Сергей Волков (составитель) - Черная книга имен, которым не место на карте России
Семашко
Николай Александрович Семашко (1874–1949) родился в Орловской губернии, в семье учителя. Мать его была сестрой революционера Плеханова, и Семашко также рано увлекся идеей свержения царской власти. В 1893 г., учась на медицинском факультете Московского университета, он вступил в марксистский кружок. В 1895 был арестован и сослан. В 1901 окончил медицинский факультет Казанского университета, работал врачом. С 1904 Семашко — в Нижегородском комитете РСДРП; в 1905 организовал забастовку на Сормовском заводе, за что был вновь арестован. В 1906 эмигрировал в Швейцарию, где познакомился с Лениным. В 1907 представлял Женевскую большевицкую организацию на Штутгартском конгрессе II интернационала. В 1908–1910 гг. жил в Париже, где работал секретарём Заграничного бюро ЦК РСДРП; преподавал в партийной школы в Лонжюмо. В 1913 г. Семашко — в социал-демократическом движении в Сербии и Болгарии. В начале I мировой войны он интернирован. Вернувшись в сентябре 1917 в Москву, был избран от фракции большевиков председателем Пятницкой районной управы. Делегат VI съезда РСДРП(б). Участвовал в подготовке вооруженного захвата власти в Москве.
После октябрьского переворота Семашко заведовал медико-санитарным отделом Моссовета, а с 1918 до 1930 занимал пост народного комиссара здравоохранения РСФСР.
После прихода большевиков к власти фармацевтическая промышленность была парализована разрухой и бесхозяйственностью; наркоматам просвещения, таможенным учреждениям и даже морскому, военному и почтово-телеграфному ведомствам разрешалось конфисковывать запасы лекарств у частных лиц (см. «Постановление СНК о порядке реквизиции…» от 13.07.1920 г. и от 3.01.1921 г.), но медикаментов все равно не хватало. За годы военного коммунизма, то есть как раз в то время, когда Семашко возглавлял здравоохранение, от эпидемий на территории России умерло 3,5 млн. человек (в 7 раз больше, чем погибло на фронтах Гражданской войны).
Семашко почитался в СССР как человек, заложивший основы советского здравоохранения, создавший систему охраны материнства и младенчества, охраны здоровья детей. Но систему медицинского обслуживания Семашко создал весьма просто — национализировал больницы и богадельни, построенные как земским и городским самоуправлением, так и благотворителями. Лечебные учреждения, которые изстари содержались на средства дворян и купцов (Голицыных, Боткиных, Медведниковых, Рахмановых, Бахрушиных, Абрикосовых, Кавериных, Алексеевых, Капцовых, Четвериковых и др.), были не только многочисленны, но и прекрасно оснащены. Советское здравоохранение присвоило результаты труда многих поколений благотворителей и врачей и приписало их заслуги себе.
Захват чужой собственности Семашко использовал и в других случаях. В работе «Задачи народного здравоохранения в Советской России» (1919) он писал: «Извлечь городскую бедноту из затхлых подземелий в просторные комнаты благоустроенных домов, действительно бороться с социальными болезнями, создать нормальные условия труда для работника — все это недостижимо, если останавливаться перед частной собственностью, как священной и неприкосновенной. Старая санитария остановилась перед этим… советская же власть сломала эту преграду».
Репрессии против собственников («кулаков» и «врагов народа»), бесконечные расстрелы и массовая гибель людей в лагерях порождали неисчислимое количество сирот и беспризорных. Председателем Деткомиссии ВЦИК, которой была поручена борьба с беспризорностью, был назначен тот же Семашко. Однако его циркуляры выдают желание не столько помочь детям, сколько избавиться от них. Примером может служить письмо за № 96: «Секретно. 13 декабря 1933 г. Председателю Моссовета т. Булганину. В связи с приближением срока созыва XVII партийного съезда, необходимо уже сейчас озаботиться очищением улиц от беспризорных и разработать в связи с этим соответствующий план. Во избежание недоразумений, имевших место ранее при изъятии беспризорных с улиц, необходимо эту работу проделать заблаговременно». Главное, оказывается, навести в столице лоск перед очередным съездом партии и увезти детей куда-нибудь с глаз долой.
Семашко прекрасно знал, в каких скотских условиях содержатся дети в подведомственных ему учреждениях. Так, в письме Калинину от 11.04.1934 он сообщает: «Обворовывают детей, заставляют детей по несколько дней жить и спать на одной кровати с мертвецами, пьют молоко от коров детских домов председатель РИКа (районный исполнительный комитет) и секретарь райкома (г. Задонск)». Дети репрессированных свозились в специализированные детские дома. В докладной записке в НКВД № 61/С (секретно) от 20.09.1938 Семашко просит «принять меры к немедленной реорганизации» детдома № 7 в г. Бийске (Алтайский край), так как дети решили «продолжать дело своих родителей» и «портреты вождей Партии срывали со стен»; их «политико-моральное состояние… продолжает оставаться враждебным, несоветским».
В течение многих лет Семашко числился заведующим рядом медицинских учреждений. Как большевик, Семашко не мог не подчинять любое дело партийной задаче. Он создал несколько «шедевров» популярной медицинской литературы. Например, в его книге «Культурная революция и оздоровление быта» (1929) примитивные рассуждения на тему нового, коммунистического быта перемежаются с цитатами из произведений Чернышевского и Гончарова, призванными показать ничтожество старой России. Автор задается и вопросом: «Как повлияла революция на половое чувство?» Оказывается «у 53 % мужчин и 21 % женщин революция ослабила половое чувство». Не потому ли это произошло, что люди были голодны, неустроены, не каждый решался вступить в брак, и тем более, произвести на свет ребенка? Нет, Семашко пишет, что «энергия людей была переключена на разрешение основной задачи, стоявшей тогда перед каждым гражданином нашей страны: удастся ли отстоять первую в мире республику труда, или ее поработят империалисты всех стран?» Огромными тиражами издавалась восхваляющая Ленина книга «Незабываемый образ» (1926): в 1959 г. — 100 000 экз., в 1968 — 150 000 экз., в 1971, 1975, 1985 по 75 000 экз., в 1984 — 50 000 экз. Делу Ленина и стремился подчинить медицину этот врач-комиссар, но имя его до сих пор встречается в названиях улиц и учреждений.
Стучка
Петр Иванович (точнее, Петерсис Янович) Стучка (1865–1932) родился в Лифляндской губернии, в семье учителя. Во время учебы на юридическом факультете Петербургского университета он познакомился с революционными народниками и увлекся нелегальной литературой. Закончив в 1888 г. университет, Стучка работал редактором одного из латышских печатных изданий, а затем перешел в адвокатуру. Одновременно стал участвовать в революционном движении, попал под негласный надзор полиции, в 1897 г. был арестован и сослан на пять лет в Вятскую губернию, где ему разрешили продолжать адвокатскую практику. Воспользовавшись этим, Стучка стал «революционным адвокатом» — выступал в качестве защитника на многих судебных процессах 1905–1907 гг. До 1917 года входил в латышскую группу РСДРП, подрабатывал литературным трудом в газете «Правда».
После февраля 1917 г. Стучка ревностно пропагандировал «Апрельские тезисы» Ленина: выступал на предприятиях Петрограда, в казармах, «боролся за революционизирование латышских стрелков». Латышские стрелки откликнулись и впоследствии выделялись в Красной армии своей особой верностью партии, им чаще всего поручались карательные операции. Стучка с гордостью именовал их «гарибальдийцами русской революции, патриотами советской державы».
24 мая 1917 г. Стучка опубликовал в «Правде» статью «На почве закона или на почве революции». Противопоставляя закон и революцию как несовместимые понятия, он выступил против Временного правительства, которое требовало в революционную эпоху соблюдения законности. Стучка напомнил, что «суть революции заключается именно в захватном праве». После октябрьского переворота, когда это «захватное право» осуществилось, Стучка занял в первом советском правительстве пост наркома юстиции. Он несет тем самым ответственность за беспрецедентное в мировой истории событие: 22.11.1917 в одночасье были отменены все существовавшие в стране законы. Проявив беспримерный правовой нигилизм, возглавляемый Стучкой наркомат упразднил суды, институт судебных следователей, прокуратуру, присяжную и частную адвокатуру — словом, все компоненты цивилизованной судебной системы. Принятый 30.01.1918 «Декрет о суде» вводил вместо них «народные суды» и революционные трибуналы; к этому времени Стучка уже не занимал пост наркома, но в основе Декрета лежат именно его идеи.
Стучку можно считать основоположником «советского права», которое по сути являлось профанацией права в общепринятом значении этого слова. При его непосредственном участии в 1918 г. появились «Декрет об отмене права наследования», «Декрет о ревтрибуналах» и другие акты, отменяющие традиционные права и свободы граждан. Установленный с помощью Стучки «новый правопорядок» объявил руководящим для новых судов началом не закон, а «революционное правосознание» народных судей (избиравшихся порой из людей абсолютно неграмотных).
