Джафар Джабарлы - Девичья башня
И не знаешь высокой любви.
Как поддался ты власти разврата!
Человек ты ещё или зверь?
Ведь, возвышенным бывший когда-то,
Ты бессмысленный камень теперь!
Хоть томим продолжительным пленом,
Ты не слышал признаний Дурны.
Не сдаются порывам мгновенным
Те, кто вечному чувству верны.
И не страшно мне грозное слово!
Разве трудно угаснуть, любя?
Сознаюсь: я любила другого,
Но любить не могу я тебя.
Я при жизни ещё догорела,
Согласясь быть навеки твоей!..
Подарил ты мне душу и тело...
Так возьми же назад и убей!
Два желанья в тебе шевелятся:
То любовь и преступная страсть.
Можешь таять, любить, возвышаться
Иль отдаться порыву и пасть!
- Что мечтанья такого бесплодней?
Убаюкивать сказкой меня
Ты умела, дитя... Но сегодня
Моего не потушишь огня!
Нам отрадны и мука, и горе,
И любовная злая тоска,
Если свадьба готовится вскоре,
Если встреча с любимой близка.
Но теперь над собой не позволю
Я насмешек надменных таких.
Не затем изнывал я от боли,
Чтобы вдруг упустить этот миг!
- О презренный то миг! - Будь моею,
Иль покинешь сейчас этот мир!
И, кровавым зрачком пламенея,
Хочет двинуться к ней Кантемир.
И Дурна встрепенулась, как птица,
Оглянулась пугливо кругом...
Так и кажется: в небо умчится,
Как журавль перед хитрым силком!
11
Вот она на краю парапета
И глядит с сокрушением вниз.
Видит сад, где давала обеты,
Видит ночь животворную кыз.
Смотрит вновь на широкие воды,
На равнины зелёные вдаль,
Вспоминает минувшие годы,
И любовь, и былую печаль.
Видит снова с томлением юным
Небеса в огоньках без числа,
И сераль над сапфирным Кузгуном,
Где любимого ночью ждала.
Вспоминает о матери старой,
Детство, школу и сад наконец,
Где она, обнимая чинару,
Всё ждала, что ей скажет отец...
И заботы, и скорби былого,
Всё приходит на память опять,
И года одиночества снова
Заставляют её трепетать.
Не глаза - вся душа её плачет.
Всё решило упрямство отца...
О, пощады, пощады! Так, значит,
Не могло быть иного конца?!
Месяц вновь в облаках неподвижен,
Успокоилось море на миг.
И у дальних задымленных хижин
Вновь плывёт одинокий каик.
И Дурна за блестящей волною
И ладьёю в забвенье следит,
И в лице, озарённом луною,
Бесконечное горе сквозит.
С той поры, как в любви отказала
И рассталась с любимым она,
Смерть нашёл он в пучине Хазара...
Но и ей эта смерть не страшна!
Он был верным и смелым мужчиной,
Но она обманула его,
Прогнала и явилась причиной
Смерти воина... Ради кого?!
И, не выдержав муки жестокой,
Не желая томиться вдали,
Отдал жизнь за любовь, одинокий,
И ушёл навсегда от земли!
Только шаг не пройден Кантемиром...
- О, возлюбленный мой, подожди,
И потешит нас свадебным пиром
Мать-Кузгун на широкой груди!
Так прощай же, земля дорогая,
И прощай, башня девичья, ты!
И, кудрями лицо закрывая,
Кыз бросается вниз с высоты.
Лишь белеет во мраке одежда,
Словно плавает в море мечта.
Как певца молодого надежда,
Погружается девушка та.
И как падший с небес астероид.
Тонкий стан обнимает Хазар,
И валы безмятежно покоят
И качают божественный дар.
И Кала нерушима, и в море
При луне вновь играет волна,
Но на "Девичью башню" -о, горе!
Никогда не вернётся Дурна.
И с тех пор облик башни печален,
И руины задумчивы те.
Отступила вода от развалин,
И тоскуют они в забытье.
И с тех пор, озирая пространство,
Лишь виденьям былого верны,
Вспоминают умолкшее ханство
И кончину прекрасной Дурны.
В дымке моря угрюмым пророком
Чёрный остов маячит, как встарь,
И на темени башни высоком
Для пилотов мерцает фонарь.
Конец.
