Сергей Довлатов - Письма Ефимову
4. Литературный Нью-Йорк я немного знаю. Любина и Скачинского сделал своими врагами — послал им отказ Ардиса за своей подписью и со своими мягчайшими! — объяснениями. Любин после этого прислал Карлу письмо, каких я и в «Звезде» от отвергнутых графоманов не получал.
5. «Невидимая книга» существует уже и в твердой обложке, скоро пришлю.
О нашей жизни:
Все хорошо, просто замечательно, если не считать того, что все Ваши героические возгласы в Вене — готов болванки катать на заводе! — оказались пророческими в отношении меня. Если не болванки, то ящики с книгами таскать, паковать бандероли, отвозить почту — это примерно половина рабочего дня. Вторая половина — работа на наборной машине. Где-то в промежутке — 10 минут собственно редакторской работы. Обсуждение с Карлом разных текущих проблем. (Сказать к его чести, он делает то же самое, плюс огромный объем деловой переписки, возни со счетами, головоломной бухгалтерии с налогами.) Пишу Вам об этом по секрету, потому что Вы один из немногих, кто может поверить, что мне это действительно по душе, что я просто истосковался по такому вот разумному, эффективному, понятному мне, реальному делу. Но для очень многих — как уехавших, так и оставшихся — это будет лишь поводом для злорадства. Не хочется.
О Вашей жизни:
Судя по Вашим письмам (а порой — и по отсутствию их) — дело неладно. Всегда грустно слышать о Ваших Бахусовых подвигах, а когда к этому добавляются еще сердечные горести и семейная смута — совсем нехорошо. Хочется влезть на кафедру и закатить проповедь часа на три. Да не поможет, это ясно. Разве что одно можно сказать: в этом полушарии красивых оправданий и извинений у нас всех остается гораздо меньше, чем было в
Ленинграде.
Всего Вам доброго, Сережа, сердечный привет родным, от Марины — тоже.
Ваш И.
* * *Довлатов — Ефимову
3I марта 1979 года
Дорогой Игорь! (Марина, дети!)
Только что Катя достала Ваше письмо. Спасибо. Очень рад за Ваши дела (стиль). Насчет злорадства эмигрантов — ошибаетесь. Тут иная психология. Даже если бы Вы чистили Карлу ботинки, низшие соотечественники твердили бы: «Хитрый Ефимов там жил неплохо. И тут купил половину издательства…» Логика пересудов очень затейлива. Вспомните Ленинград. Слухи о богатстве Иосифа Бродского, Марамзина и т. д. Твердую «Невидимую книгу» — алкаю. Как подлинный стилист, ассоциативно перехожу к запоям. Пью я все меньше. Точнее — все менее много. Прилагаю график: [нарисован график]
Пить здесь абсолютно не с кем. Все это не актуально.
Я целиком погрузился в эту затею с газетой. Дело очень серьезное и перспективное. Даже и в финансовом отношении. Я буду вести литер. страницу — «Робинзон» и писать очерки — эмигрантские судьбы.
В Нью-Йорке очень интересно жить. Много смешного.
Да, 11-го, в среду, я буду трендеть по «Голосу [Америки]». А в течение этой недели — по «ВВС». В обоих случаях буду упоминать «Ардис», Вас, Лешу и книжки. Рец. на Уфлянда — у Марамзина. Ее же отдельно прочту в «Голосе».
На «Свободе» заработал 300 долларов. И еще на 700 написал заявки. Там хорошо платят, но люди вялые и рассеянное по миру начальство (Мюнхен, Вашингтон),
И последнее. Мы не сегодня-завтра переезжаем. Но — отвечайте (если будет время) по этому адресу. Распоряжения и на почте и соседу — даны.
А новый адрес я знаю лишь (ненавистное слово) — визуально.
Мы переезжаем в хор. район, а главное — школа хорошая, лучшая в Нью-Йорке.
Обнимаю всех.
С.
* * *Довлатов — Ефимову
Март 1979 года
Дорогой Игорь!
Очень хорошо представляю себе Вашу ироническую улыбку. Клянусь, все очень серьезно и на мази. Деловой частью занимаются Рубин и Меттер: Рубин (не Грубин!) — изв. моск. журналист. Меттер — племянник нашего знакомого. Оба — деловые, трезвые люди. Евреи. И порядочные. Дайте кусок из «Бедности народов»! Любой, любого объема!
Нет ли чего-то у Карла? Чтобы напечатать предварительно. С указанием и т. д. Из «Метрополя»? Из чего угодно талантливого?
Простите, что обременяю. Но это реальный шанс для меня заняться серьезным предприятием.
Ваш С.Д.
* * *Ефимов — Довлатову
2 апреля 1979 года
Дорогой Сережа!
Иронических улыбок по поводу новой газеты от меня не последует. Я уже понял, что, имея начальный капитал и энергичных людей, здесь можно запустить любое издание. Есть сомнения в выбранном направлении — именно для третьей волны, да про Америку. Во-первых, нехорошо отделяться: все мы русские, выброшенные судьбой из своей земли — кто раньше, кто позже. Во-вторых, американская пресса так подробно описывает Америку, что соваться сюда — руки отдавят. Не станете же вы работать для тех нескольких сотен, которые не в силах выучить английский? Существующая неудовлетворенность русской прессой — это как у Чехова в «Даме с собачкой»: «…сидит он у себя в Конотопе или Жиздре и ничего, а приедет в Ялту: ах, скучно». (Цитирую даже не очень близко к тексту.)
Теперь о моем участии. Я бы с готовностью и о деньгах бы не заикался (что с вас взять, голоштаных), но право же нет ничего, что подошло бы, а писать новое — времени нет. «Бедность народов» закуплена «Посевом» так крепко, что даже гонорар со «Свободы», которого я очень ждал, ушел сначала туда. Просить их о разрешении нет смысла. Директор Рар объяснил мне, что публикации в периодике не помогают, а очень вредят продаже книги: человек прочтет несколько отрывков в «Континенте» или еще где и воображает, что он уже «достаточно ознакомился». У меня нет оснований ему не верить.
Зато я могу предложить идею. Где-то я прочел объявление о том, что Солженицын организовал «Всероссийскую мемуарную библиотеку» — архив, куда все желающие могут слать свои мемуары. Может быть, обратиться к нему, вдруг есть уже что-то интересное. Их адрес: […]
Рад, что Вам понемногу становится интересно в Нью-Йорке. Про выступление в НРС — читаем. Мои же успехи и слава пока свелись к тому, что я попал в местную газету как победитель очередного еженедельного турнира по бриджу. «Метрополь» вышел только сегодня, и я очень прошу Вас передать П.Вайлю, что вряд ли мне удастся прислать ему экземпляр просто так на рецензию. Это первая партия — очень мало и дорого (кажется, 20 д.) Кланяйтесь семье, удачи Вам.
Ваш Игорь.
* * *Довлатов — Ефимову
4 апреля 1979 года
Дорогой Игорь!
Извините, бумага кончилась. Пишу на клочке.
Сообщаю новый адрес:
S.D. 105-38 64 RD. apt IN. FOREST HILLS, N. Y. 11375. USA.
Тел.459-21-78.
Книжки, 2 толстые и 50 тоненьких, получил, 15-го начну торговать. Нас с этим убогим «Берегом» пригласили в Филадельфию, Бостон и Канаду. И в десяток эмигрантских логовищ Нью-Йорка.
Будьте добры, сообщите новый адрес Леше. И, пожалуйста, как можно скорее. Он ведь собирался в Нью-Йорк. Мы не виделись больше двух лет.
Надеюсь, у Вас все хорошо.
Газетные дела подвигаются. Купили чудную печатную машину и сняли офис. Плохого человека Седыха намерены разорить…
Я тут зашел в русский кн. магазин Мартьянова. Попросил Уфлянда и Довлатова — взглянуть. Старик Мартьянов бодро закивал и вынес мне Алданова и «Кюхлю».
Обнимаю вас всех.
Ваш С. Довлатов.
* * *Довлатов — Ефимову
19 апреля 1979 года
Дорогой Игорь!
Вы живете в башне из слоновой кости (чему я очень завидую). В одном Нью-Йорке 38 тысяч человек, говорящих исключительно по-русски. (И прибывает ежегодно 4–6 тысяч.) Из третьей эмиграции англ. языком (на уровне газеты) владеет человек 700 (интеллигенция). Остальные пользуются (в лучшем случае) жаргонами: такси, магазин, парикмахерская. Т. е. — по роду занятий.
Почему нельзя выпускать газету для третьей эмиграции? Есть же газеты для рыбаков, курильщиков, приверженцев анального эротизма.
В мемуарную библиотеку конечно напишу. Карл, я так понял, не захочет дать что-то из готовящегося к печати? Отрывок? Стихи?
Вайль огорчился, что не пришлете «Метрополь» (м.б. с возвратом?) Они хотели создать ему (Метрополю) рекламу.
Лимонов оказался жалким, тихим и совершенно ничтожным человеком. Его тут обижают…
Кирилл прислал жуткое письмо об Ане. Хотите, перешлю Вам? Оно не конфиденциальное. А просто вопль…
Будьте добры, сообщите Леше мой новый адрес и телефон (459-21-78).
Обнимаю всех.
Сергей.
P.S. Приезжала Люда [Штерн]. Кажется, я ее разочаровал. Вместо APPOINTMENT получился DISAPPOINTMENT (каламбур).
* * *Довлатов — Ефимову
21 апреля 1979 года
Дорогой Игорь!
Извините, что мучаю письмами. Марамзин сообщил, что Бетаке не нравится рецензия. И что Максимов знает, что Рачко — ваша жена. А рецензия хорошая. В ней есть очень важное для меня соображение — можно ли упоминать реальных людей. Раз так, пошлите Седыху. Писатель он странный. У него редкий тип бездарности — полноценная, неуязвимая и кропотливая бездарность. Все грамотно, все на месте. «Тяжелая дубовая дверь со скрипом отворилась…» Кроме того, он побил своеобразный рекорд. Шестьдесят лет печатается, издал 14 книг, и ни единая не переведена.
