Семен Бытовой - Обратные адреса
Например, по просьбе жителей острова Шумшу в 1747 году туда был прислан русский учитель Шергин - он был из забайкальских казаков, несших сторожевую службу на Курилах, и хорошо знал язык и обычаи айнов. Шергин открыл на острове первую школу, в которой учились пятнадцать айнских мальчиков с Шумшу и с соседнего острова Парамушир.
А спустя двенадцать лет появился в этой школе первый учитель-айно Причик.
Так в лице "белых лоча", как они называли русских, айны приобрели друзей, принесших им, курильцам, сносное существование.
Любопытен указ, изданный в 1779 году императрицей Екатериной: "Приведенных в подданство на дальних островах мохнатых курильцев оставить свободными и никакого сбора с них не требовать, да и впредь обитающих тамо народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостью для чаемой пользы в промыслах и торговле продолжать заведенное уже с ними знакомство..."
Кстати говоря, большинство айнов, живших с русскими на островах Шумшу и Парамушир, довольно быстро восприняли русскую речь, носили после крещения русские или схожие с ними имена (Васирэ - Василий, Ирэга - Ирина, Орэко - Ольга, Симока - Семен и т. д.), в то же время и родной язык курильцев обогатился новыми словами и терминами.
Вот как рисуют айнов русские путешественники, побывавшие в разное время на Курильских островах: "Что касается до их обычаев, - пишет Крашенинников, - то они несравненно учтивее других народов и притом искренны, простодушны, честолюбивы и кротки. Говорят тихо, не перебивая друг у друга речь... Старых людей имеют в великом почтении. Между собой живут весьма любовно, особливо же горячи к своим сродникам..."
И не удивительно ли, что по сей день айны остаются загадкой для ученого мира!
"Нет народа, - говорил академик Шренк, - о котором, как об айнах, было бы выражено в короткое время столько разнообразных, даже противоречащих друг другу мыслей относительно происхожденния или племенного родства с другими народами".
"Среднего роста, - читаем мы в трудах писателя и историка М. А. Сергеева, - иногда и высокие, плечистые, плотного сложения, со смуглым цветом лица, легкие в движениях, хотя и очень степенные, с густой растительностью по всему телу, с карими, без раскосости глазами и низким грудным голосом, айны резко выделяются среди азиатских народностей... Понятны при таких условиях... разногласия по вопросу о происхождении и этнической принадлежности айнов. Одни присваивают им северное происхождение и ищут их родину в полярных странах, другие - южное, в тропиках. Группа ученых присваивает айнам европейское происхождение и относит к кавказской расе..."
Конечно, не будь Курильские острова в 1875 году отторгнуты от России на целых семьдесят лет и не окажись айны в полной зависимости от японцев, загадка "мохнатых курильцев" была бы, вероятно, разгадана.
Но после прихода японцев на Курилы началось запустение даже на таких обжитых айнами островах, как Шумшу и Парамушир. Положение аборигенов резко ухудшилось. Их перестали снабжать самым необходимым, не говоря уже об оружии для зверобойного промысла.
Зачастили в айнские стойбища на своих "воровских шхунах" откупщики, они спаивали курильцев, забирая за бесценок дорогие меха, моржовую кость, орлиные перья.
А вскоре айнов настигло новое бедствие: насильственное переселение на пустынные южные острова, в том числе, как мы уже знаем, на Шикотан, где небольшая община Чисима, состоящая всего из пятидесяти девяти человек, долгое время находилась под надзором полицейских.
Однако не всегда оставались они покорными и мирились со своим бесправным положением.
Известный в свое время японский ученый Окамото Рюуносукэ, например, писал в одной из своих книг следующее: "Заведовавшие исполнением дел на месте переводчики и надсмотрщики совершали много дурных и подлых дел: они жестоко обращались со стариками и детьми и насиловали айнских женщин. Если айны начинали жаловаться на подобные бесчинства, то они еще вдобавок получали наказание... И вот однажды двести айнов подняли восстание. Они ворвались в помещение конторы откупщиков и на суда, похитили оттуда топоры, пилы, мечи, пики и с военным криком, стреляя отравленными стрелами, произвели нападение, убив главного чиновника и семьдесят служащих по откупу..."
Айны долгое время не понимали, почему русские оставили Курильские острова, но где им было знать, что царское правительство оказалось бессильным удержать "...искони принадлежавшие России земли, за которые русский народ заплатил жизнями многих своих сынов, героических открывателей и исследователей, моряков, служилых, ученых и простых переселенцев" (М. А. Сергеев).
Ничего этого, повторяю, курильцы тогда не знали, как не знали они теперь, что в эти августовские дни 1945 года на полях Маньчжурии идет война, и что Квантунская армия, почти уже наголову разгромленная советскими войсками, целыми дивизиями складывает оружие и сдается в плен, и что в это же время идет к концу освобождение южной части. Сахалина, и, наконец, что в ночь с 17 на 18 августа, когда над морем лежал туман, наши военные корабли с морским десантом на броне, с погашенными бортовыми огнями вышли из Петропавловска-на-Камчатке, взяв курс на Курильские острова...
7
День камуй-осин-то пал на двадцать первое августа. Он начался, этот торжественный для айнов день, с яркого восхода солнца; золотистые лучи осветили море, проникли в горные леса - словом, приметы прошлой ночи не обманули.
Единственное, что тревожило главу общины, - отсутствие майора Кавамото. Когда Нигоритомо ездил приглашать его на праздник, тот не только любезно встретил старого айна, но даже поинтересовался, хорош ли медведь и сколько человек будет с ним бороться.
- О, это интересно! - оживился камуй-майор, выслушав Нигоритомо. Будет что смотреть!
Время шло, а начальник гарнизона все еще не приезжал. Нигоритомо несколько раз поднимался на вершину утеса, вглядывался в морскую даль, ждал, что с минуты на минуту покажется на горизонте белый катер, но его не было видно.
Солнце меж тем не стояло на месте, оно уверенно продолжало свой путь, приближаясь к зениту.
- Будем начинать, брат Нигоритомо!
- Будем, брат Нигоро! - ответил глава общины и подбросил в воздух горсть стружек-инау.
Так был дан знак семерым молодым айнам надеть на медведя парадный пояс и вывести его на волю.
Дело это непростое - уловить мгновение, когда медведь переступит брошенную ему под ноги петлю. Как только Игорито просунул ее между прутьями, медведь отпрянул от решетки, потом подался вперед, вскинул переднюю лапу и хотел было ухватиться за пояс, но Игорито быстро убрал его. Через минуту юноша снова просунул петлю и осторожно бросил ее перед зверем, но тот отшвырнул ее. Так продолжалось несколько раз. В конце концов медведю наскучила эта игра, он лег посередине клетки, положил морду на лапы и довольно долго не двигался с места, не обращая, казалось, внимания ни на Игорито, который держал между прутьями в вытянутой руке петлю, ни на людей, столпившихся вокруг.
Видя, что дело затягивается, айны схватили колья с затесанными острыми концами и принялись тыкать медведя в спину, в загривок, в морду, пытаясь согнать его с места. Но и это не помогло.
Обратились за помощью к Маруте. Старушка взяла корытце с едой кормить камуя праздничным обедом полагалось после того, как его выведут на волю, - подошла к решетке и поманила медведя.
Подумав, что его собираются кормить, зверь вскочил, кинулся к решетке, в это время Игорито успел бросить ему под ноги петлю. И как только медведь переступил ее, вместе с Иваро они рывком затянули петлю. В ту же минуту двое других молодых айнов вбежали в клетку, перехватили у Игорито и Иваро концы парадного пояса и стали выводить медведя.
Он упирался, мотал головой, рычал, даже пытался перекусить пояс, но ничего у него не получилось.
Подбежал глава общины, набросил на голову зверя венок из хвои и стружек-инау и, низко поклонившись, произнес:
- О великий камуй! Будь в добром расположении духа! Не гневайся! Все наши с тобой. Люди рода Чисима собрались проводить тебя в последний путь к предкам. Не забудь наших жалоб и просьб, передай их своим сородичам. Все, что необходимо тебе в дорогу, великий камуй, мы приготовили. Да будет она для тебя легкой и радостной. Прощай, спасибо!
Он уступил место Игорито, и тот с разбега навалился на медведя грудью, закрыл ему ладонями глаза. В ту же минуту, не дав зверю опомниться, кинулись на него еще трое, а Иваро сел на него верхом и хотел было ухватиться за уши, но медведь откинулся, тряхнул спиной, сбросил Иваро и стал отбиваться лапами.
Первый удар по лицу получил Игорито. Не обращая внимания на хлынувшую из носа кровь, юноша снова ринулся в схватку, но зверь опередил и нанес ему сильный удар в грудь. Довольно быстро медведь расшвырял и остальных, потом коротким прыжком настиг Игорито, сбил его и уже занес над ним лапу, но на помощь Игорито подоспели товарищи.
