Сулейман Велиев - Узлы
- Ты простудишься, уйдем отсюда, - Пакиза вернулась за ним, тянет за руку.
- А тебе не все равно? - кричит он ей в лицо. - Вон он ждет тебя, иди.
- Кто? Кто меня ждет? Я так долго искала тебя.
- Рамзи тебя ждет. Я видел своими глазами, как ты гуляла с ним.
- Я?!
- Да, ты! И нечего смотреть на меня своими лживыми глазами.
Пакиза больно хлестнула его по лицу. Как в кино - пощечина, от которой дергается голова.
- Как ты можешь? Я гуляла с Симой! Не смей клеветать на меня, сумасшедший!
- Да, да, она гуляла со мной, - подтверждает Сима.
Но почему она стала такой огромной, что не может войти в ворота, за которыми в тени стоит Васиф. Ее гигантские пальцы хватают чугунное литье, тянутся к голове Васифа.
- Открой, Васиф! Открой!
Вскочил в холодном поту, заметался по комнате. В дверь стучали тихонько, но настойчиво. Обалдело, ощупью нашел выключатель, открыл дверь.
Живая, не из сна, стояла Сима на пороге. И мокрыми, тонкими пальцами стряхивала с лица прилипшие пряди.
- Подожди!
Васиф захлопнул дверь, быстро оделся.
Зачем она... Знает, что я живу один. Что подумают соседи?
Как говорит Саади, "нельзя быть спокойным наедине с красавицей. Даже если тебе удастся укротить свою страсть, ты бессилен против злых языков...". Что ей понадобилось среди ночи?
Он рывком распахнул дверь.
- Что случилось?
- Одевайся скорей... Пойдем!
Она, наверно, бежала, на обычно бледном лице полыхает лихорадочный румянец.
- Куда? Что с тобой? Я не могу пригласить тебя в комнату. У меня здесь... Сама видишь.
- Я не в гости пришла, - отрезала. Сима. - Пойдем! Штуцеры!
- Сейчас.
Он сорвал с гвоздя плащ. Через несколько минут они вышли на дорогу, ведущую к промыслам. Дождь почти перестал, где-то рядом в канаве журчала вода. Сима старалась не отставать, почти бежала рядом, цепляясь за рукав Васифа на скользких местах. Заметив, что она задыхается, Васиф сбавил шаг:
- Ты спокойней. Говори толком. Когда заметила?
- Вот уже два дня. Суточная добыча растет... А диаметр штуцера в журнале... шесть сантиметров. Не пойму, в чем дело. И вот сегодня... Кажется, когда вы уходите домой, кто-то увеличивает диаметр. А утром... Утром все в норме.
- Надо было вызвать машину, - буркнул Васиф, подхватив споткнувшуюся спутницу.
- Нет, нет. Нельзя, чтоб узнали. Надо неожиданно.
Некоторое время они шли молча. Вот вдали уже замелькали огни буровых.
- Спасибо тебе, Сима.
- Не спеши. Главное, чтоб никто нас не увидел. Если заметят... Тогда я ничего не смогу доказать тебе.
- Не заметят. Хорошо бы с той стороны, где не освещенная тропинка. Да как ее разыскать сейчас. Развезло все.
- Я знаю. Дай-ка руку.
Она свела его с дороги, повела напрямик, через степь.
- Осторожно, здесь канава.
Васиф почти сполз по скользкому склону, протянул ей руки.
- Ничего.
Сима, чуть подобрав юбку, легко, как птица, перемахнула на противоположную сторону.
- А ты молодец! Как на крыльях.
Сима ничего не ответила, тихонько вытянула из его ладони свою холодную руку.
- Ну... Теперь иди вперед. Я отстану.
Вот и девятая буровая. Сонно хлопая глазами, встретил геолога молодой оператор. Тут же под фонарем Васиф попросил у него журнал.
- Какой?
И без того круглые глаза юноши не мигая уставились на инженера.
- Журнал отметок.
Оператор потоптался, неуверенно ушел к будке и через несколько минут принес журнал в захватанной обложке. Все верно: указанный диаметр штуцера шесть сантиметров.
- Открой штуцер, посмотреть хочу.
У оператора запершило в горле. Он долго, хрипло откашливался.
- Ключа нет здесь, сейчас посмотрю.
Подошедшая как ни в чем не бывало Сима глазами показала на окно будки. Васиф шагнул в комнатушку и первое, что увидел на столе, - ключ.
- А что это? Ослеп, что ли? Или спал на вахте?
У оператора совсем сел голос.
- Извините. Забыл... Прошу вас - не надо. Лучше утром. Только вместе с начальником.
- Делай, что говорю! - почти крикнул Васиф. - Не задерживай! Как фамилия?
Юноша не расслышал или не хотел отвечать.
- Хорошо. Я человек маленький. Проверяйте.
- Здесь десять сантиметров! - Уже не владея собой, Васиф двинулся на оператора. - Смотри сам! Смотри!
Сима как-то незаметно протиснулась между мужчинами, локтем оттеснила оператора.
- Ну? - заорал Васиф.
- Не знаю... Мое дело маленькое. Начальник прикажет - я исполню.
- А если тебе в море кинуться прикажут?
- Не знаю. Мое дело маленькое. Начальник участка сказал: "Хочешь получать премию, делай, как говорю".
- Ну хорошо. Премию вы получите оба, за это я ручаюсь, - чуть поостыв, пообещал Васиф. - А сейчас немедленно смени штуцер. И только посмей...
В поселок они возвращались вместе с Симой. Только сейчас понял Васиф, как, должно быть, бежала она, чтоб успеть... Вот идет рядом, устало сутулясь, заложив кулачки в карманы спецовки. О чем она думает?
Все ясно. Не зря он сомневался в Гамзе. А ведь в конце разговора наедине тот как-то быстро согласился с доводами Васифа: "Пусть будет, как ты решил". Подлый, опасный человек. Как им теперь работать вместе? Неужели он, Васиф, так и не научился распознавать в людях настоящее... В первые дни Гамза даже нравился Васифу: солидный, чуть резковатый, но с людьми выдержан, вежлив. А Сима не пришлась по душе с первого взгляда. Она заступилась за него в отделе кадров, тогда это показалось ему кокетством, заигрыванием. Потом все острила, поддразнивала и еще больше оттолкнула этим. Он стал умышленно избегать ее даже там, где дело требовало каких-то объяснений с замерщицей.
Олух. Несколько дней назад он гонял ее, как провинившуюся девчонку. А потом еще полез с этой дурацкой сказкой, которую знает каждый дошкольник. Стыдно вспомнить. Нет, ты ни черта не понимаешь в людях! Раскис, как баба, от одной встречи в поезде. "Обязательно напишите... Вы будете счастливы..." Хорошенький урок дала тебе скромница с невинными глазами. Эта колючая женщина, что идет рядом, навряд ли способна на такой спектакль. Хоть и не из робкого десятка и обид, видно, прощать не умеет. Надо было для дела пробежала по ночной степи. И теперь молчит самолюбиво, демонстративно. Вспомнился рассказ Мустафы о нелегкой ее судьбе.
О чем она сейчас думает?
Васиф оглянулся, подождал, пока маленький силуэт не вынырнул из влажного предрассветного тумана.
- Сима! Где вы? Дайте руку. Сима, может, вы и вчера знали об этом? Об этой афере со штуцером?
- Да. Знала. Просто не хотелось лезть к вам с разговором. Опять, думаю, сказки начнет вспоминать. Или власть свою показывать. А потом решила: если мне видеть вас неприятно, при чем тут буровая.
Васиф засмеялся.
- Пусть я олух, Сима. Только, честное слово, зря вы так ко мне...
- Отношусь, как умею. И, пожалуйста, не говорите со мной, как с маленькой.
Сима остановилась, переложила из руки в руку темный продолговатый сверток.
- Что это у вас? Дайте понесу?
- Нет, нет. Не надо. - Она даже отступила. - Это не тяжело. Бутылка здесь... Я сама.
Васиф уже было собрался пошутить насчет таинственной бутылки, но вовремя осекся. Ребенку молоко несет. Сама не выпивает в столовой. Где ж он у нее? Наверное, в поселке под присмотром какой-нибудь женщины. Платит за это из своей небольшой зарплаты.
- Слушайте, Сима, я очень серьезно прошу вас, не считайте меня совсем уж... Если виноват, простите. Но я, правда, не способен сознательно делать человеку зло. Мне про вас Мустафа рассказал... Я не знал. Думал, просто девочка, задира. Перестаньте злиться.
Васиф попытался взять ее под руку, она предупреждающе дернула плечом:
- Не надо.
Вот и первые домишки поселка. В просвете меж облаками замигали редкие звезды. Небо над горизонтом наливалось холодным, зыбким светом.
- Разрешите проводить вас?
Сима фыркнула:
- Как романтично...
- Почему?
Я как... друг. Будьте спокойны. Не ухаживать за вами собрался.
Сима ответила устало-устало:
- Мне не страшно. Увидит кто-нибудь... Из грязи не вылезешь... До свидания.
Теперь уже ей некуда было спешить. Она шла, едва передвигая ноги в тяжелых сапогах. И ни разу не оглянулась, хоть и знала, что он будет стоять здесь на перекрестке, пока не добредет она до своего порога.
Утром Васиф бросился на розыски Амирзаде. В управлении его не оказалось. "Сегодня с утра собирался на участки", - подавив зевок, ответила секретарша. Домой идти было не очень удобно, но другого выхода не было. Уедет - потом ищи-свищи его по степи.
Васиф хорошо знал особенности быта инженерно-технических работников. На старых промыслах каждый старается поселиться подальше от другого, отгородиться хоть маленьким садом, забором - утомляет суета вокруг, многолюдье. И каждый дом становится маленькой крепостью с хитрыми запорами на калитке. В новом поселке живут теснее, ближе, дома ставятся беспорядочно, чаще всего поближе один к другому. Так удобнее, если что - все близко. Распахни окно, крикни старшего геолога или завгара - через пару минут любой дом превратится в помещение для срочной производственной летучки. И никто здесь не удивляется ни до полуночи горящим окнам, ни раннему стуку в дверь.
