Раиса Крапп - Пересекающий время
- Сестренка твоя, - выдохнул Андрей и привалился к дереву.
Веско тоже увидел Адоню, окликнул ее, и в следующее мгновение руки ее обвили его шею.
- Братик! Живой! - уткнулась она в него. - Живой! Родненький мой!
Адоня смеялась от радости, не вытирая счастливых слез. Она отстранилась, и Веско охнул, с оборвавшимся сердцем уставился на седую прядь.
- Потом, потом! - махнула Адоня рукой. - Отец где?
- Он сзади, в прикрытии.
- И Дар там? - в радостном нетерпении Адоня всматривалась в лица проходивших мимо.
- Дар? Вот он, - Веско показал глазами, и Адоня стремительно обернулась.
Улыбка еще была на губах, но уже умерла.
- Дар... - прошептала она
Андрей попытался улыбнуться, но, кажется, это испугало ее еще больше.
- Я знала... - она растерянно и беспомощно обернулась к брату, снова метнулась взглядом к Андрею. - Как же так?.. Веско, да что же ты стоишь! Его скорее в поселок, к Майге...
* * *
Он сумел-таки продержаться до конца. Зато в хижине рухнул на постель, полностью отдав себя в руки Неле. Она решительно раздела его, не проронила ни слова, увидев следы недавних пыток, только плотнее сжала губы, да побелели крылья носа. Она смазала потрескавшиеся, кровоточащие струпья, и Андрею стало легче. Накормила, уложила в постель, заботливо укрыла невесомым пуховым одеялом.
Он облегченно закрыл глаза, расслабил все мышцы, легкое тепло разлилось по телу. Но из состояния безмятежного покоя его вывело ощущение чужого взгляда - у входа стояла Майга. Некоторое время она изучающе смотрела на него, потом сказала:
- Лиента велел мне прийти.
- Здравствуй, Майга. Тебе и без меня работы хватает, я меньше других нуждаюсь в тебе.
- Но... я не могу ослушаться... Позволь хотя бы осмотреть тебя, Лиента спросит.
- Смотри, - подавив легкий вздох, согласился Андрей.
Ведунья умело, не причиняя боли, прикасалась легкими теплыми пальцами. Молчала. Потом спросила:
- Лечил тебя кто?
- Марта. Неле.
- Еще? - внимательно посмотрела на него Майга.
- Я сам, - вздохнул Андрей.
Она укрыла его одеялом, сказала:
- Ты прав, тебе мои умения не нужны - я не имею силы сделать лучше, чем ты сам.
- А нет ли у тебя какого снадобья для восстановления сил?
- Как ни быть? - живо обернулась Майга. - Ты хочешь, чтобы я дала тебе?
- Было бы кстати.
Впервые ее сумрачное лицо осветилось улыбкой и сделалось ласковым и милым.
- Я дам тебе настой девятнадцати трав, ты сразу почувствуешь облегчение и приток сил.
Майга расстелила чистую холстину, расставила на ней многочисленные склянки, флаконы, принялась волхвовать над ними. Под шелест заговоров ведунья готовила одной ей ведомый сбор: крохотной мерной чаркой она тщательно, по каплям наполняла хрустальную чашу, украшенную рубинами. Большие камни отбрасывали карминные блики на смуглое лицо лекарки, когда она осторожно вливала в нее компоненты снадобья, одновременно роняя в чашу магические древние слова: "...подымись с одра болезни, смертельной постели, с мук телесных... Сымаю немочь лихую и кладу на уголья пенные... На ноще, и на утренней заре, и на вечере проходите мои слова в ущелья дремучие, в омута тянучие..." Шепот женщины в полумраке, уютный и мягкий, как шелест листьев или тихого ночного дождя, негромкое позвякивание склянок, сами движения ее плавные, не суетные... Все это завораживало, расслабляло. Сами собой закрывались глаза, и музыка чарующего нежного голоса уводила куда-то в забытое, но пленительное покоем и безмятежностью... Полувнятный женский шепот ласкал и баюкал, и в этом тоже было нечто, что казалось навсегда забытым...
- Смиренно мольбу тебе приношу, Человеколюбче, - яви скорое заступление свое страждущему, посети его в немощи и исцеление даруй.
Теплая рука коснулась легонько.
- Дар...
Он открыл глаза. Майга держала чашу в ладонях, отпила чуточку и сморщилась:
- Пей разом, горько очень.
Андрей опрокинул в рот жгучую жидкость - будто огня хлебнул.
- Да уж... А сама-то зачем пила?
Майга пожала плечами, сворачивая холстину.
- Как иначе? Я всегда так делаю. Хлебнет вот такого снадобья человек, да и подумает, что отравить хочу.
- Бедная Майга, несладко тебе жилось?
- Всяко, - коротко уронила она, вставая. - Если позволишь, я еще приду к тебе.
- Разумеется.
У выхода она обернулась.
- За девочку эту... Спасибо тебе, - чуть помедлив, добавила: - А я ведь думала, что тебе ни нож, ни стрела не возьмут, а ты такой же, как мы. И другой.
Не дожидаясь ответа, она вышла.
Андрей закрыл глаза, прислушался к себе. Что за колдовское снадобье у нее? По всему телу внутри будто муравьишки бегали. Слегка кружилась голова, туманились мысли, звуки за тонкой стеной уплывали далеко-далеко, исчезали вовсе... Потом и тело исчезло - Андрей шевелил пальцами и не чувствовал их.
Вместе с утратой физического ощущения тела абсолютно исчезла боль, пришло замечательное ощущение блаженства... Наркотик? Да, но совсем малая доля. Это что-то другое совсем.
* * *
Андрей не знал, сколько он находился в удивительном состоянии отрешенности от мыслей и чувств, когда знакомый голос пробудил сначала его слух, потом и сознание.
- Неле, милая, ну пусти меня! - умолял шепот.
- Не проси! - так же шепотом отвечал другой голос, в котором явственно угадывались властные интонации брата. - Что вы все, умом тронулись? Ему отдыхать надо, спать побольше, а вы все идете и идете. Еду вон несут! Будто мне дела другого нет, как гостей выпроваживать.
- Не гони меня, Неле, дай только взглянуть. Если он спит, я тотчас уйду.
- Конечно, спит! Уходи, не серди меня. Ты сама-то подумай, что он вытерпел. Уж не тебе об этом рассказывать. Заслужил он покой или вы все такие бессердечные? Все, Лиента велел к Дару одну только Майгу пускать.
- Прости, Неле, - увял шепот. - Ты правильно делаешь, не пускай никого к Дару, и меня не пускай. Мы и вправду бессердечные...
- Неле! - позвал Андрей.
- Ах! - шепотом в сердцах воскликнула женщина. - Видишь, что мы натворили!
- Пусти ее, Неле.
Полог приподнялся, и несмело вошла Адоня.
- Прости, я потревожила тебя.
- Нет, я рад, что ты пришла.
- Я лучше попозже приду, потом. Ты отдыхай.
- И попозже тоже. Подойди же, Адоня.
Она медленно опустилась на колени рядом с Андреем, широко раскрытыми глазами смотрела на него.
- Что они с тобой сделали, Дар... - она легонько прикоснулась к его губам, отвела со лба прядки волос, глаза наполнились слезами.
- Ты поплакать надо мной пришла?
- Нет!.. Прости... - она быстро заморгала, сгоняя слезы. - Но я знала, я чувствовал, что тебе плохо!
- Уже все в порядке, малыш, все заживет. Мы же с тобой договаривались не вспоминать плохое, а побыстрее его отпускать - пусть уходит.
Адоня глубоко вздохнула.
- Я так не умею. Я не такая сильная, как ты.
- А вот это неправда. Ну ладно, расскажи, что ты делала, когда нас не было.
- Что делала? Не помню. Все из рук валилось. О, знаешь, я с Майгой подружилась!
- Правда? Вот это очень хорошо. Я рад.
- Она и не страшная совсем, добрая. Она мне ворожила и сказала, что все хорошо будет, что переживать не надо. Вот только про тебя не сказала, потускнел голос.
- Почему?
- Не знаю... Она тебя боится.
- Майга? Боится? С чего ты взяла?
- Когда она ворожила, что-то случилось... Она сказала, что ты закрытый... Что ей нельзя на тебя гадать.
- Вот как?! - искренне удивился Андрей.
- И еще она сказала, что ты - гость.
- А это что значит?
- Что ты уйдешь...
- Вот про это никто знать не может. Я и сам не знаю. Что ты поскучнела, Адоня? Ты совсем плохо себя ведешь - пришла к больному, а он должен постоянно тебя утешать.
Адоня растерянно подняла глаза, но, встретив смеющийся взгляд Андрея, улыбнулась:
- Дар, я видела сегодня удивительный сон, вещий. Очень-очень хороший. А утром, когда проснулась, на душе было так легко, так празднично...
- Пусть все твои сны будут такими.
- Ах, если бы...
В хижину вошел Лиента, и Адоня встала, склонив голову, поспешно вышла.
- Как ты, Дар?
- В порядке.
- Выздоравливай поскорее.
- Случилось что-то?
- Пока нет.
- Какие новости?
- Вторая разведка Гуцу во всем разобралась, они все поняли и вышли на наши следы.
- Разве ты рассчитывал на другое? Столько людей прошло.
- Они готовятся переправляться.
- Неверно, Гуцу сильно обиделся на нас.
Лиента надел на голову белую повязку из сурового полотна, расшитую символами племени - знак власти вождя.
- Я позвал вождей на Большой Совет.
- А меня не зовешь?
- Но Дар... Мы и без того сверх меры испытываем твое мужество! Оставайся в постели. Или ты сомневаешься в нашей искренности? После Совета я приду и все тебе расскажу.
- Да, мне надо восстановить силы и потому я в постели. Но если бы снова пришлось пройти через подвал ратуши, меня бы хватило.
- Да знаешь ли ты, что такое боль?! - вырвалось у Лиенты.
