К Енко - Нападение акулы (Кубинский гаврош)
Возле Армандо свалка. Его волокут к борту. Кричат:
- К акулам его!
Смех, шлепки.
Армандо изо всех сил пытается вырваться.
- К акулам не хочу, пустите! Я их действительно боюсь!
Армандо продолжают поднимать все выше и раскачивать у борта. Но держат его из последних сил, все выдохлись. В какое-то мгновение, когда Армандо, поднятый на руках товарищей, оказывается выше всех, ему в лицо издали вдруг бьет яркий луч прожектора.
- Что это, ребята?
Прожектор заливает светом всю палубу, упирается в окно капитанской каюты. В её дверях появляется капитан.
- Что это, капитан?
- Прожектор. Ничего особенного. Это дозорный американский корабль. Ночное патрулирование. Не первый раз встречаемся с ними в море.
* * *
Сильно плещет океанская волна. Если кто-то не привык к качке, то ему долго не уснуть. Мысли проваливаются словно в бездну, затем от ударов волн о корпус судна, снова всплывают. Трудно спать на ложе рыбака. С одной стороны - не поддающаяся нажиму стена, с другой - твердый бортик настила. Он все время напоминает о себе, врезаясь в бок. Под палубой душно. Поэтому кто не боится свежего ветра, размещаются наверху.
На волнах, словно маятник, качается рыбачье судно. Туда-сюда, туда-сюда. Еще раз туда-сюда, и голова, наконец, свободно провисает на шее и под равномерное покачивание начинает скользить по руке: туда-сюда, туда-сюда. Спят рыбаки. На темном небе снова вспыхивают прожекторы. Они упираются в борта судов, ощупывают их и уходят в сторону.
Перед тем как сдать дежурство, радист патрульного корабля американской береговой охраны заканчивал свой разговор с берегом:
- О'кэй! Слышу вас хорошо.
- Где кубинцы?
- Координаты прежние, сэр!
- Сколько их?
- Четыре. Два - типа "Ламбда", два - типа "Карденас".
- В каком направлении движутся?
- Стоят на месте. Команды отдыхают.
- О'кэй! Продолжайте наблюдать.
- Есть, сэр!
... На море быстро рассветает. Особенно это кажется так, когда не хочется вставать, ломит бока от жестких досок и горят натруженные руки. Но встают на рыбачьем судне сразу. Стоит подняться одному, и все уже на ногах. Медлить нельзя. Каждая потерянная минута - упущенная возможность добыть хороший улов.
Кто-то из спящих поднимается первым. Это Хуанело. Он подходит к борту, вслушивается в далекий, нарастающий звук. Звук усиливается, и через несколько секунд над головой с ревом проносится реактивный самолет. Все вскакивают на ноги.
- Янки пролетел! - кричит Армандо и, запрокинув голову, ждет, когда самолет сделает второй заход. - Разведчик. Видел я таких немало близ Сантьяго, над Гуантанамо (Военно-морская база США на кубинской территории) летают.
- Что ему здесь надо? - спрашивает Эмилио.
- Верно, Пататико разглядеть хочет, - шутит Армандо. - А ты встань на бочку, скорее заметит.
На палубе собирается вся команда. Вышел и капитан. Нет только радиста.
Маноло, который смотрит не вверх, а на море, кричит:
- Сюда смотрите! Корабли!
- Это военные!
- Наверно, маневры, а, капитан?
- Да нет, не объявлялись никакие маневры, да и район рыбный. Непонятно, почему они здесь?
- Смотрите, окружают!
- А где же другие наши суда?
- Да вон здесь, рядом.
Появившийся на палубе радист знаками зовет капитана.
Выслушав радиста, капитан возвращается к команде.
- Прошу внимания. Слушайте! - говорит он. - С американских кораблей береговой охраны поступил приказ. Наши суда задержаны.
- Как? Почему?
- Для выяснения к нам прибудет офицер. Всем держаться спокойно и достойно. Думаю, что это недоразумение.
На многих лицах растерянность и замешательство. Кто-то говорит: "Вот это да!".
Пататико больше всех испуган таким оборотом дела. Он даже побледнел. Отойдя в сторонку, Пататико незаметно для всех крестится. Затем присоединяется к товарищам и смотрит, как от корабля с большими белыми цифрами 1071 на борту отваливает катер с солдатами.
Капитан обращается ко всем:
- Кто говорит по-английски?
Армандо:
- Я.
- Значит, двое, ты и я. Не вмешивайся в разговоры, но прислушивайся внимательно к тому, что они говорят!
Томительно тянутся минуты ожидания. Ребята возбуждены, обступают капитана:
- Да, верно, они идут к нам.
- А сколько оружия у них!
- А если мы их не пустим?
- Можем не пустить, наше право, - спокойно разъясняет капитан. - Но сила на их стороне. Это, конечно, беззаконие: в открытом море посылать на рыболовецкие суда вооруженную команду.
Быстро приближается катер. Бегущие от него волны шлепаются о борт: одна, вторая, третья...
Пататико вздрагивает и становится за спину капитана. В своем поселке, там, в монте (в горах), он слышал рассказы о насилии со стороны американских солдат.
Последнюю волну, отброшенную от себя, катер давит о борт рыболовецкого судна. С него направлены на рыбаков пулемет и автоматы морских пехотинцев. В момент сближения солдаты шумно прыгают на борт кубинского судна, не спуская прицелов и настороженных глаз с рыбаков. Последним прыгает офицер. Он молод. На нем каска, шорты, свободно болтается кобура, пистолет лейтенант держит в руке. Наверное, это его первое "боевое дело" против внешнего "врага". Он осматривает всех по очереди, не задерживаясь взглядом на ребятах, и выбирает того, кто из рыбаков старший; видимо, лейтенанту трудно это определить. Все рыбаки одеты в выцветшие рубахи, старые штаны, побуревшие, потерявшие форму ботинки.
- Капитан!
- Я! - капитан подходит к офицеру.
- Вы и вся команда арестованы!
- Основание?
- Ваше судно находится в территориальных водах Соединенных Штатов.
- Нет, мы находимся в открытом море. Вот координаты. И по международному праву здесь можем ловить рыбу.
- Вы в территориальных водах США! - Офицер чеканит каждое слово, давая понять, что ему мнение капитана и его координаты совсем не нужны. - И международное право здесь ни при чем! Приготовьте документы. Судно будет обыскано.
- Это произвол! - Капитан пытается сопротивляться, но солдаты уводят его в каюту.
- Сержант! Расставить команду, обыскать судно.
Офицер направляется на катере на другие суда. Остаются сержант и несколько американских солдат. Они профессионально быстро ведут обыск: переворачивают все вверх дном, разбрасывая вещи.
К сержанту подходят солдаты с рапортами об обыске. Сержант выставляет часовых, остальные солдаты устраиваются кто где хочет. В эту минуту за бортом что-то гремит. Сержант свистит: "Тревога!", и солдаты направляют оружие на экипаж.
Первым в себя приходит Армандо. Он поднимает руку, как бы защищаясь от направленных на него автоматов, чтобы привлечь внимание сержанта. Делает это он медленно, боясь резкого движения, чтобы не вызвать у кого-либо из солдат реакцию на стрельбу.
- Эй, сержант, это якорь упал за бортом!
Сержант идет к носовой части, нагибается за борт и видит, что действительно упал незакрепленный якорь. Цепь ещё продолжает, извиваясь, уходить в воду, а круги от тяжелого якоря, как распускающийся большой бутон, расходятся все дальше и дальше по морю. Успокоившись, сержант возвращается на свое место.
Ребят загоняют в трюм. Солдаты подводят капитана к сержанту.
- Капитан! Будете выполнять мою команду!
Сержант вынимает пистолет, демонстративно щелкает предохранителем и приставляет оружие к голове капитана.
- Слушать мою команду. Курс на Ки-Уэст, Соединенные Штаты Америки!
- Вы ответите за произвол!
- Наплевать! Не будете вести судно сами, вас возьмут на буксир. Идите и делайте, что вам говорят!
Капитан уходит. Армандо следит за всем происходящим на палубе, приоткрыв люк. Из камбуза солдаты вытаскивают ром, баккарди, воду в бутылках. Армандо им кричит:
- Эй, виски-сода, что делаешь?!
- Что тебе нужно, щенок?
- Это грабеж!
- Молчи! - один из солдат подходит с бутылкой к сержанту. - Смотри-ка, что я раздобыл у этих голодранцев. Вот уж не думал, что у них есть ром. Ведь говорили, что весь ром они должны отправлять в Россию.
Армандо не унимается. Его оттаскивают за ноги от люка ребята. Но он упирается руками и головой.
- Эй, украл!
Сержант пробует из бутылки баккарди, удивленно поднимает брови и говорит:
- Парень, у тебя, видно, мозги набекрень! - Что бы ни делал американский солдат, он всегда защищает свободу, демократию и многое такое, что тебе непонятно, черт побери!
Хуанело оттаскивает Армандо от люка, но тот высовывается из него снова. Армандо с растрепанными от борьбы волосами хочет что-то сказать, но сержант вталкивает его под палубу, запирает люк и возвращается к солдатам.
РАССКАЗ СТАРОГО РЫБАКА
Ребята сгрудились на нарах под палубой. Сидели, раздумывая над случившимся. На воле сияло солнце, дул ласковый свежий ветерок, слышны были глухие всплески волн у борта.
Армандо пригладил волосы, поправил разорванный ворот рубахи, оглядел ребят и завозился на своем месте. Ему не сиделось, хотелось что-то сделать, закричать, чтобы его услышали, даже подраться, если нужно. Такая уж натура: секунды на раздумье, все остальное время на действия. Так он вел себя всегда и везде - во время учебы, на практике в море, в отношениях со своими друзьями. Резкий, порывистый, весь в движении. Беспокойная жизнь уличного мальчишки в родном городе Сантьяго-де-Куба выработала у него привычку мгновенно реагировать на все: на окрик пьяного американского солдата (их немало до революции шаталось по улицам его родного города), на подозрительный взгляд полицейского, на занесенную руку для подзатыльника.
