KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская классическая проза » Ильяс Эфендиев - Не оглядывайся, старик (Сказания старого Мохнета)

Ильяс Эфендиев - Не оглядывайся, старик (Сказания старого Мохнета)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ильяс Эфендиев, "Не оглядывайся, старик (Сказания старого Мохнета)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Бабушка Халса была легкой и верткой, как птичка, и никогда не носила обуви, ступни у нее были как воловья кожа, а все потому, что с раннего утра успевала босиком обойти все село и собрать все новости. И никакие колючки не впивались ей в ноги.

Вслед за бабушкой пришел поздороваться с нами старший брат отца дядя Губат. потом жена его Шахханум.

Семья дяди Губата, в том числе и Бахлул - сын от первой жены, жили на первом этаже, а комнаты верхнего этажа, чистые и нарядно убранные, держали для гостей. В одной только сушились коконы.

Дядя Губат был простой крестьянин в чарыках, высокий и широкоплечий. Бабушка Халса овдовела, когда дети были совсем маленькие, и выучить смогла только моего отца.

Мама не больно жаловала родню мужа, по бабушка Халса была ей по душе. Ей нравилось, что старушка такая живая, бойкая, так весело говорит и за час может обежать все село. Н мама всегда улыбалась, разговаривая с бабушкой Халсой. А когда бабушка приезжала в гости, обязательно готовила долму, это была любимая бабушкина еда. Папа тоже был приветлив с матерью, и все равно старушка у нас не задерживалась. Побудет денька три-четыре - "Ну, я поехала!". Папа покупал, ей отрез на платье, туфли, брал обещание, что мать станет их носить, та, обещала, но все равно никогда не обувала туфель. Бабушка Халса не знала ни сказок, ни легенд, как бабушка Фатьма, никогда не говорила ни о прошлом, ни о будущем. Зато сегодняшние события, во всяком случае в пределах своей деревни, были ей известны досконально.

КАК НИСА КОРОТКАЯ ЗАСТАВИЛА

СОРОК ЧЕЛОВЕК ПЕРЕБИТЬ ДРУГ ДРУГА

Примерно в версте от села за длинным косогором расположились сады жителей Гюней Гюздека. Участки, довольно большие, не отделялись один от другого, - никаких оград не было, и я всегда дивился, как они различают свои густые, словно лес, сады, как не запутаются в них. Но они не путались, никто никогда не дотронулся до чужого дерева. Старики говорили, что сады эти заложил мой прапрадед, Ахмед-годжа. Был он родом из Эрзерума, а зачем прибыл из столь далеких краев, никому не было известно.

Больше всего в садах было винограда. Мощные, - толщиной в руку лозы обвивались вокруг высоких яблонь, сливовых и абрикосовых деревьев и вверху так густо переплетались широкими своими листьями, что ни один луч света не проникал на землю, и земля всегда покрыта была свежей травой.

Вскоре после того, как мы приехали, начался сбор винограда. Дядя Губат и его взрослый сын влезали на деревья с длинной палкой, раздвоенной на конце, с ее помощью срывали тяжелые гроздья и опускали их вниз в лукошки. Женщины перекладывали виноград из лукошек в корзины, корзины грузили на большие арбы-четырехкодки и везли в село.

Но интереснее всего было видеть, как дядя Губат давит виноград. Высоко подвернув штаны и чисто вымыв ноги, он влезал на навес, где на особой цыновке из прутьев лежал виноград, и начинал давить и месить его. Он давил виноград, сок стекал в подставленные под навесом тазы, тазы наполнялись, их уносили и ставили на огонь, чтоб варить на медленном огне - получался бекмез. На нитку нанизывали ядрышки грецких орехов, опускали в бекмез, еще немного варили. Потом высушивали - получалось вкуснейшее лакомство. Варили с бекмезом сливы ила абрикосы - получался ирчал, что-то вроде нашего варенья. Сбор винограда, варка бекмеза, ирчала - было самое лучшее, самое веселое время в году.

И вот, посреди этого веселого оживления, вдруг разнеслась весть, что Вели из рода Велим зарезал в саду Джаби из рода Эфенди. И тотчас все вздыбилось, перемешалось... Мужчины из рода Эфенди, нашего рода, похватали оружие и вышли на деревенскую площадь. Дядя Губат вымыл ноги, оделся и тоже вышел на площадь. Только под вечер стало известно, что убийство произошло из-за Айны. Айна была первой красавицей в селе, я с Бахлулом, бегая иногда к кягризу, встречал там ее, приходившую за водой, и каждый раз обмирал от восторга. Дядина соседка, веселая, говорливая молодуха, подсмеивалась надо мной: "Гляди-ка, Айна, никак этот городской парнишка глаз на тебя положил..."

Я убегал, смутившись, а наутро вместе с Бахлулом снова отправлялся к кягризу и дожидался, когда придет Айна. Я и понятия не имел, что значит "положить глаз", но мне было удивительно приятно смотреть на Айну. Бахлул показал мне и мужа Айны, коротышку Фаттаха с маленьким, как лесной орех, носиком. У Фаттаха была лавка, он торговал папиросами, спичками, конфетами в ярких обертках, керосином... Смотреть на него было противно, и я подбивал Бахлула кидать камнями в его лавку, "Ай-ай-ай! - сказал хозяин, как-то поймав нас. - Нехорошо! В дядину лавку - камнями!...".

Уже после убийства Джаби я из разговоров женщин узнал, что этот красивый, статный парень давно любил Айну, но родители девушки не отдали ему дочку, пристроили ее за денежного Фаттаха. И вскоре по деревне разнесся слух, что "Айна развлекается с Джаби". Вот тогда одна из почитаемых в роду старух Ниса Короткая и стала подбивать двоюродных братьев Фаттаха отомстить за честь рода. "Фаттах - человек без чести, только и знает подсмеиваться: А жена его валяется с Джаби в скирдах соломы!... Ходите, задрав нос, а весь род Эфенди над вами потешается!... Мужчины!... Папаху носят!...".

Вели отправился в сад, подстерег там Джаби и зарубил его остро отточенным секачом.

Через три дня после этого Джаббар Белоглазый ночью застрелил Вели через дымоход.

Джаббар Белоглазый был высокий, худой и страшный. Когда он в упор смотрел на человека, особенно если злился, белки глаз у него делались огромными, лицо зеленело. Джаббара прозвали Людоедом, и я боялся его. Он приходился нам родней, часто появлялся у нас, иногда папа называл его племянником, и хотя лицо у Джаббара при этом слегка смягчалось, он никогда не отвечал на папины шутки.

Вечером, когда брат Вели Бешир задавал корм скотине, Джаббар со своим братом Шахмаром вошли в хлев и зарубили его. Потом родственники Вели точным выстрелом издалека убили Шахмара, стоявшего в дверях собственного дома. С того дня никто из нас огня вечером в доме не зажигал.

А потом был осенний солнечный день, девушки и молодые женщины возвращались с поля, а я, стоя на веранде, смотрел на них, потому что Айна была с ними. Под мышкой у каждой был туго набитый мешок со съедобной травой; хлеб в этот год не уродился, и приходилось нажимать на травку. И вдруг я увидел: навстречу женщинам вышел Муртуз - высокий молодой парень, поднял к плечу ружье - и выстрелил. Айна, как подстреленная птица, молча упала на землю. Парень вынул, из ружья гильзу и не спеша пошел дальше, а женщины засуетились, заголосили... Бросив Айну распростертой на земле, они побежали в село и, не успел еще Муртуз перевалить за косогор, как Сардар, двоюродный брат Айны, выбежал из села, присел и, целясь с колена, два раза выстрелил в Муртуза. Тот обернулся, отстреливаясь, скрылся за косогором, и тут же все мужчины села выскочили на площадь.

И началась между двумя родами самая настоящая война. Кинжалы, пистолеты, вилы, камни - все пошло в ход. Один из папиных двоюродных братьев убил троих, четвертого ранил. Не прошло и трех дней, как Вахид из рода Вели сразил его метким выстрелом.

Бойня не прекращалась, потому что не было власти, чтобы пресечь ее. Отец почти не выходил из дому и всегда имел при себе пистолет. И тогда дедушка Байрам, услышавший про такие дела, прислал Кызылбашоглы Али с пятью вооруженными всадниками, чтобы доставить нас в город. Среди приехавших были Гаджи и Ахмедали. Как всегда, довольные, жизнерадостные, они весело перешучивались, словно кровавые события в Гюней Гюздеке были самым обычным делом. Зато Кызылбашоглы помалкивал и внимательно слушал рассказы отца о том, кто кого убил. Ахмедали и Гаджи подсмеивались над местными жителями, кочевник всегда свысока смотрят на оседлых крестьян, не считая их способными на решительные действия, на геройство. Обвешанные патронташами, с пистолетами на боку, они снисходительно поглядывали на гюздекцев, а те провожала их злобными взглядами.

ОСЕНЬ В НАШЕМ САДУ

Когда мы вернулись домой, первым, кого мы увидели, был Иман-киши, с кувшином возвращавшийся с кягриза.

- Добро пожаловать! - сказал он, ласково улыбаясь.

Потом из нижней комнаты вышла тетя Кеклик в белом платье, поцеловала меня с сестренкой.

- Слава богу, вернулись целые-невредимые!

Мы с сестренкой сразу побежали в сад. Все казалось мне новым и незнакомым. Среди яркой листвы яблонь и айвы проглядывали зрелые плоды. Инжир на деревьях висел огромный - каждый величиной с блюдечко.

- Спасибо, Кеклик, - с удовлетворением сказал папа. - Ребята твои хорошо смотрели за садом.

- А как же! - по обыкновению громко сказала тетя Кеклик. - Уговор дороже денег. Ни одной поливки не пропустили.

Тетя Кеклик и четыре ее взрослых сына были бедны, но в их бедной жизни была для меня странная привлекательность - они жили весело, тетя Кеклик никогда не жаловалась, голос ее звучал бодро и уверенно. Сыновья немного подрабатывали, один вскапывал огород соседу, другой скупал поспевшие фрукты и вез их в город, Продавая на копейку дороже, другие тоже весь день были чем-то заняты, а вечером, рассевшись кружком на старом паласе, которым застлан был чистый земляной пол, с аппетитом ели лапшу или довгу, приготовленную матерью. Ни разу я не почувствовал, в них зависти к богатству, к нашей безбедной, обеспеченной жизни. Они, казалось, просто не думают об этом, не замечают разницы. Это делало легким общение с ними, я не ощущал между нами нравственной преграды. Младший сын тети Кеклик был года на три старше меня, иногда он вырезал мне арбу из арбузной корки, или еще как-нибудь забавлял; жизнь этой бедной семьи казалась мне намного привлекательнее нашей.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*