Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 3)
Единственно, кого бы мог отправить Кучум на усмирение карагайцев, не задумываясь ни на мгновение, это Карача-бек. Тот слишком умен и осторожен, чтоб принимать чью-то сторону. Он будет бить наверняка. А что карагайцы? Сегодня они с ним, а завтра пожелают видеть иного правителя. Тот народ, что усомнился в сегодняшнем господине, до конца дней останется таковым. Привыкший оступаться конь -- ненадежный спутник в дальнем походе. Понимает это и Карача-бек и никогда не протянет руку мятежникам, не примкнет к ним. Но Кучум слишком дорожил своим визирем и, признаваясь лишь самому себе в том, не хотел рисковать им. Мало ли что могло случиться во время похода. У Карачи-бека не было того воинского опыта, который накопил сам хан.
Да и самое главное -- Кучуму опостылело день за днем просиживать на кожаных подушках возле заботливо раздуваемого рабом костра в укрытом толстыми шкурами шатре. Он всю зиму мечтал сесть в седло, огреть плетью молодого коня-пятилетку, заменившего любимца Тайку, промчаться по самой кромке высокого иртышского берега, слететь вниз к воде и по узкой полосе желтого глинистого песка нестись вперед, осыпаемым брызгами речной воды, вбирая в себя силу могучей реки. Он даже вздрагивал, явственно представляя себе радостный миг скачки, когда сидел, сосредоточенно глядя на огонь, долгими зимними вечерами.
И вот уже четыре дня он едет впереди своих нукеров, растянувшихся длинной цепью по лесной тропе Кучум верил и не верил, что карагайцы, узнав кто идет башлыком против них, разбегутся или вышлют старейшин просить о мире, о снисхождении. И верил и не верил. И о н, и Кузге-бек, и жители мятежных улусов знали, какова будет расплата за ослушание. Смерть каждого второго! Так и не иначе! Он их властелин и вправе распоряжаться жизнями своих подданных. Вправе карать и миловать. Еще вчера они вступили на земли карагайцев и проехали через два пустых, оставленных жителями селения. Даже бездомные псы попрятались в чащу леса, чуя издалека приближение его воинства. Его никто не встречал, не падал на колени, не просил о мире. Значит, крови прольется вдвое больше, чем он думал. Сегодня, не позже чем в полдень, они должны достичь их главного селения, где по донесениям лазутчиков укрылся Кузге-бек со своими воинами. Но вода, весеннее половодье, неожиданно преградила им путь.
...Кучум, привстав на стременах, снова и снова взирал на бесконечный простор водной глади, искал и не находил решение. Неужели взбунтовались не только подлые карагайцы, но и природа встала на их сторону? Может, то речные и лесные боги, которым до сих пор поклоняется дикий сибирский народ, словно в насмешку затопили тропу, отрезав им путь? Если с людьми он может бороться, то как бороться, противостоять стихии? Тут он бессилен.
-- Проверь, на много ли поднялась вода, -- крикнул он сотнику Сабиру.
-- Будет исполнено, -- с готовностью откликнулся тот, будто только ждал его команды.
По взмаху руки Сабира от основного отряда отделились двое всадников и, понукая настороженно взмахивающих мордами коней, поехали вперед, древками копий щупая глубину поднявшейся воды. Но уже через полсотни шагов кони брели, погрузившись по самое брюхо, вскоре первый всадник замахал высоко поднятым копьем, показывая, что не может достать дна.
-- Что хан прикажет делать? -- подобострастно заглядывая в глаза, спросил Сабир. -- Может отправить еще нескольких человек рядом с тропой поискать проход?
-- Отправляй, -- кивнул Кучум, зло хмурясь. Он хорошо понимал свое бессилие, но гордость не позволяла повернуть обратно. Он не может вернуться в Кашлык, не проучив карагайцев, иначе... иначе на следующую зиму взбунтуются остальные племена -- и останется лишь сидеть в Кашлыке, наглухо заперев ворота.
Еще два десятка всадников направились в разные стороны от тропы, ища проход. Конь воина, что ехал по направлению к небольшому березовому леску в двух сотнях шагов от тропы, попал передними ногами в яму, запнулся, и всадник полетел, не удержавшись в седле, головой вперед, но вскоре вынырнул, встал на ноги, выплевывая изо рта воду, поймал коня за повод.
-- Не так и глубоко, -- показал рукой в его сторону Сабир. Действительно, вода доходила тому до груди. -- Пройти можно...
-- А как дальше? -- и словно в ответ на его слова из березняка вылетела, тонко пропев, стрела и ударилась в шлем стоящего спиной к леску нукера. От испуга он пригнулся, опять уйдя с головой под воду.
-- Засада!!! Карагайцы!!! -- завопили остальные.
-- Молчать! -- крикнул Кучум. -- Луки к бою! Всем спешиться!
Нукеры соскочили с коней, очутившись по колено, а кто и выше, в холодной талой воде, повытаскивали луки, настороженно ожидая команды.
-- Первая сотня, взять их! -- выкрикнул хрипло Кучум, сам оставшийся в седле, и дав шпоры, поехал вперед, прикрыв лицо круглым щитом.
Со стороны леска вылетело с десяток стрел, но, не долетев до нукеров, попадали в воду. Зато первая сотня тут же осыпала редкий лесок тучей стрел, и оттуда по
слышались крики, протяжные стоны.
-- Хан, смотри, -- указал влево сотник Сабир.
Кучум повернул голову и увидел десятка два лодок долбленок, что, рассыпавшись полукругом, плыли прямо на них.
-- И там лодки! И сзади! -- послышались голоса.
Кучум крутанул коня на месте и былая острота зрения вмиг вернулась к нему, как случалось в минуты наивысшей опасности. Со всех сторон к ним направлялись долбленки, низко сидевшие в воде, с двумя, а то и тремя четырьмя лучниками, укрытыми плетенными из прутьев щитами.
-- Вторая сотня... -- зычно, набравшим силу голосом, растягивая слова на окончании и чуть торжественно, отдал приказание Кучум, краешком глаза следя за выражением лиц нукеров. -- Рассыпать-ся-я-я... прикрыть нас сзади... Близко лодки не подпускать! Стрелять по команде, -- и уже негромко, в полголоса, но зная, нукеры ловят каждое сказанное им слово, интонацию, добавил. -- Думают, они нас взяли, песьи дети... Это мы их выманили на себя. Теперь они наши...
Второй сотней командовал Кутай-бек, и он, не сходя с коня, подбадривал нукеров, указывая коротким взмахом руки, где кому встать, посматривая на быстро приближающиеся к ним долбленки.
-- Копья готовь, -- кивнул он тем, что стояли в первом ряду. -- Как подплывут ближе, на бросок, бросайте в гребцов.
Меж тем первая сотня мерным шагом брела по направлению к березовому леску, все больше погружаясь в воду, вытягивая вверх руки с зажатыми в них луками. Наконец они миновали наиболее глубокое место и с криками бросились на укрывшихся меж березок карагайцев. Те не выдержали и бросились бежать, но их тут же настигали, рубили саблями, кололи короткими копьями. Вскоре все было кончено, и нукеры, возбужденные короткой схваткой, радостно закричали, потрясая оружием.
Но карагайцы добились своего, задержав отряд Кучума возле леска, и теперь сжимали их кольцом, обложив, словно волка в логове, цепью вертких и юрких долбленок. Но подплывать на выстрел они опасались, держась на порядочном расстоянии. Может, они надеялись на испуг, когда, увидев их, нукеры бросятся бежать, не сумев организовать должной обороны. И Кучум в который раз поблагодарил Аллаха, что сам повел отряд, не доверился кому-то. Кто знает, как бы повел себя иной человек на его месте.
-- Может попробовать отбить у них несколько лодок? -- предложил Сабир. -- Потом мы оттеснили бы остальные...
-- А ты сам когда-нибудь садился в такую лодку? -- криво усмехнулся Кучум.
-- Нет, а что...
-- А вот то, что не усидеть тебе в ней, перевернешься тут же.
-- Тогда нам нужно идти вперед, -- робко пожал плечами сотник, -- не век же здесь стоять...
-- Они только и ждут этого. Нет, вперед нельзя. Надо выбираться на сухое место. -- И Кучум повел головой, всматриваясь в окрестности, отыскивая ближайшее возвышенное место.
-- И что потом? -- не унимался Сабир. Наверное, велико было его желание отбить лодку у карагайцев.
Кучум тоже допускал, что найдутся воины, которые смогут управлять верткой долбленкой, но что-то подсказывало ему об опасности подобного решения. Он не мог объяснить, в чем именно, но... опыт старого воина противился тому.
-- Хорошо, я согласен, -- наконец согласился он, -- но мне не столько нужна лодка, как один из карагайцев. И желательно молодой.
Сабир, не задавая больше лишних вопросов, побрел к нукерам и о чем-то начал совещаться с двумя плотно сбитыми коренастыми воинами, время от времени указывая им в сторону долбленок. Те согласно кивали головами, внимательно слушая сотника.
У Кучума наконец созрел хоть какой-то план, и он, покусывая тонкий ус, подозвал к себе Кутай-бека. Тот подъехал ближе и заявил как ни в чем не бывало:
-- Хорошо, комаров пока нет, а то бы заели давно...
-- А эти комары как? -- Кучум кивнул в сторону долбленок.
-- Э-э-э... хан! Разве у них есть крылья? То караси, а не комары. Сонные караси, ленивые, -- скривился, показывая полное презрение к противнику. -- Пусть себе плавают. Нам они не мешают.
