Фридрих Горенштейн - Дом с башенкой
- Я уплачу,- сказал мальчик.
- Сопли утри, богач,- сказал дядя.
Он опять кинулся в толпу, а мальчик вспомнил, что вещи остались у женщины в железнодорожной шинели, и пошел ее искать.
Он долго ходил по перрону, замерз и пошел греться в зал ожидания. Все скамьи были заняты, он сел на подоконник и увидел дядю в кожаном пальто. Тот возился у громадного чемодана, прижимал его коленом и затягивал ремень, а рядом, на скамейке, спали женщина в точно таком же кожаном пальто и толстячок, удивительно похожий на дядю; мальчик сразу обозвал его про себя "маленький дядя".
Дядя, наверно, почувствовал, что на него смотрят, и обернулся.
- Вот я тебе! - сказал он.- Чего надо?
- Я тоже жду поезда,- сказал мальчик и показал билет. Вместе с билетом мальчик вытащил еще несколько бумажек, и две из них упали на пол.
Одну подобрал мальчик, другую дядя.
- Что за филькина грамота?- спросил дядя, близоруко щурясь.
- Это справка из больницы,- сказал мальчик.
Дядя надел очки, прочитал и сразу заторопился.
- Ну-ка, пойдем,- сказал дядя, толкнул спящую женщину и положил около нее узелок мальчика, а самого мальчика взял за плечо.
Он провел его через зал ожидания в коридор, где у двери толпилось много людей, но дядя показал справку, и их пропустили. В комнате за дверью было тоже много людей, и какой-то сидевший за столом железнодорожник начал кричать, но дядя показал справку, и железнодорожник перестал кричать.
- А где хлопец? - спросил он, и дядя быстро вытащил мальчика из-за чьих-то спин.
- Это вас вчера сняли с эшелона? - спросил железнодорожник.
- Нас,- ответил мальчик.
- Зайдешь в камеру хранения, заберешь вещи.- И что-то написал на бумажке.
- Земляки,- сказал дядя.- Довезу, как родного сына.
- Ладно,- сказал железнодорожник и что-то написал на другой бумажке.
- Только у меня семья,- сказал дядя, прочитав бумажку,- жена и сын... Будет два сына.
- Ладно,- сказал железнодорожник и переправил цифру в бумажке.
- Пошли, пошли, дружок,- сказал дядя и обнял мальчика за плечи.
Он повел его на перрон, в камеру хранения, и мальчик получил вещи: два узла и два чемодана.
Один узел и чемодан взял дядя, а другой узел и чемодан взял мальчик, и они пошли в зал ожидания.
Здесь он усадил мальчика на скамью, пошептался с женщиной в кожаном пальто и ушел.
Женщина была с кудрявыми волосами, низенькая и толстая. Она покачала на коленях "маленького дядю", запустила ему руку за воротник, похлопала по шейке и сказала:
- Вот видишь, мальчик не слушался маму, и она умерла. Если ты не будешь слушаться, я тоже умру.
- А как она умерла? - спросил "маленький дядя".
- Закрыла глазки - и все,- сказала кудрявая женщина.
- Как дядя Вася? - спросил "маленький дядя".
- Нет, дядю Васю убили на фронте,- сказала женщина.
- А их можно оживить? - спросил "маленький дядя".
- Конечно, нет, глупенький,- сказала кудрявая женщина.
- А если б можно было,- сказал "маленький дядя",- я б лучше оживил нашего дядю Васю, чем его маму...
- Ой ты мой глупыш,- засмеялась кудрявая женщина и начала снова похлопывать "маленького дядю" по шейке,- ой ты мой глупыш, ой ты мой глупыш, ой ты мой глупыш!..- Она посмотрела на мальчика, отодвинулась подальше, отодвинула вещи и спросила: - Мать твоя умерла от сыпного тифа?
- Нет,- ответил мальчик; он сидел и думал, как приедет в свой город и встретит мать, которая, оказывается, осталась в городе, в партизанах. А в эвакуации он был с другой женщиной, и это другая женщина умерла в больнице. Ему было приятно так думать, и он думал все время об одном и том же, но каждый раз все с большими подробностями.
- Ты чего улыбаешься? - сказала кудрявая женщина.- Мать умерла, а ты улыбаешься... Стыдно...
Потом появился дядя и рядом с ним какой-то инвалид. Инвалид был в морском бушлате и черной морской ушанке. Вместо руки у него был пустой, плоский рукав, а вместо ноги постукивал протез.
Дядя что-то говорил и улыбался, и инвалид тоже говорил что-то дяде, а потом вдруг сунул ему прямо в нос громадную дулю.
Дядя отстранился и опять что-то заговорил, дружелюбно покачивая головой, и тогда инвалид плюнул ему в лицо.
Кудрявая женщина закричала и побежала к дяде, а дядя торопливо утерся ладонью и снова почему-то улыбнулся. Подошел патрульный солдат и потащил куда-то инвалида за единственную руку.
- Пристал, пьяная сволочь! - сказал дядя, переставая улыбаться.- Я иду, а он пристал. Не трогаю ведь его, иду, а он пристал...- У дяди было злое, расстроенное лицо, и он прикрикнул на мальчика: - Чего сидишь, собирайся!.. Билеты я закомпостировал...
Мальчик быстро вскочил со скамейки и взял в одну руку узел, а в другую чемодан.
Дядя вытащил из кармана веревку, связал два узла вместе и повесил их мальчику на плечо.
- А чемоданы бери в руки,- сказал дядя.
Началась посадка, и мальчик сразу отстал от дяди, и его затолкали в самый конец громадной толпы, откуда виден был лишь верх зеленых вагонов. Мальчик попробовал протиснуться ближе, и это ему удалось, он уже начал различать окна и лица в окнах и потом увидел в окне дядю. Тогда он начал лезть вперед изо всех сил и почувствовал, что веревка, связывающая узлы, лопнула. Передний узел он успел подхватить зубами, а задний узел упал, и мальчик наступил на него ногой. Но тут мальчика сильно толкнули в спину, и он оказался у самого вагона.
Дядя в вагоне заметил его, исчез из окна и появился на ступеньках.
- Сюда давай,- крикнул дядя, протянул руку и взял узел у мальчика из зубов, а второй рукой втащил его вместе с чемоданами на ступеньки.- Вот и в порядке,- сказал дядя и повел его по загроможденному проходу.
- А теперь наверх,- сказал дядя и подсадил мальчика на верхнюю полку,узел под голову и спи спокойно.
Кудрявая женщина сидела внизу на одной скамейке, "маленький дядя" - на другой, а сам дядя стоял и говорил людям с чемоданами:
- Проходите, впереди свободно... Проходите, тут едут три семьи, тут занято...
Потом вагон дернуло, и мальчик понял, что они поехали.
Он увидел заснеженный перрон, забор и за забором площадь и очередь и увидел старуху, торгующую рыбой; она шла через площадь в валенках и с плетеной кошелкой. В конце площади был дом с башенкой, где была лестница винтом. А если пойти влево, то можно дойти до трубы, а оттуда до больницы.
И вдруг что-то повернулось и защемило в груди, и мальчик удивился, потому что еще никогда так не щемило.
В окне уже было поле, все время одинаковое, белое, и одинаковые столбы, которые, казалось, за провода протягивают друг друга мимо окна, и пока мальчик смотрел на провода, щемить стало слабее. Мальчик лежал, свернувшись клубком, потому что в ногах стояли дядины большие чемоданы, и старался не смотреть вниз, где кто-то ходил, позвякивала посуда и мелькали какие-то головы. Он был здесь один, на полке, и полка пошатывалась и везла его домой.
Мальчик заснул, и ему что-то снилось, но когда он проснулся, то посмотрел в холодное окно, забыл сон и вспомнил, что мама умерла. У него начало давить в горле и болеть спереди, над бровями, и он всхлипнул и потом начал всхлипывать громче и чаще и сам удивился, почему это он не может остановиться, а все всхлипывает и всхлипывает.
Рядом с его лицом над краем полки появилась чья-то голова, и мальчик узнал вчерашнего дядю.
- Ты чего? - сказал дядя.- Так не годится, ты ведь большой мальчик...
Дядя исчез и появился снова с куском пирога. Пирог был помазан кисленьким сливовым повидлом, а на повидле лежали тоненькие хрустящие колбаски из теста.
Мальчик сначала откусывал колбаски и сосал их, как конфеты, потом вылизал повидло, а потом съел все остальное.
"Хороший дядя",- подумал мальчик и посмотрел вниз.
Было утро. "Маленький дядя" спал на громадной красной подушке, а кудрявая женщина и дядя о чем-то шепотом говорили.
Мальчик слез с полки, и кудрявая женщина мельком посмотрела на него, а дядя сказал:
- Сходи займи очередь в туалет.
Мальчик пошел узким проходом, стукаясь о полки и углы чемоданов, и стал в очередь за каким-то стариком. Старик был в очень рваном пальто, но в красивом пенсне с толстыми стеклами и с кусочком седой, чистенькой бородки под нижней губой. Впереди начался скандал, какая-то женщина хотела прорваться без очереди.
- У меня расстройство! - кричала она.
- Наплевать на твое расстройство,- отвечал ей мужской голос,- я сам с семи утра дежурю!
- Нравы,- сказал старик в пенсне и криво усмехнулся, клочок бородки пополз влево.- нравы третьего года войны...- Он посмотрел на мальчика и, наверно, потому, что было скучно, спросил: - С матерью едешь?
- Нет,- ответил мальчик,- мама у меня в партизанском отряде.- Он сказал это неожиданно для себя и сразу пожалел, но было уже поздно.
- Вот как,- заинтересовался старик,- а ты как же?
- А я так,- сказал мальчик, чувствуя радостно заколотившееся сердце,- я с дядей,- сказал мальчик и вдруг увидел, что по коридору идет дядина кудрявая жена.
