KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская классическая проза » Ксения Курякова - Небо закрывается на ночь

Ксения Курякова - Небо закрывается на ночь

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ксения Курякова, "Небо закрывается на ночь" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Неизменным их спутником всегда является степкино занудство.

- Ну-у... Это все вы нашли. А я ничего. Я устал. Домой хочу. Какая Машка вредина. Все грибы себе забрала.

Это его обычный стиль поведения. Мама молчит. Браниться в лесу язык не поворачивается. Она вспоминает свое незагаданное звездное желание.

- Ой, как я хочу долго-долго жить. Как говорится "во всяком благочестии и чистоте". А вы чтобы выросли, и у вас были бы хорошие семьи. Никто бы не разводился. Я стану тогда замечательной бабушкой. Внуки будут висеть на мне, как чернички на этом кустике.

- Так много?

- Чтоб целая куча! Я буду с ними возиться гораздо лучше, чем с вами.

- Почему?

- Я же стану такая мудрая, добрая; через многое пройду, многое в себе преодолею.

- Как это?

- Ну, недостатки свои теперешние исправлю. Если не становиться лучше, то незачем и жить долго.

Маме глубоко врезалась в память фраза из жизнеописания одной святой русской женщины: "В детях она счастлива не была". Можно себе представить, что за этим стоит. "А ведь она, наверняка, была прекрасной мамой. Не мне чета", - мелькает в уме.

Через некоторое время группе подростков, сгрудившихся на речном берегу вокруг ревущего мотоцикла, является картина "Трое вышли из леса". Двое, те, что поменьше, швыряют полупустые корзинки, свою одежду на песок и бегут в воду. Никто из присутствующих не обойдет долгим взглядом этих орущих моржат.

Дома обед, сон, обычные преткновения текущего дня. Ближе к вечеру маме приходится оттаскивать возмущенную Машку от Володи. Дочь кричит: "Это мои!" Про трусы, в которых забавно дрыгает ножками ее братишка. С этим трудно поспорить. Несколько часов назад она пришла в них с речки. Володе они тоже вполне подходят, потому что в них напихано большое количество марлевых подгузников.

- Ну, что ты! Успокойся. Ведь сначала эти трусы носил Степашка, теперь он отдал их тебе и не кричит про них: "Мои". Это просто наши общие семейные трусы.

Мама хихикает. Фасон, и правда, как у пресловутых семейных трусов. Такие ситцевые шортики с мелким рисунком. На них надпись есть: "Кочетыгин Боря". Почти вся их одежда кем-то ношена раньше.

А Марья ведь не унимается. Мама малодушно стягивает трусы с Володьки, и сестрица сразу же переодевается в них.

"Наверное, я не права. Ну, как мне их убедить, как воспитать?"

- Идите смотреть радугу, - слышится за окном.

Мама с Володей и с Машкой в семейных трусах выбегают из домика.

Длинный день идет к концу. Впереди укладывание детей, к которому мама готовится, как к бою. Она так и не научилась это делать, чему не перестает каждый вечер удивляться за стенкой бабулечка. Ей слышатся громкие детские голоса, их обычные заигрывания друг с другом, мамино пение. Песни она почему-то выбирает не колыбельные и поет их слишком вдохновенно. Можно не сомневаться, что ни один ребенок не уснет, пока она не напоется.

Книжки она читает артистично, громко, с различными обсуждениями прочитанного и, вообще, лишними разговорами. Если она совсем в "миноре", то не поет и не читает, а ругает непослушных бессонных детей, трясет на руках младенца и при этом громким, остервенелым шепотом твердит ему: "Чи-чи-чи". Как будто это чичиканье может обладать снотворным эффектом.

Да, это надолго. В конце концов, совсем обессиленная мама открывает Молитвослов. И бабулечка слышит, наконец, тихое, убаюкивающее бормотание из детской комнаты. То, что вполне соответствует моменту. Скоро уснут.

Мама падает в постель. Последнее, что она думает: "Началось с падающей звезды, а закончилось радугой. Неплохо для одного дня".

x x x

Утро. Как всегда заторможенная в это время дня мама пытается понять, отчего плачет Маша. Вслушивается в ее жалобное бормотание.

- У меня нет окошка. Неба не видно.

Действительно, только ее кровать соседствует не с окном, а с обитой вагонкой стенкой. Детские слезы неподдельны. Мама уже готова начать двигать мебель. Но тут начинается их обычное безобразие. Степан заводит разговор о том, кто первый будет сегодня купаться с надувным кругом. Тут уже не до неба.

- Ну, давайте! Подеритесь! - вопит разъяренная мама. - Выцарапайте друг другу глаза из-за этого

паршивого круга.

А круг-то отличный. Розовый. Что и говорить! Все в нем хорошо. Кроме того, что он один. А их двое. Степан-да-Марья. Сильнейший уже умчался вперед с этим сокровищем, крикнув:

- Сначала я искупаюсь.

- Я хочу сначала!!! - истошно кричит ему вслед сестра.

Решительными педагогическими приемами мама вынуждает ее пойти на компромисс. Если она вообще хочет попасть на пляж!

- Я потом буду сначала, - решила дочь.

Вот они идут. Это чуть позже. Ее дети. Мама смотрит издали. Ждет, когда приблизятся. А они будто удаляются, а не приближаются. Обман материнского зрения такой. Эта их отделенность-отдаленность вызывает щемящее чувство. Почему-то взялись за руки. Машка съежилась от ветра. Такие крохотные, трогательные, одинокие. Это ее обычная тревога проснулась. "А вдруг сиротками останутся? Кто же их, таких, сможет терпеть и любить, кроме меня? Хоть бы пожить подольше. Вырастить, на ноги поставить."

Дневные часы бегут своим чередом. Мама со Степкой идут в деревенский магазин лесной дорогой, потом через заброшенный пионерский лагерь под названием "Чайка". Ей, как ветерану, приходится объяснять представителю подрастающего поколения, что значит "пионерский".

- В лагере, конечно, не было такой свободы, но мы и не скучали.

- А ты что, здесь была пионером?

- Не здесь. Мы тогда жили на Украине. В советское время. Я тебе потом объясню, что это такое.

Лето всегда проводили в Крыму. Мой лагерь был на берегу Черного моря и назывался "Алые паруса".

- Это белые значит?

- Алые - это ярко-красные. Как же ты не знаешь?

- Такие разве бывают?

- Нет. Только в книжке.

И мама начинает пересказывать сыну историю Ассоль. Тоже ведь сиротка была. Ой, почему "тоже"? Какие сегодня мысли бродят в ее голове, однако.

"Скоро отдохнем", - так думает мама с приближением ночи. Они удалятся в свою комнату, и начнется долгий и захватывающий детский поединок с надвигающимся сном.

Опять всплывает оконная проблема. Мама сегодня сентиментальна. Степан за что-то зол на сестру. Но образ капитана Грея, видно, оставил свой след в его сознании. Он рисует окно фломастером на большом листе бумаги. Оно теперь прилеплено скотчем над машиным ложем. Даже лучше настоящих. В него всегда заглядывает нарисованное солнце. Коричневого цвета!

x x x

Этот день начинается неудачно. В маме копошится что-то противное. Бабулечка уехала в город. Мама едва дождалась ее отъезда. Казалось, останется одна, и все наладится.

Не одна, конечно. Вчетвером. И ничего не налаживается. Укладывание детей днем превращается просто в бой.

- Это у нас тихий час или где?!!

Хлопает дверью. Стоит на кухне с малышом на руках. Грызет сухари и запивает компотом из литровой банки (единственное, что успела сегодня сварить). Обеда как такового не было. В детской идет шумная перестрелка. Степка в последние дни играет только в войну. Сделал себе снайперскую винтовку из старой палки. Умолял маму вчера разрешить нарисовать фломастером на лице "маскировку", "чтоб никто снайпера не узнал". Столкнувшись с маминым решительным запретом, загорелся другой идеей - сделать маску. Так задурил всем голову, что, в конце концов, бабулечка, забросив все дела, уселась шить ему маску из старой майки. Прорезала дырки для глаз и рта.

Мама все стоит и грызет. Как обычно, с ребенком на руках она слегка подпрыгивает. Ей кажется, что это укачивание. Бабулечка же называет это "утряхиванием". Увидев спящего малыша, она обычно констатирует: "Уже затряхнула". Если мама "утряхивает" его сразу после кормления, бабушка умоляет не взбивать в ее внуке коктейль.

Сейчас некому дать маме дельный совет или прийти на помощь. Она крайне раздражена. Да что там, просто мегера. В такие дни она особенно хорошо понимает, почему у нее растет такой трудный сын. А каким же ему быть?

Утолив кое-как голод, она решительным шагом идет в детскую. Открывает дверь. Получает деревянным кубиком по лбу.

- Ой, мам, я не хотел. Это я во вражеский корабль целился.

Она вступает в комнату. Рот уже открыт, чтобы изрыгать какие-нибудь страшные ругательства в адрес этих оболтусов.

- Мама, куда ты идешь?!! Здесь же море!

Кто сказал, что некому прийти ей на помощь? Они сводят ее с ума, они же и приводят обратно в себя.

Степка вытаращился на нее с совершенно неподдельным изумлением. Это ее всегда подкупает. Их искренность в игре. Он боится, что мама сейчас утонет.

- А я - бегущая по волнам. Ты, кстати, еще не забыл, кто такой Александр Грин?

Она будто вырвалась из темницы. Не будем обольщаться. На какое-то время.

- Да так не бывает, чтоб по волнам.

- Как не бывает? Бывает. Всю жизнь бывает.

Разве она чувствует твердую почву под ногами? Нет, там что-то зыбкое. Житейское море. А разве рожать детей в ее ситуации не значит идти по воде?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*