Александр Пушкин - Сцены рыцарских времен
А о чем рассуждал ты сам с собою?
Франц.
Я думал, как бы мне попасть на турнир.
Альбер.
Ты хочешь попасть на турнир?
Франц.
Точно так.
Альбер.
Ничего нет легче: у меня умер мой конюший — хочешь ли на его место?
Франц.
Как! бедный ваш Яков умер? отчего ж он умер?
Альбер.
Ей-богу, не знаю — в пятницу он был здоровешенек; вечером воротился я поздно (я был в гостях у Ремона и порядочно подпил) — Яков сказал мне что-то... я рассердился и ударил его,— помнится, по щеке — а может быть, и в висок,— однако, нет: точно по щеке; Яков повалился — да уж и не встал; я лег не раздевшись — а на другой день узнаю, что мой бедный Яков — умрѐ.
Франц.
Ай, рыцарь! видно, пощечины ваши тяжелы.
Альбер.
На мне была железная рукавица.— Ну что же, хочешь быть моим конюшим?
Франц (почесывается).
Вашим конюшим?
Альбер.
Что ж ты почесываешься? соглашайся.— Я возьму тебя на турнир — ты будешь жить у меня в замке. Быть оруженосцем у такого рыцаря, каков я, не шутка: ведь уж это ступень. Со временем, как знать, тебя посвятим и в рыцари — многие так начинали.
Франц.
А что скажет мой отец?
Альбер.
А ему какое дело до тебя?
Франц.
Он меня наследства лишит...
Альбер.
А ты плюнь — тебе же будет легче.
Франц.
И я буду жить у вас в замке?..
Альбер.
Конечно.— Ну, согласен?
Франц.
Вы не будете давать мне пощечин?
Альбер.
Нет, нет, не бойся; а хоть и случится такой грех — что за беда?— не все ж конюшие убиты до смерти.
Франц.
И то правда: коли случится такой грех — посмотрим, кто кого...
Альбер.
Что? что ты говоришь, я тебя не понял?
Франц.
Так, я думал сам про себя.
Альбер.
Ну, что ж — соглашайся...
Франц.
Извольте — согласен.
Альбер.
Нечего было и думать. Достань-ка себе лошадь и приходи ко мне.
БЕРТА и КЛОТИЛЬДА.
Клотильда.
Берта, скажи мне что-нибудь, мне скучно.
Берта.
О чем же я буду вам говорить?— не о нашем ли рыцаре?
Клотильда.
О каком рыцаре?
Берта.
О том, который остался победителем на турнире.
Клотильда.
О графе Ротенфельде. Нет, я не хочу говорить о нем; вот уже две недели, как мы возвратились,— а он и не думал приехать к нам; это с его стороны неучтивость.
Берта.
Погодите — я уверена, что он будет завтра...
Клотильда.
Почему ты так думаешь?
Берта.
Потому, что я его во сне видела.
Клотильда.
И, боже мой! Это ничего не значит. Я всякую ночь вижу его во сне.
Берта.
Это совсем другое дело — вы в него влюблены.
Клотильда.
Я влюблена! Прошу пустяков не говорить... Да и про графа Ротенфельда толковать тебе нечего. Говори мне о ком-нибудь другом.
Берта.
О ком же? О конюшем братца, о Франце?
Клотильда.
Пожалуй — говори мне о Франце.
Берта.
Вообразите, сударыня, что он от вас без ума.
Клотильда.
Франц от меня без ума? кто тебе это сказал?
Берта.
Никто, я сама заметила, когда вы садитесь верхом, он всегда держит вам стремя; когда служит за столом, он не видит никого, кроме вас; если вы уроните платок, он всех проворнее его подымет,— а на нас и не смотрит...
Клотильда.
Или ты дура, или Франц предерзкая тварь...
(Входят Альбер, Ротенфельд и Франц.)
Альбер.
Сестра, представляю тебе твоего рыцаря, граф приехал погостить в нашем замке.
Граф.
Позвольте, благородная девица, недостойному вашему рыцарю еще раз поцеловать ту прекрасную руку, из которой получил я драгоценнейшую награду...
Клотильда.
Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя... Братец, я буду вас ожидать в северной башне... (Уходит.)
Граф.
Как она прекрасна!
Альбер.
Она предобрая девушка. Граф, что же вы не раздеваетесь? Где ваши слуги? Франц! разуй графа. (Франц медлит.) Франц, разве ты глух?
Франц.
Я не всемирный слуга, чтобы всякого разувать...
Граф.
Ого, какой удалец!
Альбер.
Грубиян! (Замахивается.) Я тебя прогоню!
Франц.
Я сам готов оставить замок.
Альбер.
Мужик, подлая тварь! Извините, граф, я с ним управлюсь... Вон!.. (Толкает его в спину.) Чтобы духа твоего здесь не было.
Граф.
Пожалуйста, не трогайте этого дурака; он, право, не стоит...
Клотильда.
Братец, мне до тебя просьба.
Альбер.
Чего ты хочешь?
Клотильда.
Пожалуйста, прогони своего конюшего Франца; он осмелился мне нагрубить...
Альбер.
Как! и тебе?.. Жаль же, что я уж его прогнал; он от меня так скоро б не отделался. Да что ж он сделал?
Клотильда.
Так, ничего. Если ты уж его прогнал, так нечего и говорить. Скажи, братец, долго ли граф пробудет у нас?
Альбер.
Думаю, сестра, что это будет зависеть от тебя. Что ж ты краснеешь?..
Клотильда.
Ты всё шутишь... А он и не думает...
Альбер.
Не думает? о чем же?
Клотильда.
Ах, братец, какой ты несносный! Я говорю, что граф обо мне и не думает...
Альбер.
Посмотрим, посмотрим — что будет, то будет.
———Франц.
Вот наш домик... Зачем было мне оставлять его для гордого замка? Здесь я был хозяин, а там — слуга... и для чего?.. для гордых взоров наглой благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих — я сделался слугою того, кто был моим товарищем, я привык сносить детские обиды глупого, избалованного повесы... я не примечал ничего... Я, который не хотел зависеть от отца,— я стал зависим от чужого... И чем это всё кончилось?— боже... кровь кидается в лицо — кулаки мои сжимаются... О, я им отомщу, отомщу...
Как-то примет меня отец! (Стучится.)
Карл (выходит).
Кто там так бодро стучится? — A! Франц, это ты! (Про себя.) Вот черт принес!
Франц.
Здравствуй, Карл; отец дома?
Карл.
Ах, Франц,— давно же ты здесь не был... Отец твой с месяц как уж помер.
Франц.
Боже мой! Что ты говоришь?.. Отец мой умер! — Невозможно!
Карл.
Так-то возможно, что его и схоронили.
Франц.
Бедный, бедный старик!.. И мне не дали знать, что он болен! может быть, он умер с горести — он меня любил; он чувствовал сильно. Карл, и ты не мог послать за мною! Он меня бы благословил...
401
Карл.
Он умер, осердясь на приказчика и выпив сгоряча три бутылки пива — оттого и умер. Знаешь ли что еще, Франц? Ведь он лишил тебя наследства — а отдал всё свое имение...
Франц.
Кому?
Карл.
Не смею тебе сказать — ты такой вспыльчивый...
Франц.
Знаю: тебе...
Карл.
Бог видит, я не виноват.— Я готов был бы тебе всё отдать... потому что, видишь ли, хоть закон и на моей стороне,— однако, вот, по совести, чувствую, что все-таки сын — наследник отца, а не подмастерье... Но, видишь, Франц... я ждал тебя, а ты не приходил — я и женился... а вот теперь, как женат, уж я и не знаю, что делать... и как быть...
Франц.
Владей себе моим наследством, Карл, я у тебя его не требую. На ком ты женат?
Карл.
На Юлии Фурст, мой добрый Франц, на дочери Иоганна Фурста, нашего соседа... Я тебе ее покажу. Коли хочешь остаться, то у меня есть порожний уголок...
Франц.
Нет, благодарствуй, Карл. Кланяйся Юлии — и вот отдай ей эту серебряную цепочку — от меня на память...
Карл.
Добрый Франц! — Хочешь с нами отобедать? — мы только что сели за стол...
Франц.
Не могу, я спешу...
Карл.
Куда же?
Франц.
Так, сам не знаю — прощай.
Карл.
Прощай, бог тебе помоги. (Франц уходит.) А какой он добрый малый, — и как жаль, что он такой беспутный! — Ну, теперь я совершенно покоен: у меня не будет ни тяжбы, ни хлопот.
ВАССАЛЫ,
вооруженные косами и дубинами.
Франц.
Они проедут через эту лужайку — смотрите же, не робеть; подпустите их как можно ближе, продолжая косить, рыцари на вас гаркнут — и наскачут,— тут вы размахнитесь косами по лошадиным ногам, а мы из лесу и приударим... чу!.. Вот они.
