Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)
Ришенбах согласился, что названное число приблизительно соответствует и его подсчетам. Бернье поджал четыре пальца — он прятал трупы лучше, не все из них нашли.
Ферлинг подал знак мордоворотам, чтобы те поставили кресло ближе к столу. Было так соблазнительно-сладко вцепиться зубами в плотную ткань близкого рукава, что Тьюлиг еле сдержался.
— Я читал заключение экспертизы, — сказал Ферлинг, устало потирая ладонью свой уродский высокий лоб. — Удивительный самоконтроль. Социопатия. Раздвоение личности. Еще более удивительно, что ваше второе «я», некий Рошендаль…
— Ришенбах, — сказал Ришенбах-Тьюлиг. — Доктор философии Отто-Ганс Ришенбах.
— …такой же социопат и убийца, как и вы.
— Ничего странного, — облизнулся Тьюлиг, — мы на одной волне. В шахте пахло клубникой, вы не почувствовали?
— Нет.
— А я почувствовал, — сказал Тьюлиг, осклабившись.
Несколько секунд Ферлинг смотрел на лодку на озере.
— Почему дети? — наконец спросил он.
Тьюлиг наклонился, игнорируя резкую боль от натянувшегося ошейника. В глазах его зажглись безумные огоньки.
— Потому что они — дьявол, а не я. В каждом из них сидел дьявол! Я только предотвратил… На кусочки! На кусочки порезал дьявола!
— А Ришенбах?
— О, я знаю об этом больше Стенли! — выдохнул Ришенбах, позаимствовав голосовые связки. — Можно закопать в землю, можно сжечь, растворить. Тогда у дьявола не будет выхода.
— А если это были нормальные дети? Обычные?
Тьюлиг на мгновение замер с раскрытым ртом, затем, недоверчиво хмыкнув, отклонился назад. Взгляд его погас.
— Думайте, что хотите.
Ферлинг потер щеку.
— Я вам кое-что сейчас покажу. В конце концов, именно поэтому вы еще живы.
— Сделка есть сделка, — улыбнулся Тьюлиг. — Вы спасли меня от электрического стула, я согласился поучаствовать в ваших экспериментах.
— Выпустить я вас все равно не выпущу.
— Меня устроит и пожизненное. Здесь тихо.
— Что ж…
Ферлинг повернулся и сдвинул шторку на стене за своей спиной. Открылась неглубокая ниша с монитором.
Лампы вдруг все разом мигнули и погасли, один из мордоворотов ругнулся, земля словно бы дрогнула под ногами. Крепкая рука схватила Тьюлига под подбородок, чтобы он, даже связанный, не учудил какой-нибудь глупости. Тепло чужого дыхания коснулось уха. Кто-то пробежал в коридоре.
— Тихо-тихо-тихо.
Лампы, пощелкав, зажглись.
Рука с шеи исчезла. Бледный Ферлинг, к чему-то прислушиваясь, с минуту смотрел сквозь.
— Это, собственно… — он кашлянул и включил монитор. — Вам будет интересно.
Экран осветился.
Ферлинг пробежался длинными пальцами по встроенной клавиатуре. Муть помех разделилась на четыре квадрата. Два верхних дали изображение первыми. За ними — по очереди — включились и нижние. Насколько понял Тьюлиг, четыре камеры показывали одно и то же помещение, только с разных углов. Помещение было превращено в клетку. Грязно-желтые и серебристые прутья лезли в объектив, где-то на два фута отступая от стен. Внутри клетки…
Тьюлиг улыбнулся.
— Я же говорю, что у вас пахнет клубникой. Дети все так пахнут.
Детей было четверо. Два мальчика, две девочки. Ришенбах дал им четыре, пять, семь и девять лет. Он уже предвкушал. Одна девочка, самая старшая, была выше всех остальных. Она стояла в центре клетки в синем платьице с белым воротничком — глаза в пол, палец в уголке рта. Мальчики (рубашки-шортики) играли с кубиками, только их движения показались Тьюлигу страшно замедленными — пока он смотрел, башенка из двух кубиков так и не приросла третьим. Еще одна девочка, в сиреневой ветровке не по росту, спала на клетчатом одеяле.
Ни скамеек, ни стульев, голый бетон.
Сбоку от клетки имелась пристройка, сваренная из тех же прутьев, с матрасом и столиком. Чуть левее виднелась дверь.
— Если вы о дьяволе в детях, — сказал Ферлинг, — то вот… Старшую девочку и мальчика, что посветлее, обнаружили у провала, именуемого Глоткой Сатаны, недалеко от городка Мэрикрофт, штат Айдахо. Они были цепочкой привязаны к вбитому в землю костылю. Никто их не опознал ни в городе, ни в близлежащей округе. Ничьи. Сами дети не говорили, хотя слушались, если им что-либо приказывали.
Первой их жертвой стали фермер Роджер Кальгард и его жена. Они приютили детей на время, впрочем, очень короткое. Через два дня Роджер застрелил свою жену из охотничьего ружья, перебил овец, а затем вспорол себе живот ножовкой. То есть, почти перепилил себя. Детей шериф привез в участок, а через двенадцать часов выпустил себе пулю в глаз. Его помощник сошел с ума. Еще через день от пожара выгорели две улицы — семь трупов, трое в реанимации. Этим заинтересовалось ФБР, а затем уже, после череды несчастных случаев, мы.
Тьюлиг прищурился, глядя на монитор.
— Эта девочка, да?
— Да, — подтвердил Ферлинг. — Еще одного мальчика нашли на границе с Мексикой. Группа спелеологов обследовала пещеру Бока дель Дьябло — Пасть Дьявола. Ребенка обнаружили, спустившись на сорок метров вниз, он был прикован к камню. Часть группы тут же попала под завал. С мальчиком наружу выбрались всего трое. Один впоследствии повесился, другой задохнулся в гараже, третий пропал бесследно. Мне продолжать?
— Да, очень интересно. Что с последней?
— Ее привезли на фургоне. Откуда — мы так и не выяснили.
— Четверо, — пробормотал Тьюлиг, куснув губу. — Славные детки. У вас тут тоже все мерли от них как мухи?
— Двадцать три человека. Охрана, научный персонал.
— Забавно. А клетка?
— Предыдущий начальник базы догадался исследовать цепочки, которыми дети были прикованы. Оказалось, что это золото и вольфрам. При наличии их поблизости сила, скажем так, влияния этих детей существенно снижается. Уже с полгода…
— Почему вы их не убьете? — спросил вдруг Тьюлиг.
Ферлинг вздрогнул.
— Мы пытались. Мы… Их не берут пули. Они не едят, не пьют. Стоят, молчат. Даже рядом с клеткой многим тяжело находиться.
— Славные детки, — повторил Тьюлиг. — Выглядят, как детки. А что вы хотите от меня?
— Если бы вы… — сказал Ферлинг. — Это была идея от бессилия. Мы все равно ничем не рисковали. И я подумал, что психоз, обостренное состояние…
— Еще скажите, родственные связи.
— Если они не способны на контакт, если это вообще не дети…
— То с вашей стороны было бы желательно, чтобы я их убил? — закончил за Ферлинга Тьюлиг.
— Да.
Мир полон уродов, вздохнул Ришенбах. Всюду гниль и порча. Скрепы трещат. Четыре всадника топчут землю. Аминь, добавил Бернье.
Тьюлиг уставился в монитор.
— Свет — это их проделки?
— Вероятно.
— Девочку можно покрупнее?
— Сейчас.
Ферлинг пощелкал кнопками. Изображение с трех камер пропало, картинка с четвертой стала крупнее. Лицо девочки скачками приблизилось. В глаза бросилась короткая челка. Бернье зафиксировал детали: кожа белая, линия носа чуть кривая, ресницы не дрожат, палец из уголка рта переполз ближе к центру, слегка вздыбив губу. Ришенбах примерился к тонкой, едва видимой из-за воротничка шее.
Тьюлиг не смог четко определить, когда обнаружил, что девочка смотрит прямо в объектив. Вроде только моргнул… Возможно, она смотрела все это время. Пейзаж с лодкой внезапно треснул с оглушительным звуком, а нос Ферлинга сам по себе брызнул кровью.
— Дьявол!
Ферлинг прижал ладонь к лицу, а другой рукой слепо принялся терзать клавиатуру. Монитор погас.
— Мне нужен мой скальпель, — брезгливо отклонившись, сказал Тьюлиг.
— Увы. — Покопавшись в столе, Ферлинг извлек несколько салфеток. Сквозь пальцы его капало. Пок-пок-пок — маленькие темные капли чертили дорожку. — Только золото и вольфрам.
— Это не безобидные дети.
— Я знаю, — глухо, сквозь салфетку произнес Ферлинг.
— Дьявол с вами! — разозлился Тьюлиг. — Несите меня в клетку.
Я не совсем уверен, заметил Ришенбах. Но Бернье был собран и деловит. Раздвоение личности было неправдой. В Тьюлиге личностей было три.
Пока его несли, и бледные рожи провожали его по пути, как рыбины, прижимаясь к стеклам, он вспоминал странный взгляд девочки. Отстраненный, далекий, без намека на живость. Ришенбаху этот взгляд жутко не понравился. Доктор философии, выпускник Веского университета в теле Тьюлига холодел животом и стучал зубами, что было достаточно странно. Гробокопу Бернье было все равно. Взгляд как взгляд — таково было его мнение. У мертвецов и почище встречаются. Когда они еще свежие мертвецы.
И все же…
Тьюлигу чудилось в пустоте глаз некое лукавство. Приглашающее: поиграй со мной, дяденька. Я знаю, ты любишь играть.
В общем-то, Тьюлиг был не против. Эх, ему еще бы Истребителя Скверны, пальчики истосковались.
