Лев Толстой - Андроид Каренина
Гостей и забавляло, и смущало то, что среди приглашенных присутствовал и робот III класса по имени Марионета. Она была одна, без хозяина — списанная, как называли таких: андроид, владелец которого или умер, не оставив наследников, или был признан Янусом и отправлен в ссылку. Бетси находила невероятно забавным привечать таких несчастных созданий на своих petites fêtes,[9] где она могла обращаться с сиротками-роботами как с маленькими медвежатами, спасенными от травли. Обычно списанных роботов отправляли на металлолом спустя несколько дней после того, как их признавали устаревшими; но Бетси получала их, по слухам, благодаря определенным связям в Министерстве — конечно же, не на уровне Высшего Руководства, потому как ни один представитель этого высшего звена не осмелился бы совершить такое наглое хищение.
Княгиня Бетси села за стол и сняла перчатки, небрежно бросив их Марионете; та с выражением признательности, за то, что смогла быть хоть немного полезной, приняла их и аккуратно сложила, прежде чем отправить в шкаф. Вечер начался; передвигая стулья с помощью незаметных II/Лакеев/74, общество разместилось, разделившись на две части, — одна у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной — вторая, около красивой жены посланника в черном бархате и с черными резкими бровями; вместе с ней был робот III класса с почти идентичными, столь же броскими чертами лица. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
Марионета, тем временем, направляла слабое мерцание своих глаз на присутствующих, старалась быть полезной: прикуривала сигары и разносила напитки. Робот-компаньон Бетси, Дорогуша, безжалостно смеялась над Марионетой, глаза ее вспыхивали алыми огоньками.
Около самовара и хозяйки разговор между тем, точно так же поколебавшись несколько времени между тремя неизбежными темами: последнею общественною новостью, театром и скандалами, тоже установился, попав на последнюю тему, то есть на злословие.
— Анна Аркадьевна очень переменилась со своей московской поездки. В ней есть что-то странное, — сказала Бетси, заметив, что Каренина до сих пор еще не прибыла. — Впрочем, она не более странная, чем лицо ее мужа! — Дорогуша в знак согласия захихикала. — Перемена главная та, что она привезла с собою тень Алексея Вронского, — сказала жена посланника.
— Да что же? У Гримма есть басня: человек без тени, человек лишен тени. И это ему наказанье за что-то. Я никогда не мог понять, в чем наказанье. Но женщине должно быть неприятно без тени.
— Да, но женщины с тенью обыкновенно дурно кончают, — сказала приятельница Анны.
— Типун вам на язык, — произнесла вдруг княгиня Мягкая, услыхав эти слова. — Каренина прекрасная женщина. О муже ее много не знаю, но ее очень люблю.
— Есть в ее муже что-то чрезвычайно странное, — сказала жена посланника, понизив голос. — Он не держит роботов III класса.
— Что ж с того, многие высокопоставленные чины в Министерстве начали отказываться от них.
— И вы не находите это странным?
— Княгиня, это списанный робот? — из передней послышался сильный голос.
— А, наконец-то вы приехали! — воскликнула Бетси, с улыбкой обращаясь к Вронскому, как только тот вошел, сняв пальто и явив взорам собравшихся свои сильные ноги, подчеркнутые контуром хлыста, свернутого на бедре. — Отвечая на ваш вопрос, скажу, что этот робот — действительно списанный андроид, и у меня есть на нее кое-какие планы, так что для нас всех это станет хорошим развлечением.
Глава 3
Бетси собиралась сделать несчастную Марионету главным действующим лицом развлечения под названием «Эта или Любая другая игра»; испытание это позволяло узнать, насколько точно робот следует Железным Законам. Иными словами, игра ставила андроида в ситуацию, когда он вынужден был делать выбор — повиноваться одному закону («роботы должны подчиняться людям») или другому («роботы должны следить за своей сохранностью и не допускать повреждений»).
— Игра? — пропела Марионета с жалким воодушевлением. — Замечательно!
У входной двери послышались шаги, и княгиня Бетси, зная, что это Каренина, взглянула на Вронского. Он смотрел на дверь, и лицо его имело странное новое выражение. Он радостно, пристально и вместе робко смотрел на входившую и медленно приподнимался. В гостиную входила Анна. Как всегда, держась чрезвычайно прямо, она двигалась своим быстрым, твердым и легким шагом, за ней на небольшом расстоянии следовал Андроид Каренина, подсвечивавшая ярко-красным светом наряд хозяйки. Каренина сделала несколько шагов, которые отделяли ее от княгини Бетси, пожала ей руку, улыбнулась и с этою улыбкой оглянулась на Вронского. Вронский низко поклонился и подвинул ей стул.
Марионета стояла посреди комнаты, ее лицевая панель была скрыта старомодной маской из черного крепа, на губах застыла неуверенная, испуганная улыбка — она ждала. Но в эту минуту все взгляды были прикованы только к Вронскому и Карениной.
Анна Аркадьевна отвечала ему только наклонением головы, покраснела и нахмурилась. Но тотчас же, быстро кивая знакомым и пожимая протягиваемые руки, она обратилась к хозяйке:
— Я была у графини Лидии и хотела раньше приехать, но засиделась.
— Думаю, вы будете рады, что наконец вырвались — мы как раз начинаем нашу маленькую забаву! — ответила княгиня Бетси с хитрой улыбкой.
— Я так люблю игры! — отозвалась Марионета из-под маски.
Бетси подняла брови, веселясь, она насмешливо осмотрела гостей и приступила к первому испытанию, которым, на правах хозяйки дома, должна была руководить. Один из II/Лакеев/74 подал ей чашу на сверкающем подносе; в сосуде клокотал раскаленный влагопоглощающий реагент — эту эффективную смазку использовали для ухода за грозниевыми механизмами. Бетси осторожно приняла поднос и приказала Марионете опустить руки в чашу.
Она было повиновалась, но чувствительная сеть сенсоров, расположенных на концах манипуляторов, заставила ее одернуть манипуляторы.
— Опусти их, Марионета, — спокойным голосом приказала Бетси, — не двигайся.
Страдальческое выражение исказило видимую часть лицевой панели робота. В течение продолжительного времени оставалось неясным, какому закону подчиниться несчастный андроид — тому, что требовал самосохранения, или же закону беспрекословного повиновения человеку.
Как только болезненное выражение ослабло, а затем и вовсе сошло с лицевой панели, сменившись стоической миной, гости тут же потеряли интерес к игре и вернулись к сплетням; заговорили о любовных союзах, о которых была хорошо осведомлена княгиня Мягкая и которыми была столь разочарована.
— Я была в молодости влюблена в дьячка, — сказала она. — Не знаю, помогло ли мне это.
— Нет, я думаю, без шуток, что для того, чтоб узнать любовь, надо ошибиться и потом поправиться, — сказала княгиня Бетси со своего места. — Не двигайся, Марионета! — рявкнула она на робота, который, чувствуя, что внимание к нему ослабло, начал вытаскивать свои руки из раскаленной смазки.
— Стой там, где стоишь!
— Да, да, конечно! — с трудом ответила Марионета. — Стоять, стоять, я должна стоять!
— Даже после брака? — шутливо спросила жена посланника княгиню Мягкую.
— Никогда не поздно раскаяться, — сказал дипломат английскую пословицу.
— Вот именно, — подхватила Бетси, — надо ошибиться и поправиться. Как вы об этом думаете? — обратилась она к Анне, которая с чуть заметною твердою улыбкой на губах молча слушала этот разговор, в то время как глаза ее были прикованы к Марионете; ей одной среди всех этих завсегдатаев званых вечеров было совестно, ей была неприятна жестокость людей в обращении с роботами, независимо от того, были ли у машин хозяева или нет.
— Я думаю, — сказала Анна, играя снятою перчаткой, — я думаю… если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви.
Вронский смотрел на Анну и с замиранием сердца ждал, что она скажет. Он вздохнул как бы после опасности, когда она выговорила эти слова. Княгиня Бетси, удовлетворенная полученным от Анны Аркадьевны ответом, разрешила наконец роботу вытащить руки из чаши. Марионета сделала это со вздохом облегчения.
— Первый Железный Закон взял верх! — объявила Бетси, повернувшись к гостям. Ее слова были встречены дружными аплодисментами и смехом.
Анна вдруг обратилась к Вронскому:
— А я получила из Москвы письмо. Мне пишут, что Кити Щербацкая очень больна.
— Неужели? — нахмурившись, сказал Вронский.
Анна строго посмотрела на него.
— Вас не интересует это?
— Напротив, очень. Что именно вам пишут, если можно узнать? — спросил он.
![Айзек Азимов - Робот, который видел сны [Сны роботов]](/uploads/posts/books/56487/56487.jpg)
