Валерий Мисилюк - Врачебная тайна (Книга 1)
Не женитесь на медичках!
Они тоненьки, как спички!
- Вот, суки! Уже кто-то заложил! И когда узнали? - Мысленно возмутился Сидор.
- А женитесь на курсистках,
- Они толсты, как сосиски!
- Да я вообще жениться не собираюсь!
- Это не правильно! Поимел честь, поимей и совесть! Семья - ячейка общества. А ты у нас не в ячейке! Раздражаешь всех своим счастливым видом. Хотел тебе предложить съесть лимон, чтоб рожа покислее была! Но предложу дело по твоему медицинскому профилю. Тоже не сладкое.
- Долго этот старый пень будет надо мной издеваться? - Зло подумал Андрюха. - Уже и медицина, видите ли, по моему профилю! Да я из нее кроме "рот в рот" да "хрен в зад" ничего не знаю. Ладно, послушаем, что там дальше?
Петр Тимофеевич нацепил на нос модные очки в металлической оправе, и стал читать:
- Сегодня утром, в семь часов по московскому времени, у себя на даче был найден убитым главный врач областной больницы Думкин Артур Семенович. Убийство совершено из охотничьего ружья шестнадцатого калибра, ИЖ-54. Было произведено два выстрела с очень близкого расстояния в голову. Ружье оставлено рядом с убитым. - Тимофеич прекратил читать, взглянул на подчиненного и перешел к своему изложению фактов.
- Выезжал я на место преступления, тебя нигде найти не могли. Небось, с девками кувыркался? Тело обнаружила домработница, убиравшая и готовившая на даче. Она рано приходит. Стволы ему затолкали, скорее всего, прямо в рот, так, что мозги разнесло по всей гостиной. Дача у доктора богатая. Кстати, преступник, или преступники ничего там не взяли! Говорят, все это богатство он своим умом и талантом врачебным заработал. Вот этим умом он напоследок и пораскинул. Все в доме им забрызгал. А выстрела никто не слышал, и следов никаких не обнаружили. Уж чуть было не получилось списать всю эту канитель на самоубийство, да стволы у ружья больно длинные, и в обуви доктор был. И записки посмертной нет. Скорее, больше на заказуху смахивает.
Андрюха мгновенно просчитал ход мыслей старшего товарища:
- Был бы главный врач босиком, значит, вставил себе стволы в рот, пальцами ноги нажал на курки, и - самоубийство. Бурные аплодисменты! А причину для него следствие обязательно выяснило бы. Не может быть, чтобы у нормального современного мужика не было причин для самоубийства. Обязательно найдутся!
Но не так все просто оказалось.
- В общем, - заключил Петр Тимофеевич, - не буду я тебе все пересказывать, возьми документы, ознакомься. Обязательно съезди на место преступления. Это дело я за тобой записываю.
Сидоров возвратился в свой кабинет, уселся на стул, по-американски закинул ноги в модных казаках на край стола, и принялся изучать дело. Как все, низкорослые люди, он пытался, больше даже подсознательно, компенсировать недостаток роста длиной каблука. Недавно он вернулся из Питера, где на рынке увидел понравившуюся ему обувь. А рядом надпись:
- Казаки тупые.
И девушки, кстати, все у него были маленькие.
- Вот, вспомнил о девушках. Есть повод опять с Валюшей встретиться. Она все-таки на "Скорой помощи" работает, может про Думкина что-то знать. А еще лучше заиметь информатора в самой областной больнице. Давно известно, что девяносто пять процентов преступлений раскрываются не благодаря уму и дедукции сыщиков, а потому, что агентура вовремя информацию подбросила. Стуканул кто-то, проще говоря. Кто владеет информацией, владеет миром!
А если честно, то у врачей ничего толком не узнаешь. Они всех ниже себя считают, ни в агенты не хотят идти, ни на какое другое сотрудничество. Если их, правда, на чем-нибудь не зацепить. А это идея! Иначе мне этого дела не раскрыть. И старый пердун меня совсем со свету сживет. Нужно обзвонить всех моих ментовских знакомых и выяснить за рюмкой чая, кто из врачей у них на небосклоне мелькал?
- Да, дело предстоит хлопотное, Артур Семенович был известным в городе человеком.
Глава четвертая.
Артур Семенович Думкин.
Артур Семенович был известным в городе человеком. Он уже лет пятнадцать бессменно руководил областной больницей. Правил железной рукой. Многие были недовольны, в основном врачи. Он пришел на этот пост молодым тридцатилетним администратором. Все у него на курсе учились на врачей. Артур еще в студенчестве говорил:
- Я учусь на главного врача. - Поговаривали, что в Москве у него "волосатая лапа". Хотя интернатуру он закончил по хирургии. Когда в первые недели своего руководства его еще никто в больнице не знал в лицо, он пару раз проделывал такой трюк. Где-нибудь в гостях просил вызвать ему "Скорую", и талантливо симулировал боли в сердце или в животе. Смотря, какое отделение собирался проверять. Представлялся шофером. Вид у него был, и, правда, совсем не докторский. Одна его борода мужицкая чего стоила. Думкина привозили в приемный покой и сгружали, как дрова:
- Быстрее слезай с носилок, шевели конечностями! Нам еще на вызов надо, а скоро сериал!
Артур Семенович терпеливо лежал на кушетке и незаметно засекал время, которое потребуется дежурному хирургу для того, чтобы попить чаю, досмотреть телевизор, а уж потом спуститься к пациенту. Проверял на себе, как проводят санобработку. Даже позволил один раз выбрить себе лобок ржавым тупым лезвием. Знал, что в приемный покой недавно выдали новые. Его готовили к аппендэктомии интерны. Дежурный врач его в глаза не видел. Лишь мельком взглянул на принесенные в ординаторскую анализы, и сообщил:
- Типичный аппендицит. В операционную! - Доктор Думкин позволил довести себя на каталке до операционной, и лишь тогда встал, прикрывая наготу дырявой простыней, представился, и дал разгон! Когда недовольных стало больше половины, он сказал:
- Я заказал в Японии своё чучело из резины. Поставлю в приемной, рядом палку положу. Чтоб Вы его били, зло сгоняли.
- Зря потратили больничные деньги! - ответил за всех заведующий травматологией, Иван Петрович Павлов, кстати, друг и однокурсник Думкина, - у нас не Япония. Мы будем бить оригинал!
Невысокого роста, всегда загорелый, крепкий, Артур Семенович был страстным охотником. Он не заискивал, как другие главврачи, перед руководством города. Если нужно было что-то сделать для больницы, просто приглашал начальника на охоту. В один из "своих" районов. Ему подчинялись десятки центральных районных больниц. Вскоре после удачной охоты, высокий гость, не дождавшись просьб, звонил сам:
- Может, нужно, что для больницы?
Больница при Думкине процветала. Пациенты у него были на первом месте, сестры и санитарки - на втором, врачи - на последнем. Это даже по его разговору можно было понять. Врачей он называл:
- Доктора. - Медсестер - сестричками, санитарок - нянечками, а больных болящими. Женился Артур еще студентом, и до самой смерти сохранял с женой дружеские отношения. Я часто говорил, подражая Христу:
- У кого из Вас нет семейных проблем, бросьте в меня камень! - За свою жизнь я знал только три дружные семьи. Семья Думкина - одна из них. Жена его, Людмила, полная, веселая женщина, в молодости - стройная красавица, родила ему трех сыновей. По профессии врач - педиатр, она полностью посвятила себя детям.
Глава пятая.
Людмила.
- Сварю курицу большую целиком, стоит только мужу на работе чуть задержаться, наши оглоеды всё сметут. Одна шея останется. Они одно время искренне считали, что шея - папино любимое блюдо. Это потом уже я научилась украинский борщ, такой, что ложка стоит, в ведре варить. Чтоб всем хватало.
- Как-то просыпаюсь ночью, а в коридоре у нас кто-то шепчется! Выглядываю тихонечко, а там мужики какие-то, прямо на полу с человека кожу сдирают! Разложили его на тулупе каком-то, голову бородатую уже отрезали. Здоровяк сердце в руках держит, а второй ножом орудует. Последнее, что я увидела в полумраке, - ободранные, без кожи и ногтей, пальцы руки мертвеца. Растопыренные, они шевелились в такт движениям ножа, как будто приветствуя меня! Тут я в обморок грохнулась.
- Очнулась, Артуша меня кровавыми руками обнимает, улыбается. И зуб его золотой в полутьме блестит!
- Это, - говорит, - медведь полуторагодовалый! Я ему в голову разрывной пулей попал. Подстрелили в сумерках, утром - на работу. Пришлось домой тащить и в прихожей разделывать. А тебя будить не хотели. Извини, что напугал.
- А я про тебя плохое подумала! Будто убили тебя!
У нас тогда две собаки жили: гончая Корнет и лайка Кузя. Так Корнет, как медведя почуял, забился под диван, и не высовывался. А Кузя норовил кусок мяса отхватить. Ничего не боялся.
Дети тоже. Артур, когда свободен был, всегда сам дичь готовил. Жарит он молодую медвежатину на сковородке. Только мясо нашим парням на тарелки положит, - минута, - и все съедено!
- Никогда, - говорят, - такого вкусного рябчика не ели!
- Это он им всё говорил, что это рябчики. Артуша их, вообще, любой дичью кормил: и бобром, и белкой, и рысью, и ондатрой. Всё у него рябчик. Я не говорю уже о медведях, лосях и кабанах. Младшего спросили как-то:
