Дмитрий Шашурин - Перетомленное бигуди
Конечно, найдись у кого-нибудь пешня, быстро расширил бы лунку. Да в середине зимы, на толстый лед ходят только с ледобурами. Начни сверлить вокруг лески ледобуром - сразу же перережешь. Рыбачку не хотелось терять ни лески, ни мормышки, ни, самое главное, призывать кого бы то ни было на помощь. Он продолжал свои попытки избавиться от окунишки, а окунишка, или кто там сидел на крючке другой, не отдавал мормышки. Хорошо еще, что вмешалась третья сторона - удочка в руке у рыбачка дернулась, щелкнула, обрываясь, леска - окунишку или кто там был вместе с мормышкой утащил хищник.
Обрыв! Только зимним рыболовам вполне понятно, что стоит за этим словом. Не зря, когда перечисляют они свои трофеи за день, как о главном улове упомянут: и один обрыв. Словно: и один осетр. Обрыв! Тут уж самый скрытный рыболов, который молчком вытащит и спрячет леща, не сказав никому ни слова, не утаит обрыва. Будто он охотился за ним все время, потраченное на рыбалку, вот наконец есть! Обрыв! На обрыв сбежится еще больше народа, чем к вытащенной рыбине, насверлят массу лунок, чтобы и им тоже досталось по обрыву.
Столь волнующее событие опять надолго отвлекло рыбачка от спасения бигудишки. Короткий же зимний день был на исходе. На берегах уже наступали сумерки, а на широком белом пространстве водоема держались лишь отблески заката.
В сумерках потери чувствуются острее. Пора уходить, а чего-то ждешь, держит какая-то неокончательность. Тут-то и вспомнились рыбачку законы термодинамики, старик, его обещания. Он постарался представить облик старика.
Последний сосед собрался, брякнул ящиком о ледобур, забрасывая их за спину, спросил:
- Остаешься на ночь?
- Ага! - буркнул рыбачок.
Хотя это одна из шуток зимних рыболовов относительно тех, кто засиживается на льду позже других, рыбачок и на самом деле чуть было не остался на ночь. С отчаяния стал прикидывать, как с рассветом выловить бигудиночку. Сидят же лещатники целую ночь над лунками в своих палатках. В том-то и дело, что в палатке, в которой горит керосинка или примус. Мороз там градусов на пятнадцать меньше, разве без палатки выдержишь утренник?
Сосед, погромыхивая ящиком о коловорот, поднимался к дороге. Решился и рыбачок покинуть свою лунку. Пустяк, полый цилиндрик из пластмассы с пупырышками - старался рыбачок думать с пренебрежением. Глубже шли другие мысли: и хорошо, что с пупырышками, хорошо, что старик не спилил пупырышки. За эти пупырышки легче будет зацепить бигудишку. Плюну я на нее, какая невидаль, - старался настроиться рыбачок на лихость. Сам же придумывал снаряд - весь из крючков-тройников наподобие браконьерского черта, которым таскают рыб из зимовальных омутов. Придумывал, под каким предлогом отпроситься завтра с работы. Нет! Не пустяк из пластмассы, а опровержение законов термодинамики.
Так и отпросился с работы: на три часа - выяснить насчет термодинамики. Причина показалась уважительной. Черта он изготовил с вечера, коловорот оставил в камере хранения на вокзале, чтобы не догадались на работе, какая такая термодинамика, если он будет отпрашиваться, а потом возьмет ледобур и выйдет.
К полудню рыбачок подходил к карьерам. Еще один поворот на лесной тропинке, и он увидит водоем, а на вчерашнем месте будет торчать палка, которую он воткнул в протаянную бигудишкой дырку. За ночь она должна вмерзнуть намертво, чернеет теперь одиноко на белом ковре - ночью был снегопад. Вот и водоем, но вместо одинокой палки - большая черная клякса промоина, а кругом мокрые следы рыбацких галош и сами рыбаки.
Вчерашние его соседи приехали с утра за налимами и обрывами. Посередине промоины на чистой воде плавала палка. Все удивлялись - откуда взялась промоина, ни в одну из прошлых зим на всем карьере никогда не случалось промоин. Рыбачок не удивлялся, он страдал и утешал себя только тем, что не солгал на работе - он и вправду выяснил насчет термодинамики. Как рыбачок и предчувствовал, феномен нарушения законов термодинамики был налицо. Прогреть такую массу воды и растопить лед на площади более десятка квадратных метров! Сколько же тепла аккумулировалось в крохотном полом пластмассовом цилиндрике?
Полцарства за старика! Кричи и обещай, откуда возьмется тот старик, да и чем таким располагает сам рыбачок, что он может всерьез предложить взамен за обладание бигудишкой, которая, которое... которое... или, быть может, который не подчиняется земным законам. Да и старика-то рыбачок запомнил лишь по плащу: обычный - из палаточной ткани, его надевают на полушубок от дождя, ветра и мокрого снега, выцветший, как у всех, но не белесовато-зеленый, а белесовато-коричневый.
Кружил и кружил рыбачок по водоему, вместо спасения бигудишки - поди сунься в промоину - искал старика. Стариков попадалось ему много, но ни одного не встретилось в коричневом плаще.
Оставалась надежда, что промоина начнет скоро все-таки замерзать, и, как полагается, от краев к центру, к бигудевине, и цапучий черт еще пригодится наверняка.
- Выяснил термодинамику? - спросили на работе.
- Придется уточнять в субботу, - вздохнул рыбачок.
Ни в субботу, ни в воскресенье, кроме как еще одного разочарования, не прибавилось ничего. Промоина по краям расползлась, а замерзать начала с середины - в центре образовался островок льда, палка лежала на открытой воде, как мост, касаясь одним концом островка, другим пленки льда на краю промоины. Коричневый плащ тоже не появлялся нигде.
Навалился на рыбака грипп. Вирусный - из Тибета, или из Австралии, или еще откуда подальше. Жар, озноб с мучительными снами про бигудишку. Когда она-оно-он снилась как утомленное, теплое, рыбачку легчало. Похоже, он оттого и настаивал теперь на этом слове.
Больничный лист закрыли, закрылась льдом и промоина. Лед засыпало снегом, в оттепели снег оседал, его затаптывали рыболовы, падал новый снег, ложились свежие следы. Как тут разыщешь, где была промоина? Все-таки рыбачек, выздоровев, пытался выручить бигудишку - сверлил в толстенном льду лунку за лункой, пускал в них черта. Безуспешно. Когда же он вместо бигудевины забагрил подлещика, рыболовы обругали его браконьером, разломали черта и пригрозили милицией.
Какой уж там коричневый плащ - раз старик создал аномалию в термодинамике, разве поможет коричневый плащ? Рыбачок стал подозревать, что старик и не старик вовсе, а если и старик, то себе на уме и не дастся в руки. Поэтому ставлю на всей истории крест, хватит, уговаривал себя рыбачок. Но не уговорил, уж очень крепко зацепила бигудевая аномалия. "Вот, - думает, - дождемся лета, вода согреется, поныряю на карьере в маске. Дно песчаное, место все-таки засечено по береговым ориентирам. Это тебе не одну точку нащупывать вслепую чертом, а осматривать сразу большую площадью. Рыбачок уже и не сомневался в успехе.
Но как только сошел с карьера в апреле лед, тут же, в конце апреля, чумазый речной буксир притащил на водоем земснаряд и баржи. Земснаряд пустился качать песок со дна в баржи. Буксирчик уволакивал груженые баржи и приводил порожние. Вода в карьере безнадежно замутилась. А земснаряд качал и качал песок все лето и осень, до самого ледостава, так что даже остался зимовать в карьере. Лед вышел от мути рыжим, вода же подо льдом просветлела лишь к середине зимы. Только тогда и началась здесь рыбалка. Рыболовы не узнали водоема. Там, где было мелко, появились десятиметровые ямы, бывшие же ямы затянуло песком. Рыба хоть и ловилась, но припахивала в ухе" и на сковороде керосином. Водоем надолго потерял свою популярность.
Рыбачок уже не пытался выловить бигудишку, но коричневый плащ, несмотря на свои выводы, высматривает среди рыболовов на водоеме постоянно. Он и со мной-то завязал разговор из-за не совсем зеленого оттенка моего выцветшего плаща, хотя я не старик, рассказал, показал даже место, где тогда была трехметровая глубина, а теперь образовалась отмель. Убивался, что свалял дурака, ведь бигудишка грела его целый день в мороз и сохраняла тепло чуть ли не всю неделю, так что, когда рыбачок снова погружал ее в кипяток, она не бывала совершенно холодной. "И ведь надо же, - сокрушался он. - Не почуял аномалию. Не просверлил сразу широкую лунку! Не оборвал тут же леску, как только сел на мормышку тот упрямый окунек или еще кто. Все сам. Проморгал. Держал в руках и упустил навсегда такое чудо!"
Видно, он вскоре пожалел о своей откровенности. Я видел его потом только один раз издали. Он догонял рыболова в плаще с явным голубым оттенком. Мне же было и не до него, я старательно мормышил, потому что на соседней лунке недавно случился обрыв. Разве можно отвлекаться в такое время, и прохождение рыбачка отметил лишь краешком глаза. Больше мы не встречались.
С термобигуди я и сам пробовал проводить опыты. У жены они есть. Утомлял и перетомлял. Нагреваются, недолго греют, остывают. Я ведь в них ничего на впрыскивал. Кабы знать, что и как.
