Марианна Баконина - Школа двойников (1 и 2 части)
Лизавета подошла к строгой дикторше.
- Привет. Нашу социологиню не видела?
- Бог миловал, - пожала плечами дикторша.
Когда-то социологическая служба Петербургского телевидения, получив заказ руководства, с цифрами в руках доказала, что иметь в штате такое старомодное явление, как дикторы, объявляющие программу передач, не просто не выгодно, а стыдно. Потом социологи представили рейтинг дикторов, и красавице досталось последнее место. С той поры прошло уже немало времени, но она по-прежнему не жаловала социологов.
Лизавета взяла кофе и устроилась рядом с дикторшей.
- А еще какие новости?
- Уволят нас всех в ближайшее время... Уже "наследнички" приходили осматривать помещение.
- Ерунда. - Лизавете не хотелось ее утешать.
- Как сказать, может, я к вам перейду...
- Ты же не любишь суету и беспорядок...
- Придется полюбить.
Внезапно дикторша выпрямила спину и растянула губы в улыбке. Лизавета сразу поняла, что пришла социологическая гранд-дама, с которой у нее и была назначена встреча в кофейне.
- Здравствуйте, Лиза... Здравствуйте, Леночка...
Студийный социолог была молодой женщиной. Тем не менее многие называли ее гранд-дамой или весомым специалистом. Она и выглядела весомо - минимум центнер живого веса плюс острый как бритва ум, густой бас и супермодная одежда. Она не боялась носить велосипедные трусы, бархатные леггинсы, мини на грани дозволенного и прозрачные блузки. Спокойно говорила художественному руководителю студии и любым шеф-редакторам все, что она думает об их грандиозных проектах. Виртуозно материлась и артистично составляла убедительные докладные записки, в которых подвергала сомнению разнообразные начинания и громила все и вся. Словом, она действительно была социологом.
- Ты хотела меня видеть? Редкий случай. Сейчас кофе возьму. Социологиня уплыла к буфетной стойке и вскоре вернулась с чашкой кофе и тарелкой, перегруженной пирожками и бутербродами. Чрезмерный вес представительницы самой модной науки на телевидении не был связан с болезнью, его причина коренилась в жизнелюбии и обжорстве гранд-дамы.
- Пойду, пожалуй. - Вечно сидящая на диетах дикторша скоренько допила свой чай и удалилась.
- Я хотела бы кое-что выведать, Людмила Андреевна, - сразу призналась Лизавета. С умной женщиной лучше играть в открытую. - Вы же факультет психологии заканчивали году в восемьдесят восьмом?
- Где-то так... - хмыкнула гранд-дама.
- Значит, должны знать некоего Целуева... - Лизавета произнесла фамилию политического продюсера очень вкрадчиво.
- Кто же не знает старика Целуева! - рассмеялась социологиня. Ее смех, отдаленно напоминающий грохот волн, разбитых волнорезом, произвел сильное впечатление на операторов.
Они замолчали, на минуту забыв о своих творческих горестях, подвыпившие операторы всегда погружаются в невеселые разговоры о собственных загубленных и упущенных возможностях: кого в Голливуд приглашали, за кем Параджанов охотился, звал снимать "Цвет граната", за кем Тарковский...
В наступившей тишине следующую фразу социологини услышали все:
- Целуев - это тип!
- В каком смысле?
- Цельный человек, всегда знающий, чего он хочет и как именно этого "чего" можно добиться. Он учился на нашем курсе. Маяком был, образцом. Комсорг, отличник, активист. Женился на дочке секретаря обкома, правда, не первого. В аспирантуру прошел на "ура", диплом защищал по социальной психологии, но потом переметнулся на кафедру психологии политической, что позволило ему впоследствии стать преуспевающим консультантом. Открыл какую-то фирму. А почему нет? Знакомства тестя плюс модная специальность... - Социологиня погрустнела. - Так чем же тебя заинтересовал этот красавчик?
- Он занимается предвыборной кампанией одного человечка. - Лизавета предпочитала говорить правду, когда могла.
- Да, да, я слышала, - закивала Людмила Андреевна, - мне Игорек говорил.
- Игорек? - переспросила Лизавета.
- Его лучший друг по университету, а теперь злейший враг...
- Вот как? И что случилось?
- Понятия не имею. Я не уточняла. Знаю только, что Олежек способен на все, а Игорь его конкурент...
- В смысле?..
- Тоже зарабатывает предвыборными и политическими консультациями, он меня как-то нанимал для социологического обеспечения проекта. Там ходят хорошие деньги. - Гранд-дама погрустнела еще больше, уголки пухлых губ опустились, из обширной груди вырвался тяжкий вздох. - У нас, считай, весь курс на научной политике кормится. Или наукообразной. - Телевизионный социолог умела быть честной, когда это не угрожало ее собственному благополучию.
Лизавета была довольна собой - именно на такую информацию она и рассчитывала, раскапывая старые связи господина Целуева. Телефон Игорька Людмила Андреевна помнила наизусть.
- Его компания называется "Перигор", двести тридцать четыре - сорок пять - шестьдесят семь.
- "Перигор"? - удивилась Лизавета. - Он имеет какое-то отношение к этой старой французской провинции?
- Я тоже сначала не поняла, что это тонкий намек на знаменитого выходца из Перигора, Шарля Мориса де Талейрана...
Лизавета чуть не поперхнулась кофе.
- Он выбрал имя великого политика, умудрившегося послужить и директории, и Наполеону, и Людовику, причем в одном и том же качестве... Очень грамотно. Должно понравиться нашим политикам... Если они, конечно, разберутся...
- Политикам можно разъяснить, - подхватила социологиня. - За что ты мне нравишься, так это за умение быстро соображать. Ну и за образованность...
- Что есть, то есть. Только образованный человек может оценить знания ближнего... - не стала скромничать Лизавета.
- Хотела бы я знать, почему тебя волнует Целуев... - Ответа социологиня не дождалась и на прощание пропела: - Подловить его трудно, он тоже умный и образованный.
- Поживем - увидим, - самоуверенно бросила Лизавета и отправилась к себе - дозваниваться до основателя фирмы имени ударника дипломатического труда Шарля Мориса де Талейрана-Перигора.
Впрочем, на кнопки аппарата она давила напрасно. Номер 234-45-67 молчал. Видимо, "перигорцы" жили по европейским обычаям - в восемь вечера в их конторе уже никто не подходил к телефону.
ПЕРВАЯ ШПАРГАЛКА
Петербург прекрасен в любое время года. Разумеется, для тех, кто понимает. И для тех, кто может любоваться редким простором площадей, проспектов и даже боковых улиц, гармонией фасадов и державной красотой дворцов и памятников, не обращая внимания на пыльные бури летом, несвойственные морскому климату города, и очень даже свойственные метели зимой.
Утро выдалось солнечным, и имперская столица, построенная для того, чтобы блистать, заулыбалась всеми своими бесчисленными ртами - даже такими, которым улыбаться вовсе не полагается: чугунными щербинами поваленных оград, пробоинами в дворцовых окнах, дырами в стенах домов и провалами мостовых. Впрочем, щербины, дыры и провалы - это частности, а если не обращать внимания на частности, в остальном все было хорошо.
Солнце - самый большой во Вселенной сторонник равенства - радовало богачей и бедняков, эмансипированных дам и настроенных на домострой мужичков, сплетничающих старух и хулиганистых мальчишек.
Сославшись на солнечную погоду, директор компании "Перигор" Игорь Кокошкин предложил Лизавете прогуляться, а заодно и побеседовать. Когда она позвонила в компанию имени Талейрана и спросила господина Кокошкина, тот подошел моментально. Он словно ждал ее звонка. Едва Лизавета представилась, тут же закричал "Да, да, конечно, знаю", немедленно согласился встретиться и даже не спросил, зачем он вообще нужен ведущей теленовостей. В целом, вел себя как очень отзывчивый товарищ, прямая противоположность своему другу, буке и забияке Целуеву.
Лизавета появилась на углу Восстания и Невского точно в срок, в половине одиннадцатого. Господин Кокошкин уже поджидал ее.
Он действительно не походил на коллегу и приятеля. Высокий, плотный шатен, некрасивый, с грустными глазами бассета, косолапый и неуклюжий в своем мешковатом костюме, будто специально сшитом "вне моды, вне времени и вне страны". Но абсолютными антиподами они с Целуевым не были. Обаятельная улыбка и проникновенный, заглядывающий в душу взгляд - вот что выдавало в двух товарищах представителей одного клана.
- А вы в жизни гораздо обаятельнее, чем на экране. И не такая злючка, - начал профессиональный психологический разбор консультант по политике. Почему вы столь неулыбчивы в эфире, столь сосредоточены на том, о чем говорите?
- А на чем я должна сосредотачиваться - на подсчете пролетающих гусей?
У них были разные профессии. Консультант "вскрывал" собеседника ласково и с подходцем, мог не спешить, Лизавета же, привыкшая к вечной диктатуре эфирного дефицита времени, действовала напрямик, резко, чаще всего нелицеприятно.
- Нет, при чем тут гуси? Просто можно мягче, нежнее...
