Михаил Бобров - Страшная сказка
Нагата обернулся, заметил, что я наблюдаю, запрещать не стал, но тотчас принялся смешивать что-то в своей фляге, а когда я насмотрелся и оторвался, заставил меня полфляги выпить. И только потом спросил:
- Что ты видел?
Я молчал, мотал головой, приходил в себя. Потом, наконец, тихо сказал самое важное, что я тогда понял, почувствовал всем собой сразу, от глаз до пяток:
- Мир - цветной!
***
Цветной туман растекался от островка концентрическими кругами, и там, где он касался болота, болото мгновенно высыхало и съеживалось. Ярко-белый пар рвался в небо, завиваясь крепким жгутом, вокруг острова вздымалась сизая, бешено вращающаяся спираль. Ритуал летел, как на крыльях, земля под алтарным камнем уже начала пробуждаться, и легкая дрожь ее стала ясна уже всем присутствующим: земля поднималась, а воде суждено было уйти с этих земель надолго. С магов спадала усталость и грязь - комьями. Хоровод несся то в одну, то в другую сторону, распорядитель сыпал заклятьями, как хороший боцман крепкой руганью, маги отплясывали кто во что горазд. Сунг раскатисто смеялся, а Нагата, швыряя в костер новые порции снадобья, притопывал и орал: "В лесу родилась елочка!" - и перечислял всех ее родственников до седьмого колена и третьего этажа включительно. Сила стекалась к алтарному камню, преломлялась в нем, отражалась по магам и вливалась в землю через каблуки их сапог, ноги, лапы. И земля поднималась, вырастала в плоскогорье, чтобы сбросить, столкнуть с себя язву болота, чтобы стоялая вода слилась в реку, чтобы не было больше гнилого пара. Наконец, все маги опорожнили свои сумки с травами и исчерпали запас заклятий. Они могли бы закончить ритуал и сбежать сразу же, как только земля отозвалась на призыв - все прочее произошло бы само по себе. Но магам до смерти надоело скрываться в грязи. Никто из них не отличался робостью, и каждый предпочитал встречать врагов лицом. В то время, когда они несли алтарный камень к сердцу Больших Болот, они не имели права вступать в бой со слугами Болотного Короля, и эта необходимость молчать и таиться, оставлять друзей на верную смерть ради того, чтобы сбить погоню со следа, задержать, перенаправить преследователей... Маги не любили походы. Почти все они были здесь не своей волей, а по приказу. И теперь они все-таки сделали, что следовало - а сами они не верили, сомневались в успехе до того самого момента, когда совсем недалеко - но все-таки в стороне! - взревел рог погони, и каждый из магов сказал себе: теперь мы успеваем! Вот они и неслись вокруг алтарного камня в исступленной пляске, которую никто из них не позволил бы себе нигде и никогда больше, одновременно радуясь удаче, и, заодно, прощаясь. Едва только погас факел, а полосы цветного пара поблекли, вокруг островка разом проявились из молока преследователи: громоздкие твари, больше всего похожие на черепах, поднятых на задние лапы. Болотный Король создавал их как бойцов, и во многом преуспел: грудь и спина в жестком костяном панцире, ростом на голову выше человека, массивные, сильные, в обороне хладнокровные, терпеливые, как всякая рептилия, и такие же молниеносные в атаке. Они не спеша обошли остров со всех сторон. Разбуженная земля дрожала и шаталась, но это мархнусов не беспокоило. Перед атакой они замерли на мгновение, а потом разом прыгнули вперед, в центр кольца. Нагата ударил того, кто был ближе, попал в крепкий костяной панцирь, и его оружие хрустнуло. Тогда он нырнул в трясину, схватил тварь за толстую, еле-еле обхватить ладонями, дубоподобную ногу, и рванул на себя. Монстр опрокинулся навзничь, и вскочивший на алтарный камень распорядитель Инетгейт всадил ему в голову огненный шар. Нагата подхватил освободившийся топор, не пытаясь встать, рубанул кого-то слева от себя. Инетгейту подсекли ноги и он обрушился на голову мархнусу с рогом на перевязи, сигнальщику, или начальнику, и попытался ударить того ножом в горло. Удачно ли, Нагата никогда не узнал. Разгибаясь, он прикрыл Зонтгори справа и принял на рукоятку топора предназначавшийся последнему удар. Этот удар швырнул Кина прямо под ноги группе из трех монстров, добивающих великана Сунга. Средний запнулся и потерял равновесие. Сунг последней оставшейся рукой ударил его по загривку, но и его клинок сломался о панцирь. Правый мархнус полоснул Сунга по шее сбоку, великан постоял немного, и рухнул прямо на Нагату, сильно ушибив его рукоятью сломанного оружия. Последнее, что Нагата видел, был труп Зонтгори, который мархнусы рвали на части плоскими желтыми зубами.
***
Рваный труп под ветвями человек увидал почти сразу, как дошел до площадки на вершине горы, и тотчас взял в руку длинный нож с прямым лезвием, заточенным на треугольник. Человек встревоженно завертел головой, но больше никого не увидел. Однако к трупу он не подошел. Рог неподалеку проревел еще раз, захрустели ветки. Человек мгновенно вскочил на ветви ближней елки, забрался повыше, чтобы снизу понезаметнее, наскоро застегнул вокруг дерева свой пояс и приготовился наблюдать. От окружающего гору болота поднимался туман, солнце уже встало, и серый предрассветный мир приобрел плоть, объем, форму и цвет. Человек с удивлением заметил, что ель, на которой он сидит, сизо-зеленая, почти что лиловая, а шишки на ней нежно-розовые, как свечи. Взрытая земля на поляне внизу жирно чернела на фоне серо-зеленой, покрытой седой росой, травы. Кремовые стволы и ветки елей у самой земли словно кто углем посыпал, и, наконец, под елками лес устилал бурый ковер прошлогодней иглицы. Небо затягивали облака разных оттенков серо-фиолетового.
Между тем треск и хруст приближался. Снизу, от болота, сквозь подлесок проламывался отряд мархнусов. Человек подумал: это, должно быть, те, что трубили. Они нашли и убили этого на поляне - тогда-то рог загремел в первый раз. Затем они, видимо, загнали его спутников к болоту, чтобы использовать свое преимущество. А теперь вот возвращаются. Когда они уйдут, надо будет осторожно пошарить там, внизу.
Воины Немытого Короля прошли через поляну не останавливаясь, не глядя по сторонам. Засады они, очевидно, не опасались. Еще дальше рог снова захрипел, это, видимо, был уже какой-то более сложный и важный сигнал, потому что разом отозвались пять или шесть рогов со всех сторон, во всем, окружающем гору, болоте. "Вот это так так!" - подумал человек на елке, - "Как же я прошел через такую облаву, да еще ночью, я же в темноте не вижу, не то, что эти. Разве что ночью их еще здесь не было, они, вероятно, прибежали по следам и прибежали не цепью, а плотной группой, как у них в обычае. Прибежали с востока, и только от горы разошлись в разные стороны - а я подошел с запада, я помню, как долго блуждал ночью вокруг Наммирентовой Трясины. Это меня и спасло, иди я прямо и быстро, встретил бы их всех в самый раз на Волчьем Взлобке. Там бы меня и сожрали," - человек передернул плечами и почувствовал, что взмок от страха. Он сидел на елке, пока все вокруг не затихло, потом аккуратно слез. Подошел к трупу, осмотрел его, заметил второй, перешел к нему, от него увидал сразу много тел, грудой, вповалку, словно бы они все перед смертью вырывали что-то друг у друга из рук, а потом падали на предмет спора. В очевидном ужасе и расстройстве - похоже, узнал кого-то в кровавой каше и понял, что уже ничем не поможешь - он повернулся и зашагал к болоту по протоптанному мархнусами следу.
***
Следы Кина Нагаты я потерял где-то через год после того, как сам стал магом. Теперь я уже мог понять, что способность к магии проявляется в людях из-за мутаций, а те - из-за взбесившегося генотипа; да и как бедному было удержаться! Империи прошлого обменялись такими подарками, что ое-е-ей, и мало еще лучевого оружия - но искусственно созданные болезни! Но целый огромный лес, который Империя в мирное время использовала только ради выведения разумных зверей! Во время войны клетки сторожить стало некому, все пробные создания тотчас разбежались, а что делали их для боя, то позаботились и о вооружении, и о кровожадности, а как ими собирались тогда управлять, теперь уж не спросишь.
В этом лесу теперь мы и жили, и каким же пестрым было его население даже здесь, на правом берегу Туманной Реки! А на низком, заболоченном Левобережье творилось и вовсе нечто кошмарное. Потому что многие мутанты вдобавок к своим способностям обрели еще и немалое долголетие, и вырвались к власти. С другой стороны, в некоторых местах оружие империй почти не применялось. Мутаций там почти не случилось, и люди в тех местах магов здорово боялись, с непривычки и по незнанию. Например, город Ключ, далеко на юг от нас на побережье Хрустального Моря. То, что Кин обозвал инфраструктурой - то есть, дороги, трактиры, порты, гостиницы, устройства для других способов связи - все это было так крепко разрушено, что мутанты, вопреки прогнозам расселились не очень широко - даже за те две, (почти три) тысячи лет, прошедших от гибели Империи.
Все вместе взятое породило такой кошмар, как долголетнее правление одного мутанта в какой-нибудь стране. Времени у него было вдоволь, и он мог не спешить ни с чем. Если его не приканчивали собственные потомки, или магические эксперименты, или не одолевал старческий маразм, он мог править и вечно, и деваться от него было просто некуда. Я так понял, что именно поэтому во многих краях ничего не менялось так долго. Но, с другой стороны, старые знания, и в их числе системный подход к некоторым вещам, совсем не умерли. А это накладывало на создавшуюся картину совсем уж дикий отпечаток.
