Виктор Шкловский - Жили-были
Вот сидит усталый, похудевший, одутловатый Глазунов, о нем надо заботиться. Это тоже важно.
Горький разговаривает с Глазуновым. Говорить надо о многом. Хлеба мало, его делят восьмушками.
Но Глазунов имеет лимит на консерваторию.
- Да,- говорит Глазунов,- нужен паек. Хотя наш претендент очень молод... Год рождения - тысяча девятьсот шестой.
- Скрипач, они рано выявляются, или пианист?
- Композитор.
- Сколько же ему лет?
- Пятнадцатый. Сын учительницы музыки. Аккомпанирует кинокартинам в театре "Селект" на Караванной улице. Недавно загорелся под ним пол, а он играл, чтобы не получилось паники, но это неважно: он композитор. Он принес мне свои опусы.
- Нравится?
- Отвратительно! Это первая музыка, которую я не слышу, читая партитуру.
- Почему пришли?
- Мне не нравится, но дело не в этом, время принадлежит этому мальчику, а не мне. Мне не нравится. Что же, очень жаль... Но это и будет музыка, надо устроить академический паек.
- Записываю. Так сколько лет?
- Пятнадцатый.
- Фамилия?
- Шостакович.
Трудно дождаться и узнать.
Труднее, дождавшись, увидать не того, кого ждешь, перешагнуть через себя и отказаться от себя для увиденного будущего.
Гавриил, трубя в свою трубу, извещает не о нас, а об идущих вместо нас.
