Анатолий Собчак - Дюжина ножей в спину
Во мне постоянно жило подспудное желание освободиться от бремени власти, чтобы вернуться к нормальной личной и профессиональной жизни. Настоящая счастливая жизнь, которая, как я считал, и наступит после отставки - наступила не по моей воле и не так, как я представлял. И оказалась совсем иной счастьем здесь и не пахло. Драматическая утрата власти и последовавшие за этим травля и преследования, однако, как это ни покажется странным, сыграли и положительную роль.
Я снова вернулся к себе - обычному человеку и гражданину, семьянину, преподавателю, ученому, публицисту. Более того - нормальному человеку с естественным восприятием жизни. Прилипшие к облеченному властью Собчаку, но чуждые мне по сути наслоения - разом отпали. Моим друзьям и знакомым стало куда приятнее общаться со мной. И это сегодня для меня большое благо.
Борьба за власть, конкуренция во власти неизбежны, но если в их основе лежат интриги, если конкуренция нечестная, то это всегда порождает только ненависть и последующую деградацию личности. К несчастью для нас, интриганство и предательство в самых извращенных и уродливых формах стали в посткоммунистической России повседневным явлением. Оттого в нашей политической жизни и преобладают временщики, расточающие силы и время на взаимную ненависть и борьбу за куски государственного пирога. Тут уж не до любви к стране и не до государственных интересов.
Именно поэтому так быстро исчезли из политической жизни демократы первой волны (вспомните знаменитую Межрегиональную группу народных депутатов СССР) носители демократического идеализма и романтизма. Реалии жизни быстро рассеивают иллюзии, но беда, когда на смену идеализму приходит голый расчет, настоянный на деньгах и выражающийся в циничном отношении ко всему, включая мораль. В одной из драм Эсхила описывается, как человеческие достоинства вроде любви, преданности и сострадания порой влекут погибель человека. В его драме некий вельможа вырастил у себя в доме львенка, чтобы потом наслаждаться его преданностью и ласками и самому излучать любовь. Сначала он получил то, что хотел, - преданного ему великолепного льва, но вскоре животный инстинкт взял свое - и лев уничтожил вельможу и его близких. Так, по воле провидения наши добрые помыслы обращаются в орудие мщения. И полбеды, коли ты вырастил льва, а если шакала, который в стае с такими же, как он, набрасывается на своего благодетеля трусливо, со спины? К трагедии в этом случае примешивается еще и унижение.
"Пусть лгут лжецы - не снисходи до них!", "Хвалу и клевету приемли равнодушно!", "Собака лает, а караван идет!". Какие прекрасные слова и мысли, но как трудно руководствоваться ими, когда это касается именно тебя, когда ты сам вскормил шакалов, а они затравили тебя.
Внедрив меня в Париж и оставив на попечительство наших парижских друзей, Людмила 16 ноября улетела в Россию - к дочери Ксении, родным и парламентской работе.
Ее появление в здании Государственной Думы ошеломило коммунистов, а в особенности - Тельмана Гдляна, бывшего популярного при Горбачеве мифолога-"антикоррупционера", мечтавшего теперь воскресить свой имидж за счет "дела Собчака". Вся эта публика полагала, что с моим отъездом из страны в небытие уйдет и Людмила, чье депутатское место они рассматривали уже как вакантное. Нетерпеливая и гнусная публика требовала от фракции "Наш дом Россия" немедленно заменить Нарусову по партийному списку другим депутатом.
Как ни странно, горячо ликовал в связи с появлением моей жены в Думе Владимир Жириновский, лидер фракции ЛДПР и непревзойденный делатель думских сенсаций. В парламентском буфете он обрызгал Людмилу шампанским и тостовал в ее честь как "настоящей русской женщины, спасшей мужа от тюрьмы". Вторым столь же неожиданным союзником оказался Александр Невзоров, ранее приложивший немало усилий к моему проигрышу в Петербурге и чрезвычайно талантливо "опускавший" меня в ту пору! Невзоров целовал руки моей благоверной и просил прощения за свои прегрешения по отношению к нашей семье, соболезновал моей болезни.
Царские же холопы (Куликовы, Скуратовы и прочие) не преминули выступить с публичными заявлениями по поводу моего отъезда, в которых проскальзывала озлобленность от неудачи. Видимо, они были уверены, что добьют! Ан не вышло. К тому же и от хозяина нахлобучку получили.
Характерный штрих: когда ожидалось третье (и последнее для Госдумы) голосование по кандидатуре нового премьер-министра, тот же Гдлян подошел к Людмиле и со злобным удовлетворением сказал: "Если Думу распустят, мы тут же проведем у вас обыск, а затем и арест. - И напомнил: - В свое время ваш Собчак помешал мне стать Генеральным прокурором, теперь пришла пора рассчитаться". Когда злорадствуют ничтожества, всегда попирается закон и справедливость!
Глава 7
ПИСЬМО С. П., МОЕМУ СТАРОМУ
И ВЕРНОМУ ДРУГУ
Париж, май 1998 г.
Кафе "де ля Paix" - Гранд опера
Дорогой Сергей!
Эпистолярный жанр в общении со старыми друзьями (и передача писем с оказией) становится для меня с каждым днем все более привычным. Ты ведь знаешь, как я не любил раньше писать письма - ведь ни телефонная связь, ни официальные почтовые отправления в моем сегодняшнем положении не гарантируют безопасности ни моим письмам, ни моим собеседникам и адресатам. Прослушивание телефонов и беспардонное вскрытие моей корреспонденции на Родине безо всяких на то оснований прочно вошло в практику отечественных Шерлок Холмсов.
Страшно даже подумать, а не то что чувствовать, как ничтожества (для которых Берия и Сталин и сегодня являются идеалом) бессовестно вмешиваются в чужую жизнь и подслушивают самое сокровенное, что есть мне поведать моим родным и друзьям отсюда по обычным каналам связи.
Так что не обессудь, когда тебя потревожат передачей этого письма, посылаемого через надежного человека.
Как ты знаешь, моя жизнь с 1989 года не раз круто изменялась. Но теперешний этап, начавшийся в трагическом ноябре прошлого года, этап внезапной (и потому психологически особенно трудной) парижской эмиграции - он для меня самый трудный и мучительный во всей моей жизни! Прожив шестьдесят лет более или менее счастливой жизнью на Родине, я враз оказался перед необходимостью как будто заново начинать свою жизнь в условиях непостижимого для стороннего человека душевного разлада.
О Париже написано и сказано так много, что, кажется, трудно что-либо добавить. "Праздник, который всегда с тобой!", "Столица мира!", "Париж прекрасен всегда - в любое время года", "Увидеть Париж и умереть" - и самое удивительное, что все это сущая правда. Париж прекрасен и неповторим, когда ты приезжаешь сюда туристом, когда тебе заказана гостиница и тебя ждут экскурсии, театры, выставки да и просто наслаждение атмосферой этого великого города на берегах чудной Сены.
И совсем другое дело, когда ты оказываешься в роли его постоянного жителя, да к тому же в необычайно трудных обстоятельствах.
Сразу возникает тысяча проблем - и первая: где жить? Ты помнишь (а с какой досадой я вспоминаю!) выдумку бульварных журналистов о наличии у меня роскошного особняка на авеню Фош, самой дорогой улице Парижа. Но увы, ни особняка, ни даже небольшой квартиры! Поэтому пришлось поселиться сначала (после выхода из госпиталя), не поверишь, в двухзвездочной гостинице, где останавливаются в основном мелкие торговцы и наши братья славяне (югославы, поляки). Номер вообще-то был сносный, с душем (это отличает двухзвездочную гостиницу от трехзвездочной - там есть еще и ванна) и телефоном, мини-телевизором. Но даже в этой заштатной гостинице стоимость комнаты в сутки была 370 франков. Прикинув свой бюджет и решительно не зная, как долго мне еще предстоит жить в эмиграции, я посчитал слишком дорогой жизнь в такой гостинице. Поэтому вскоре я съехал оттуда.
Проблема, однако, была и остается по сей день: очень сложно отыскать приличную маленькую квартиру да еще с мебелью за такие деньги.
Предлагают в основном квартиры безо всякой мебели, одни стены. Но хлопотать еще и о самой насущной мебели и обстановке в моем возрасте и без знания французского языка не то, чтобы совсем разорительно, но морально и физически тяжело.
Кстати, замечу тебе, что моего знания английского здесь явно не хватает большинство французов английского не знают и знать не хотят. Они считают Францию центром мироздания и всей цивилизации, а потому принципиально хотят говорить только по-французски. Иностранцы же, по их глубокому убеждению, должны сами изучать французский, дабы приобщиться к их стране и культуре. Несмотря на известную долю снобизма, в этом есть и своя правда. Но, как ты понимаешь, мне теперь уже поздновато, хотя и необходимо осваивать французский - надеюсь, однако, на скорое возвращение в Россию, которое снимет эту проблему.
Но мир и Париж не без добрых людей, Один мой парижский друг - Владимир отвел мне комнату в своей квартире, где у меня есть все самое необходимое для работы и бытовой жизни - кровать, письменный стол, миниатюрная библиотека и шкаф. Вот в таких аскетичных условиях, мон шер ами, обитаю я сейчас в Париже. Так что проблему жилья, самую трудную, он временно помог мне решить. Хотя, будучи человеком тактичным, я не смею долго пользоваться его квартирой вскоре, вероятно, все-таки сниму отдельные апартаменты.
