Вадим Ярмолинец - Диспетчеру не говорят нет
-- Ну, -- сказала она, неторопливо расшнуровывая корсет, из которого бюст ее лез наружу как пена из пивной кружки, -- мы снова будем бегать, как угорелые, или займемся, чем-то поинтереснее?
Я снова посмотрел на часы. Было около трех. Насколько я понимаю в чертовщине, с первыми петухами моя зазнобушка должна была унестись в форточку. Стало быть, в моем распоряжении было часа три. Но скажите мне, сколько может провести с такой женщиной простой смертный?
-- За три часа, -- подал голос рассудительный Аркадий Осипович, -самая обычная баба может загнать мужика в могилу. Это я по себе знаю.
-- Верно, -- кивнул Вацек, -- и поэтому я решил сократить время нашего вынужденного свидания до приемлемого минимума.
-- Айн момент! -- сказал я ей и, быстро пройдя в кухню, схватил с умывальника сухой кусок мыла. Бросившись на пол, я начертил перед входом белую полосу и только успел поставить перед ней крест, как хлыст с яростным хлопком разнес мой импровизированный мел вдребезги.
-- Мадам, имейте совесть! -- сказал я, поднимаясь и стряхивая с пальцев мыльную крупу. -- Когда мужчина приходит домой после тяжелого трудового дня, приличная женщина должна его первым делом накормить. А потом уже требовать любви и ласки.
С этими словами я достал из холодильника кастрюлю с борщом и поставил ее на плиту. Пока он грелся, я почистил картошку и поставил ее жариться, попутно настрогав салатик из свежих овощей.
Моя ненаглядная тем временем ускакала в гостиную, откуда понеслись такие душераздирающие стоны и вздохи, какие могла издавать только старая еврейская жена, узнавшая, что муж завел молодую любовницу.
Пока она там страдала, мне удалось проскользнуть в ванную. Здесь я снова прибег к помощи сухого мыла, что вызвало очередной взрыв негодования за дверью. Впечатление было такое, словно ее царапали с другой стороны гвоздями, а какие до меня доносились донерветеры, я даже передать не могу.
Попарился я в тот раз, как никогда в жизни, после чего подстриг ногти, подровнял их пилочкой и тщательнейшим образом выбрился. В таком виде меня можно было класть -- хочешь на ложе любви, а хочешь -- на одр смерти. Короче говоря, когда я ей крикнул, чтобы она вспрыснула перину духами, было около пяти утра.
-- Ну и как она, ничего оказалась? -- не выдержал Аркадий Осипович, которого эта часть рассказа теперь интересовала еще больше, чем предыдущая.
-- А вот на этот вопрос я ответить не могу, -- сказал Вацек.
-- Почему же ?! -- расстроился Аркадий Осипович. -- Мы же здесь все свои люди.
-- Когда я вышел из ванной, позвонил телефон. Это был мой диспетчер. Он сказал, что через 30 минут мне надо взять клиента в "Уолдорф-Астории" и забросить его в аэропорт в Вестчестере. Заказ был где-то так долларов на 300.
-- И что, она даже не попыталась остановить тебя?
-- Аркадий Осипович, -- сказал Вацек снисходительным тоном. -- Когда диспетчер дает тебе заказ на 300 долларов, я даже не представляю, какая сила может заставить сказать ему "нет" и тем более остановить тебя.
1998 г.
