Борис Гробов - Птицы
Э Р И К. Но Лера, наверняка, тебе не рассказала о том, что было до всех этих несчастий... Наверняка никто кроме нее и меня не знает, как мы были счастливы вместе. Мы ведь действительно любили друг друга... Пока не появился он - Владлен, со своим костюмом от Кардена и машиной от папы. Хотя конечно... Я давно предполагал, что может появится, так сказать, Большой Мэн с Большим Долларом, и моя ненаглядная сразу к нему упорхнет... Я это давно знал - Лера слишком красивая и слишком умная, чтобы оставаться со мной...
Эрик делает еще один глоток из
бутылки с водкой и продолжает. Ты даже не представляешь, как я устал от всего этого... Ты даже не представляешь, Дина...
Д И А Н А. Ну... Может быть, не так все плохо. Может, тебе лучше не мучить себя и забыть Леру. У тебя ведь есть прекрасные друзья, у тебя...
Э Р И К (не обнаружив в комнате Дина). Да... Боюсь, Диана, у меня уже нет друзей...
Д И А Н А (оглядевшись). О, боже мой ! Как же это так...
Э Р И К (смеется). Тут, дорогая моя, твой Бог уже не поможет... В таких случаях помогает или водка, или такая излюбленная великими умами вещь, как петля... Но, к счастью, ум _ это единственная вещь, которой Бог меня лишил. По крайней мере, я надеюсь на это...
Встает и начинает ходить по комнате,
пиная попавшие под ноги бутылки. Диана встает.
Д И А Н А. Ты извини, мне не надо было приходить...
Э Р И К. Да ладно, что теперь поделаешь-то?..
Д И А Н А. Может, мне уйти ?
Э Р И К. Не надо... Не надо извиняться за то, что дано природой...
Д И А Н А. Что ?
Э Р И К. Да так...
Эрик останавливается и без сил падает на стол.
Диана продолжает в нерешительности стоять
посреди комнаты.
Д И А Н А. Может быть, я могу чем-нибудь помочь... Эрик ?
Э Р И К. Вряд ли... (Пауза.) Только не уходи...
Д И А Н А (садится на стол). Я не уйду, Эрик...
Э Р И К. ...и не надо давать обещания, которые можешь не исполнить.
Д И А Н А. Хорошо... Тогда, может быть, ты чтонибудь расскажешь?.. Или я тебе...
Э Р И К. Лучше я тебе, а то я усну...
Д И А Н А. Я слушаю, Эрик...
Эрик ничего не говорит - кажется, что он уснул, но...
Но похоже, он просто чего-то ждет.
И вдруг...
Откуда-то издалека появляется музыка,
поначалу довольно спокойная,
но с каждой минутой все более таинственная
и немного мрачная - она становится
аккомпанементом для тихого спокойного голоса Эрика.
Э Р И К (продолжая лежать на столе). Это было очень давно...так давно, что я не помню, когда это было... Наверное, в детстве... Да-да именно в детстве. Я был таким веселым задорным мальчуганом в красных шортиках, в красной рубашке с короткими рукавами и в кепке - в моей любимой клетчатой кепке. Как сейчас помню - серая клетка, черная клетка, серая клетка, опять черная, и только на самом краю одна маленькая белая клеточка... Куда бы я ни пошел, я всегда надевал эту кепку; и большим несчастьем для меня были дождливые или морозные дни, когда мои родители надевали на меня черную, ужасно неудобную шерстяную шапку с большим мохнатым помпоном на макушке. Но тот день был, наверное, самым солнечным днем в моей жизни, а значит - на мне была моя любимая клетчатая кепка. Не знаю, зачем, но мои родители решили свозить меня за город. Мы сели в какой-то огромный автобус и вскоре оказались посредине чудесного леса со всеми его прибомбасами - березками, цветочками, ягодками... Меня же больше интересовали птицы... Да-да, птицы, не знаю, почему, но они какимто образом завораживали меня... Может быть, потому, что были единственными живыми существами рядом со мной...
Д И А Н А. А родители ?..
Э Р И К. Подожди. Не перебивай меня.
Д И А Н А. Хорошо, извини...
Э Р И К. Родителей по какой-то причине рядом не было - то ли я куда-то убежал, то ли они где-то задержались, короче говоря, кто-то из нас сделал что-то не так, и я остался один. Со мной были только птицы... Они летали надо мной, что-то там пели под ухо, щебетали, мне даже казалось, что они со мной говорили... Но так как я не понимал, они вскоре замолчали... Но зато я, видимо испугавшись одиночества, начал трещать без передыху - я спрашивал одно, другое, третье, но птицы молчали, они не обращали на меня внимания. Тогда я стал их упрекать, упрекать в их глупости, безрассудстве, жестокости ко мне. Я кричал на них, ругал их, обзывал всеми известными мне словами... Мне хотелось их ударить посильнее, сломать им крылья, выдавить глаза и так далее и тому подобное... Так продолжалось довольно долго, пока они вдруг все не исчезли. Их просто не стало...
Дина ? Ты слышишь меня?
Д И А Н А. Да-да, я слушаю.
Э Р И К. Их просто не стало, Дина... Они просто исчезли почти также, как и мои родители...
Д И А Н А. Что же было потом ?..
Э Р И К. Потом? Потом была поляна... Какая-то странная поляна... С виду там все было прекрасно - свежая трава, чудесные цветы, колючая хвоя под ногами, неимоверно чистый воздух... Там был даже огромный дуб - такой огромный, что заслонял собой полнеба...
(Пауза.)
Но там не пели птицы
они были, но почему-то молчали...
Они все сидели на этом огромном дубе и смотрели, смотрели на меня... Своими маленькими черными глазками... Неотрывно и совершенно молча... Представь себе, сотни глаз - и все смотрят на тебя... Не отрываясь... И ужасно тихо, так тихо, что я слышал свое собственное дыхание... И собственный шепот... Мне было страшно, Дина_ Просто страшно...
Д И А Н А. Это был сон ?..
Э Р И К. Я уже и не знаю... Наверное... Но только с тех пор я больше всего боюсь одиночества...
Д И А Н А. Спи...
Э Р И К (засыпая). Пожалуй... Мне пора отдохнуть...
Д И А Н А. Спи, я буду рядом.
Э Р И К (сквозь сон). Ты ведь тоже уйдешь... Я знаю...
Д И А Н А. Спи спокойно, Эрик, я тебя не оставлю...
никогда...
никогда...
Свет постепенно исчезает...
Но музыки как бы уже нет - есть только какие-то
отдельные звуки и голоса
на фоне быстро нарастающего гула...
Но и он длится недолго...
Все исчезает,
только где-то вдалеке слышен
шелест летящих птиц, но и этот звук вскоре
растворяется в тишине...
Тихо
и пусто...
птицы улетели...
улетели навсегда...
= С Н О В А У Т Р О =
Комната в том же состоянии, что и раньше...
Ничего не изменилось, только стало очень тихо...
...и только один Эрик лежит неподвижно на столе...
Руки его свисают вниз, в одной руке - бутылка...
Ничто недвижимо...
Все тихо... Все спокойно...
Все в покое...
Но вскоре Черный,
сидящий до этого неподвижно,
встает и подходит к столу.
Он останавливается рядом с Эриком и
как будто разглядывает его.
Это длится недолго - вскоре
Черный поднимает с пола цветок и,
положив его на грудь Эрика,
тихо уходит.
И в тот самый момент, когда Черный исчезает,
бутылка из руки Эрика
с шумом падает
и
разбивается вдребезги...
Начинает играть довольно спокойная,
и в то же время ужасно грустная и печальная музыка...
Кажется, она никогда не кончится,
но нет...вот и конец...
Все затихает...
Темнеет...
Но вскоре свет появляется вновь.
И на этот раз в комнате стало намного светлее,
чем обычно - свет как будто
заново родился...
Может, потому, что комната - пуста...
В комнате нет никого...
От Эрика остался только маленький цветок,
лежащий на столе...
Один...
Маленький...
Цветок...
Тихо...
...только где-то слышен шепот ребенка...
