Лев Толстой - Благодарная почва
Он уставил на меня спокойный, внимательный взгляд.
– Отчего ж не сказать.
– Имел ты грех с женщиной?
Ни минуты не колеблясь, он просто отвечал:
– Помилуй бог, не было этого.
– Вот и хорошо, очень хорошо, – сказал я. – Радуюсь за тебя.
Говорить больше было сейчас нечего.
– Ну так вот, я сейчас вынесу тебе книжки, и помогай тебе бог.
И мы простились.
Да, какая чудная для посева земля, какая восприимчивая. И какой ужасный грех бросать в нее семена лжи, насилия, пьянства, разврата. Да, какая чудная земля не переставая парует, дожидаясь семени, и зарастает сорными травами. Мы же, имеющие возможность отдать этому народу хоть что-нибудь из того, что мы не переставая берем от него, – что мы даем ему? Аэропланы, дредноуты, тридцатиэтажные дома, граммофоны, кинематограф и все те ненужные глупости, которые мы называем наукой и искусством. И главное – пример пустой, безнравственной, преступной жизни. Да еще хорошо, если бы мы за то, что берем от него, давали бы ему только одна ненужные, глупые и дурные примеры. А то вместо уплаты хоть части своего неоплатного долга перед ним мы засеиваем эту алчущую истинного знания землю одними «терниями и волчцами», запутываем этих милых, открытых на все доброе, чистых, как дети, людей коварными, умышленными обманами.
Да, «горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».
Мещерское, 21-го июня 1910 года, – Ясная Поляна, 9-го июля 1910 года.
