Рудольф Ольшевский - Последний из Рамсесов
-- Не завтра, а сегодня. Со мной как раз с бойни прибыл убойщик "золотые руки". Лучший мастер мясокомбината.
Рамсес поднялся и пошел навстречу убойщику. По дороге он успел сделать кувырок и застыл, ожидая вознаграждение.
Когда ребята пришли на репетицию, красное пятно посредине вольера еще не высохло.
Нет, не напрасно у Рамсеса было так развито классовое чутье. Жаль только ограничивалось оно младшим звеном кровавой диктатуры. Вторая сигнальная система принимает сигналы только из прошлого. Если бы из будущего.
Валерка позвонил мне в Кишинев на рассвете.
-- Слушай, случилось несчастье. -- Сказал он.
-- Павлик! Петя? -- заорал я.
-- Рамсес. -- Тихо сказал Кузнецов.
-- Что, пионера задрал?
-- Нет, коммунисты сожрали. Рамсеса на Новый год съели большевики.
-- Какие большевики?
-- Наши, одесские. Слуги народа. Обком партии. Первый секретарь Синица приказал, вместо поросенка, подать на их новогодний стол Рамсеса. Чтоб они подавились! Чтоб у них поперек горла встало! Позвони в Москву. Пусть напишут в газету.
В тот же вечер я разговариваю со своим другом, известным поэтом Григорием Поженяном. Во время войны Гриша защищал Одессу. В Беляевке немцы перерезали водопровод, и осажденный город остался без воды. Семнадцатилетний Гришка с небольшим отрядом разведчиков дал городу воду. Таким тогда было партийное поручение у всю жизнь беспартийного Поженяна. Теперь эта партия давала другие поручения. И они тоже выполнялись.
Узнав, что произошло, Гриша зарычал в телефонную трубку. Он и сам похож на медведя, которого всю жизнь кто-то хотел сожрать. И статья, которую он написал, была похожа на рычащего зверя. Она называлась -- "Как Синица Медведя съела".
В газете "Правда" прочли и удивились:
-- Неужели это правда?
-- Конечно. -- Ответил Гриша. -- Поэтому я и принес ее вам в "Правду.
-- Правда, но не правдоподобная. Неси-ка лучше в "Известия". Там главный редактор зять Хрущева. Может быть, пропустит. А мы, извини, Григорий Михайлович... Ты же знаешь, одесский секретарь обкома Синица -- друг Хрущева. Сам понимаешь, чем это пахнет.
-- Трусостью пахнет! -- сказал фронтовик Григорий Поженян и понес статью в "Известия".
-- Вот мерзавцы! -- прочитав, сказали в "Известиях" и тут же со своим мнением не согласились. -- Но ты ведь поэт, Гриша. Пиши, как Расул Гамзатов, о журавлях.
-- О журавлях?
-- Ну да. Лучше журавль в небе, чем синица в руках. Или, вернее, ты в руках у Синицы.
Вот такая история произошла с дрессированным медведем, с которым однажды первого апреля мы гуляли по Одессе. И у меня даже фотография такая есть.
