Илья Старинов - Записки диверсанта (Книга 1)
Во второй половине апреля я пережил большую радость: в Хаен прибыл Гай Лазаревич Туманян и с ним неуловимый Ксанти.
Приезду Ксанти радовался и Доминго, хорошо на-слышанный о его дерзких вылазках в тыл мятежников.
-- Какой рослый, как здорово сидит на коне! восхищался он. -Врожденный кавалерист!
Я сказал Доминго, что Ксанти не просто кавалерист, а настоящий джигит-горец, и наш капитан решил непременно показать гостю кавалерийский взвод минеров, сформированный в Вильянуэва де Кордова.
Ксанти и Туманян познакомились с минерами, много беседовали с ними, делились опытом. Мы вместе объехали базы в Хаене, Вильянуэва де Кордова и даже побывали на скрытой базе в тылу врага западнее Адамуса.
И Туманян и Ксанти остались довольны результатами поездок. На прощание мне намекнули, что в ближайшее время несколько групп, возможно, перебросят на другие фронты...
Вспоминая те дни, не могу не рассказать об одном из боевых эпизодов, связанных с жарким апрелем 1937 года, о монастыре ла Вирхен де ла Кабеса, где засели мятежники. Несколько попыток республикан
цев очистить монастырь не увенчались успехом. Ни артиллерийский обстрел, ни даже бомбежка не причинили существенного вреда гарнизону монастыря:
толстые стены и крепкие своды подвалов обеспечили врагу надежную защиту.
Мятежный гарнизон в монастыре вонзился в республиканскую территорию, как болезненная заноза. С ним следовало покончить. Но как? Вот и пришло кому-то в голову использовать для захвата монастыря диверсантов. Они должны были ночью проникнуть к обители и взорвать каменную стену.
Доминго возражал против этой нелепой затеи:
-- Во-первых, наших бойцов уничтожат при малейшей попытке подойти к стене. Во-вторых, небольшая группа просто не в состоянии подтащить к монастырю нужное количество взрывчатки.
-- Значит, подрывники тоже бессильны?
-- Почему бессильны? Дайте подумать. Минеры еще понаблюдали за монастырем, подумали и предложили свой план захвата обители.
-- И на что вы рассчитываете? -- скептически спросили их.
-- Исключительно на полное невежество мятежников в вопросах классической литературы, -- спокойно ответил заведующий лабораторией минной мастерской Састре.
И вот через неделю на дороге из Андухара в штаб батальона, осаждавшего гнездо мятежников, появился всадник. Пугливо поглядывая на монастырь, он грубо понукал своего мула, нагруженного двумя ящиками с патронами. Несколько выстрелов с монастырских стен заставили всадника скатиться с седла и спрятаться в канаве. Еще несколько выстрелов -- и всадник, бросив мула, стал отползать прочь.
Животное, потерявшее седока, принялось пощипывать травку. Но на обочинах каменного шоссе она была чахлой, а у монастыря виднелся сплошной зеленый ковер. Мул тут же устремился на пастбище.
-- Дело было к вечеру. Утром, к нашему большому удовольствию, мула уже не было. Видимо, мятежники-увели его к себе, --рассказывал Доминго. [; ]
Выждали два дня. На третий батальон, блокировавший монастырь, изготовился к атаке. А на дороге из Хаена в Адамус опять появился всадник. Он тоже ехал на муле и тоже вез два ящика. Только мула на этот раз мы подобрали особенного. Около месяца назад его отбили у мятежников. От крестьян было известно, что это животное выросло в монастыре.
В одном из ящиков, навьюченных на мула, находилась взрывчатка: двадцать килограммов динамита, обложенного гвоздями и кусками железа. Этот ящик был снабжен замыкателем. Другой набили негодными патронами.
Всадник бодро погонял животного, но выстрелы заставили скатиться с седла и этого "неудачника".
Предоставленный самому себе, мул не спеша побрел к монастырским стенам.
Диверсанты не видели, как впустили мула в монастырский двор, но поняли, что это случилось, когда загремел взрыв. Батальон немедленно поднялся в атаку и подошел почти вплотную к монастырю, потеряв лишь несколько раненых: растерявшиеся мятежники не успели вовремя открыть огонь.
Через два дня над монастырем взвилось белое полотнище. Мятежники сдавались...
-- Честно говоря, -- сказал один из республиканских начальников, -- мы не очень-то верили в успек вашей затеи, но она нам помогла.
-- Вы, видно, не. думали, что андалузский мул может стать троянским конем? -- осклабился Доминго. -- А чем он хуже гомеровского жеребца, черт побери?!
Глава 10. Под Мадридом и Сарагосой
Анархо-троцкистский путч в Барселоне
2 мая мы с Ксанти проводили на родину Гая Лазаревича Туманяна. Вернувшись, в барселонскую гостиницу, я почувствовал, что заболеваю. Термометр показывал около сорока.
Приказав мне лежать, Ксанти запер номер и ушел за лекарствами. Как только он вернулся, в городе поднялась стрельба. Это были не одиночные выстре1'08
лы, к которым мы привыкли, -- били очередями и залпами. Заработали станковые пулеметы. Где-то у гостиницы грохнула граната, другая... Ксанти выключил свет:
-- Что-то случилось?
-- Может быть, выступили анархисты, -- спокойно сказал он, вглядываясь в синеву ночи. -- Надо позвонить...
Но дозвониться никуда не удалось. Вместо телефонисток отвечали какие-то мужчины. Узнав, кто говорит, они тут же выключали аппарат.
А пальба все усиливалась.
Лишь через час в гостиницу, забаррикадированную администрацией и постояльцами, каким-то образом просочилось известие: начался вооруженный путч анархистов и поумовцев-троцкистов. Они требовали отставки каталонского правительства, немедленного роспуска вооруженных сил и передачи всей власти анархо-троцкистам.
Им удалось захватить казарму горнострелкового батальона и телеграф, взять под контроль вокзалы и весь городской транспорт.
Особенно сильному обстрелу подвергся район, где находилось здание Объединенной социалистической партии Каталонии. Видимо, бандиты пытались овладеть и этим зданием.
Выходить из гостиницы было бессмысленно. Вдобавок я еле держался на ногах.
Мыверили, чтонаглаявылазкаанархо-троцкистских подонков будет немедленно подавлена. Но правительство Каталонии проявило чудовищную растерянность. Анархисты сняли свои батальоны с арагонского фронта и безнаказанно хозяйничали в городе.
Центральное правительство послало на подавление мятежников авиационную эскадрилью и танки. Это известие наконец привело в чувство наглецов и провокаторов. В ночь на 6 мая анархо-троцкистский путч был ликвидирован. Но Барселона пережила три трагических дня. В уличных боях погибли сотни патриотов. Среди убитых было множество женщин и детей.
Барселонский путч показал подлинное лицо анархистов и поумовцев -прямых помощников фашизма.
Правительство доктора Негрина
Невыносимо трудно бездействовать в такие дни. Едва мне стало легче, я, Ксанти и его переводчица рискнули вырваться к своим.
Висенте вел машину, избегая улиц, перегороженных баррикадами, и кварталов, где еще продолжалась стрельба.
Нам повезло. Мы благополучно выбрались из Барселоны.
События свершались с головокружительной быстротой. После отказа Ларго Кабальеро обсудить на заседании совета министров военную и политическую обстановку в стране, коммунисты вышли из состава правительства. Ларго Кабальеро полагал, что дождался своего часа. Но большинство влиятельных министров-социалистов заявило, что без коммунистов правительства быть не может. После нескольких судорожных и неумных попыток создать так называемое "профсоюзное правительство" Кабальеро вынужден был подать в отставку.
Возникло новое правительство -- правительство доктора Негрина. В него вошли трое социалистов, два коммуниста, два левых республиканца, по одному представителю от каталонских и баскских националистов.
В знак поддержки своего друга по борьбе с коммунистами Ларго Кабальеро анархисты отказались участвовать в новом правительстве. Однако бравировали они недолго. Убедившись, что правительство существует и активно действует без их поддержки" анархисты пришли на поклон. Но и после этого им не удалось восстановить свое былое влияние. Их авторитет резко упал.
Правительство Негрина приняло разработанный министром коммунистом Висенте Урибе декрет об аграрной реформе. Защитив крестьян от так называемых "бесконтрольных элементов" и распустив насильственно созданные анархистами коллективные
хозяйства, оно быстро завоевало популярность в народе.
Коммунистическая партия Испании приобрела еще больший вес. Ее готовность вести борьбу до победы вызвала в массах новый прилив энтузиазма. И хотя гражданская война вступила в период, отличавшийся неизмеримо более тяжкими условиями, чем первоначальный (было утрачено территориальное превосходство над мятежниками, не хватало продовольствия и вооружения), республиканцы больше чем когда-либо надеялись на победу.
Ряд блестяще проведенных операций доказал, что эти надежды были построены отнюдь не на песке.
