Владимир Мегре - Сотворение (Звенящие кедры России - 4)
- Всё правильно, Владимир. Но смотри, от одного произошли все мы. Его частичка, информация, заложенная в ней, во всех других, рождённых на Земле, вселялась. И если волей мысли ты груз забот своих суетных отбросишь, то ощущения почувствуются те, что в маленькой частичке до сих пор хранятся. Она была там, помнит всё. Она в тебе сейчас и в каждом на земле живущем человеке. Ей дай раскрыться, ощути, что видел ты, и ты, сейчас читающий строку, что видел ты в начале своего пути.
- Вот это да! Так что же получается, что все живущие сейчас там, на той Земле, в самом начале были?
- Да. Но на Земле на этой, не на той. Просто Земля была в ином обличье.
- А как назвать всех нас одновременно можно?
- Тебе привычнее "Адам" услышать имя? Я буду пользоваться им, но ты представь, что это ты. И каждый пусть себя под этим именем представит. Я представлению словами помогу слегка.
- Да, помоги. А то себя в тех временах я пока как-то слабо представляю.
- Чтоб легче было, ты представь себя вошедшим в сад на стыке лета и весны, и в том саду есть осени плоды. В нем существа, которых ты впервые видишь. Всё вместе взором трудно охватить, когда всё новое, и в каждом совершенство. Но вспомни, как впервые ты, Адам, цветок увидел, своё вниманье на цветке остановил. На маленьком совсем цветке.
Цвет васильковый, формы лепестков плавны из линий состояли. Слегка светились лепестки цветка, собою неба свет как будто отражали. И ты, Адам, к цветку подсел, творением любуясь. Но сколько б на цветок ты ни смотрел, видение цветка менялось. Лаская, ветерок покачивал на тонком стебельке цветок, и под лучами солнца шевелились лепестки, меняя угол отраженья света, полутона свои нежнейшие меняя. То трепетали лепестки на ветерке, то, как в приветствии, помахивали взору человека, то словно дирижировали музыке, в душе звучащей. И от цветка тончайший аромат тебя обнять стремился, человека.
Могучий вдруг услышал рык Адам и встал, повернулся в сторону звучанья. В отдалении огромный лев с львицею стояли. И о себе окрестность рыком лев оповещал. Адам смотреть стал на красивый и могучий стан, густою гривою увенчанный. И лев Адама увидал, и в тот же миг могучими прыжками на человека устремился зверь, и львица от него не отставала. Игрой их мышц могучих Адам залюбовался. В трёх метрах от Адама звери встали. Их человека взор ласкал, от человека нега исходила, и лев обласканный на землю в неге опустился, и львица рядышком легла, не шевелилась, чтоб не нарушить идущий к ним от человека благодатный тёплый свет.
Адам льва гриву пальцами перебирал, рассматривал и трогал когти лапы мощной, белых клыков рукой своей касался и улыбался, когда урчал лев от блаженства.
- Анастасия, что это за свет от человека исходил вначале, что даже лев его не разорвал? И почему сейчас свет не исходит? Никто ж не светится сейчас.
- Владимир, разве ты не замечал, есть и сейчас отличие большое. Взгляд человека отличает всё земное: травинка маленькая, лютый зверь и камень с мыслью замедленной. Таинственен, загадочен, необъяснимой силой полон он. Ласкающим взгляд человека может быть. И разрушенья холодом окутать может всё живое взгляд человека. Скажи, тебе, к примеру, не приходилось взглядом чьим-то быть согретым? Иль, может, неприятно становилось тебе от глаз каких-то на душе?
- Да в общем-то, бывало. Бывало так, что чувствуешь, как кто-то смотрит на тебя. Когда приятно смотрит, а когда - не очень.
- Вот видишь, значит, и тебе известно, что взгляд ласкающий приятное внутри тебя тепло создаст. И разрушенье, холод иной приносит взгляд. Много крат сильней в дни первые был взгляд у человека. Создатель сделал так, что всё живое стремилось быть согретым этим взглядом.
- Куда ж сейчас вся сила взгляда человека подевалась?
- Не вся. Её ещё достаточно осталось, но суета, поверхностность мышленья, иная скорость мысли, лжепредставленья сути и вялость осознанья туманят взор, раскрыться не дают тому, чего все ждут от человека. Тепло души у каждого внутри хранится. Ах, если бы у всех ему всему раскрыться! Вся явь в прекрасный первозданный сад смогла б преобразиться.
- У всех людей? Как было вначале у Адама? Такое разве может получиться?
- Всё может претвориться, к чему, от всех сливаясь в единое, людская мысль стремится.
Когда Адам один был, то сила мысли у него была такой, как человечества сейчас всего.
- Ого! Вот почему и лев его боялся?
- Лев человека не боялся. Лев перед светом благодатным преклонялся. Всё сущее стремится благодать познать, которую создать способен только человек один. За это другом, братом, богом готово человека ощущать всё сущее не только не земле. Всегда родители стремятся все лучшие способности вселить в детей своих. Только родители желают искренне, чтобы детей способности превосходили их. Создатель человеку - сыну своему сполна отдал всё то, к чему в порыве вдохновенья сам стремился. И если все понять способны, что совершенен Бог, то чувствами родителей почувствуют пусть все, каким родитель Бог стремился сотворить дитё своё, любимого Им сына-человека. И как ответственности не боялся, и как навечно пред собою обязался не отрекаться от творенья своего, сказав слова сквозь миллионы лет до нас дошедшие: "Он сын мой - человек. Он образ мой! Подобие моё",
- Так, значит. Бог хотел, чтоб сын его, творение, ну, в общем, человек сильнее был Его.
- Стремленья всех родителей послужат подтверждением тому.
- И что же, Адам в свой первый день оправдывал мечтанья Бога? Что дальше после встречи со львом стал делать он?
- Адам всё сущее стремился познавать. Определять название, предназначенье каждой твари. Бывало, быстро он задачу разрешал, бывало, долго с ней возился. Как, например, в день первый свой до вечера он прентозавра пытался предназначение определять, но не решил задачу. Вот и исчезли прентозавры все с Земли.
- Исчезли почему?
- Исчезли потому, что человек им не определил предназначенье.
- А прентозавры - это те, что в несколько раз больше слонов?
- Да, больше, чем слоны они, и крылья небольшие у них были, на длинной шее небольшая голова, из пасти пламя исторгать могла.
- Как в сказке. Змей Горыныч, например, в народных сказках тоже пламя исторгал. Но это в сказках, не наяву.
- О прошлой яви в сказках говорится иносказательно бывает, а бывает точно.
- Ну да? А из чего же чудище такое состояло? Как из животного живого может исходить огонь из пасти? Или огонь - иносказательность? Ну, скажем, злобой чудище дышало?
- Огромный прентозавр был добрым, а не злым. Внешний объём его служил для облегченья веса.
- Как это большой объём служить для облегченья веса может?
- Чем больше шар воздушный заполнен тем, что воздуха полегче, тем легче он.
- А прентозавр причём, он же не шар воздушный?
- Живым огромным шаром был и прентозавр. Легка его конструкция скелета, а внутренние органы малы. Внутри, как в шаре, пустота, и заполнялась постоянно газом, что легче воздуха. Подпрыгнув, крыльями махая, мог прентазавр немножко пролететь. Когда избыток газа создавался, он через пасть и выдыхал его. Из пасти кремневидные клыки торчали, их трение искру могло создать, и газ, из брюшной полости идущий, возгорался, огнём из пасти вырывался.
- Ну да! Постой, постой, а кто же газом заполнял его постоянно?
- Так я же говорю тебе, Владимир, газ вырабатывался сам внутри при переработке пищи.
- Не может быть такого! Газ только в недрах есть Земли. Его оттуда добывают, потом природным газом баллоны заправляют или по трубам к плитам подают, на Кухню. А тут из пищи - как всё просто!
- Да, просто.
- Я не поверю простоте такой, и думаю, никто ей не поверит. И под сомненьем тобою сказанное всё не только о прентозавре, а другое всё, что говоришь ты, под сомнение поставят. Так что об этом я писать не буду.
- Владимир, что же, ты считаешь, я ошибаться, врать могу?
- Ну, врать, не врать, а то, что ты ошиблась с газом, - это точно.
- Я не ошиблась.
- Докажи.
- Владимир, твой желудок и других людей - такой же газ сегодня производит.
- Не может быть.
- А ты проверь. Возьми и подожги, когда он из тебя выходит. - Как из меня? Откуда? Где поджечь?
Анастасия засмеялась и сквозь смех сказала:
- Ну что ты как дитя. Подумай сам, интимный это опыт.
Я думал об этом газе время от времени. И что он меня так заел? И, в конце концов, я решил провести этот опыт.
И провёл, когда вернулся от Анастасии. Горит! И все слова её о первых днях Адама или о наших первых днях всё с большим интересом вспоминаю. Такое ощущение возникает почему-то, что будто мы с собой в сегодня что-то взять из них забыли. Или только я забыл. Пусть, впрочем, каждый сам всё про себя решает, когда узнает, как день первый продолжался Человека. Вот как Анастасия про это говорила.
день первый
- Адаму было интересно всё. Травинка каждая, замысловатая букашка и в поднебесье птицы и вода. Когда он речку увидал впервые, залюбовался, как, на солнышке искрясь, бежит прозрачная вода, и жизни в ней многообразие увидел. Рукой Адам притронулся к воде. Теченье руку сразу же объяло и складочки все кожи на руке ласкало, к себе его влекло. Он в воду окунулся весь, и тело сразу легче стало, его вода держала и, журча, всё тело тут же обласкала. Ладонями подбросив воду вверх, он восхитился, как солнышка лучи в каждой играли капельке воды, потом те капельки теченье снова принимало. И с ощущеньем радостным Адам пил воду из реки. И до заката солнца любовался и размышлял, и вновь купался.
