаная висела на плече...
- А что вы не понимаете? -- Засуетился Соломон. -- Это же Авик... тот, про которого я вам рассказывал, что его товарищ привез меня из синагоги, а теперь он ко мне приезжает... они надо мной взяли шефство, и приезжает Авик... но откуда вы его знаете?...
- Мы?.. -- Удивилась Наташа... -- Мы еще раньше вас его знаем... так получилось... но...
- Вот тебе и пьеса -- а говорят: так в жизни не бывает... Здравствуйте, Наташа... Станислав Борисович... -- он протянул руку... - я, Соломон Михайлович, потому так приехал неожиданно и поздно, что достал карпа...
- Что? -- Опешил Соломон, - какого карпа?
- Карпа! А замораживать не хотелось... -- он еще хвостом дергал...
изуверство, конечно... да век такой... ну, я и решил... а тут так вышло... Вы будто бы мне... кажется... вы что-то, может быть, не так... я что-то тревожился. Мне казалось, что надо вас непременно повидать... а раз все в порядке, я...
- Отчего же. -- Отказался Сукин... я всегда верю в такие подарки судьбы...
у меня этих неожиданных встреч... в жизни много было...
- Ой, Слава... боже мой! - Наташа пыталась сгладить резкость...
- Я сейчас уйду. -- Вспыхнул Автор. -- Извините, что помешал...
действительно... эээээ, да.... поскольку я ухожу....
- Нет. Нет, нет! Как можно?! - Вскинулся Соломон....
- Вам там деньги причитаются.... -- Не обращая внимания, продолжил Автор... Сукин вскинул брови... -- Да. Я был в ВААПе -- там... вообщем так получилось... театр не заключил с вами договор на использование ваших произведений.... стихов... поэтому я написал распоряжение, и вам по спектакльно отчисления идут... уже наверное, спектаклей сорок... больше прошло... я вашей фамилии не знаю.... так что по псевдониму и написал распоряжение...
