Алексей Смирнов - Сказки Ледяного спокойствия
Она кусала губу, придумывая желание.
И вдруг этот цветик запищал тонюсеньким голосом, с мольбой обращаясь к девочке:
- Сделай что-нибудь доброе, а? Видишь, там на скамеечке сидит хромой мальчик в ортопедической обуви? Пусть он поправится?
- Это зачем еще? - нахмурилась девочка.
- Чтобы я вознесся на более высокую ступень воплощения, - ответил цветик. - Иначе мне приходится возрождаться на низшем уровне и постоянно расплачиваться за какие-то грехи, ибо я убил и прелюбодействовал. Меня обрекли числу семь. Я рождаюсь то гидрой - обязательно семиглавой, которую побивает национальный герой-богатырь, то плеткой-семихвосткой для избиения глупых кукол, то этим вот цветиком для удовлетворения идиотских капризов. Сплошное зло! А мне же хочется оправдаться, мне же хочется прелюбодействовать! Я желаю попасть на высшую ступень бытия и обрести человеческий облик.
- А чем же так плох и зол цветик? - удивилась девочка.
- Если бы ты знала, чего желают, - тот горестно вздохнул. - Недавно... впрочем, ты еще маленькая.
Девочка познакомилась с мальчиком, и ей отчаянно захотелось поиграть с ним в догонялки.
Она тяжело вздохнула, оторвала лепесток и повторила заклинание. А потом обратилась к мальчику:
- Встань и беги!
Раздался мелодичный звон, и мальчик побежал.
- И ты лети, - сказала девочка стебельку, пока тот летел в канаву, - на высший уровень.
Наигравшись, она вернулась домой ужинать. Включила телевизор. Там начинался фильм "Семь невест ефрейтора Збруева".
76. Русалочка
- С Русалочкой вышла накладка, - доложил старший лаборант.
- Почему же? - возмутился профессор. - Принц ждет. Он заказал Русалочку. Уже расколдованную, с ногами. Но и с хорошим голосом. Я не пожалел для этого дела собственного сына, - добавил он, поглядывая на бак, привязанный цепью к кольцу, продетому в стену.
- Во-первых, он так и остался сыном, - печально сознался лаборант. Жабры прижились, а пол не изменился.
Профессор задумчиво побарабанил пальцами по столу.
- Мне отчаянно нужны деньги, - сказал он строго. - Я думаю, что Принцу все равно. Мы договоримся насчет пола. Возможно, так будет лучше. Что еще?
- Вокальная программа не сработала, - продолжил лаборант. - Сильно мешают жабры. Он, конечно, поет, но дальше шансона дело не двигается.
- Принц любит шансон? - профессор почесал в затылке. - Должен любить. Хотя он ждал, конечно, как минимум, тенора... Это все? Или вы припасли еще что-то, посерьезнее?
Лаборант задрожал, как осиновый лист.
- У него выросли ласты, - прошептал он. - Сначала выросли ласты, а потом они склеились в рыбий хвост.
Профессор побагровел:
- Что? У него вырос хвост? На что, позвольте спросить, сдался Принцу мужик с рыбьим хвостом? Принц - мужчина широких взглядов, но не настолько...
Он сел и взялся за виски.
- Короче говоря, Русалочки не получилось, - констатировал он. - Принц будет в ярости.
- Давайте закажем ему в Таиланде какую-нибудь танцовщицу. Заплатим ей, сделаем пару надрезов - якобы жабры, которые от любви к Принцу начали зарастать.
- Это мысль, - оживился профессор. - Только мы поступим хитрее. Мы не будем тратиться, мы устроим обмен.
Он подошел к баку и пнул его ногой.
- Отец... - пробулькал бак.
- Поедешь, Ихтиандр, в Таиланд, - объявил профессор. - В порядке обмена. Там полно извращенных туристов. Им одним морской милее дьявол...
77. Саженцы
Их было трое братьев, и у всех появилась кличка Садко, а фамилии, возможно, были разные, такое бывает.
Первого звали Садко за особую меткость, ибо он с половины версты садил из берданки прямо в беличий глаз. Этот старший Садко подрабатывал киллером, и однажды его повязали, когда он засадил свою пулю в купеческий двор, заказанный боярским двором. Судили, пометили лоб и тоже не промахнулись с такого-то маленького расстояния. И даже пыж не помог, который он успел найти и проглотить прежде милиции.
Второй Садко был богатым гостем, благо приторговывал марафетом, эфежроном, герычем, планом и прочими вещами, которые привозил из заморских стран. Этот подсаживал молодняк; за то и прозвался Садко.
Однажды ему даже случилось проделать такую штуку с Подводным Царем, который захватил его где-то у берегов Кипра. Гуслей у Садко не нашлось, и он откупился таблетками экстази, от которых в подводном ресторане моментально начался шторм, и Царь махнул рукой - ступай, мол, с миром, но в следующий раз промышляй в сугубо нейтральных водах.
За то, что Садко подсадил много народу и понаделал, стало быть, много новых Садко, богатых и не очень, его посадили.
В камере, то есть хате, где очутился Садко, к нему бросился обниматься брат меньший, тоже Садко - но по иной причине Садко. С недавних пор младший Садко чалился за какую-то чепуху. Садко-Богатый Гость всю ночь докладывал брату о своих торговых приключениях. И совершенно зря, так как последнего брата порядочные люди называли не Садко, а Наседкой и давно грозились удавить.
В оперчасти он выложил все, что узнал от доверчивого брата.
И тот за коммерцию получил на полную катушку с конфискацией и приведением в исполнение.
А главное - сыщики вышли на секретный вертеп Подводного Царя, который, пусть не по крови, но по жизни уж точно был четвертым Садко. Сущий садист: выталкивал неугодных за дверь.
78. Самородок
- Ну, старик, где твое золото? - спросило ГПУ.
- Какое, какое золото, - закудахтала старуха. И старик закудахтал нечто свое, но подобного содержания.
- Да поговаривают, что ты золотишко моешь, - с угрозой напомнил кожаный человек с наганом. Сзади маячил придурковатый красноармеец. Он ковырял штыком иконостас.
- Откуда, мил человек, у нас золотишко? - развел руками старик.
Чекист пощупал оклады - не из золота ли. Выяснилось, что нет.
- Мы ведь тут все вверх дном перевернем, - предупредило ГПУ. - И если найдем хоть крошку...
- Так на то ваша воля, - согласился старик. - Только переворачивать нечего.
Уполномоченный сумрачно осмотрел убогую утварь.
- Иди в подпол, потом на чердак, - велел он красноармейцу. Сам же начал обыск, простукивая древнюю мебель и заглядывая в кастрюли и горшки. Потом приказал деду вывернуть карманы, задрал старухе подол. Пнул подвернувшуюся под сапог рябую курицу.
Нищета престарелых была вопиющей.
- Ладно, дед, - молвил кожаный. - Пока не тронем. Но ты меня знаешь, если хоть краем уха услышу... спалю, короче, родную хату.
Комиссия ушла.
Дед схватил рябу, старуха полезла в шкапчик, налила ложку касторки и насильно влила курице в жестоко раздвинутый клюв.
Через полчаса курица закряхтела, и из нее вывалился бугристый, угловатый самородок в полфунта весом.
- Тяжело тебе было бедной, - приговаривал старик, который самолично запихивал самородок в курицу. - Прямо-таки каменный цветок.
Тут прибежала мышка, разъевшаяся невесть на чем до бодибилдинга, и хвостиком расколола самородок на кусочки.
Старик ахнул и стал собирать осколки в нательный мешочек, предусмотрительно снятый перед обыском..
- По цыпляткам рассуем, - зашептала старуха. - Цыплятки это, скажем.
- Да, согласился дед. - Пусть простое яйцо несет. А с детей какой спрос.
79. Сказка о двух близнецах
Так получилось, что тропинки Ивана-Царевича и Колобка пересеклись.
Имелся там, в лесу, перекресток, где светофором - злобный филин.
Иван-Царевич пошел по привычке налево, за Колобком, который праздновал в своей сдобной душе убедительную победу над прочими соискателями. А Клубочек покатился направо, где его поджидала Лиса. Если кто думает, что по пути он разматывался, то это большая ошибка. Что бы от него осталось?
Дело в том, что оба были желтого цвета. У Бабы Яги все было шито желтыми нитками, ибо Господь ей не выдал белых: не положено.
Колобок прикатился точнехонько к ней, к Бабе Яге. Деда-то она, пока Колобок гулял, успела сгноить за недосмотр. Отправила к Золотой Рыбке чинить корыто.
- Бабушка, я пришел! - закричал Колобок.
Царевич понял, что его водят за нос.
- Ну, старуха, не обессудь, - сказал он, подсекая избу под ножки, после чего вошел. - Я, бабушка, изголодался по Василисе и женскому полу. Так что откатаю тебя по полной программе.
Забил Бабу Ягу в ступу, вышиб днище и сдержал обещание.
- Бабушка! Бабушка! - заливался слезами Колобок.
...С Лисой получилось чуть иначе: она попыталась остановить желтенький Клубочек, но тот катил себе, не обращая внимания на придорожную оторву. Та припустила вдогонку; видя это, Клубочек в ужасе закричал:
- Я от Бабушки ушел! Я от Бабушки ушел!
И вывел Лису к положенному дубу с ларцом, где и был проглочен. А возле дуба околачивался Медведь, давно обуянный желанием кому-нибудь посодействовать.
Видит - Лисе нехорошо, корчится. "Нимфоманка, - решил он. - Известное дело. Всегда такая была".
И оказал ей медвежью услугу: такую же, какую Иван - покинутой Колобком бабушке. Прислонил к дубу, подвинув Андрея Болконского; отработал по самое никуда, тут-то ее и стошнило.
