Дмитрий Сорокин - Таки, братья, там и правда, хорошо
- С дороги, идиоты,... вашу мать!!!- после чего все вокруг погрузилось во тьму. Минут на несколько. Потом водитель удивленно завопил:- Братки, песок!!!
- Что...песок?- рыгнув, переспросил я.
- Кругом песок, мать его! - он остановил автобус, открыл двери и выскочил на землю. Мы последовали его примеру и увидели, что вокруг, насколько хватает глаз, простирается песчаная пустыня. Послышалось несколько крепких выражений, означающих крайнее удивление.
- И что теперь делать? - спросила самая скромная (ах, как все относительно в этом мире!) из девушек, по имени Катя.
- Ночью я здесь не поеду! - категорично заявил водитель и достал из кабины несколько бутылок пива и нехитрую снедь.- Раз уж мы попали хрен знает куда, давайте хоть поужинаем.
Как ни странно, но у всех, даже у девчонок, оказалась с собой какая-нибудь еда либо выпивка. Ужина, сразу скажу, не получилось. Сложилась капитальная пьянка. В процессе поглощения выпивки и закуски (не путать с едой). выдвигались разнообразные версии нашего пребывания в пустыне. Причем все, уж не знаю, почему, тешили себя надеждой, что это не Каракумы, а хотя бы Сахара.
Вскоре Паша и Женя, нахлебавшиеся за день пива, ушли на бархан спать.Наш доблестный водитель Вервольф ( он так представился) полез в заначку за последней бутылкой пива, но тут же прибежал обратно, безумно хохоча и тряся пачкой стодолларовых купюр. Он ничего не объяснял, только все смеялся и повторял:
- Там их много! Там их много!...
Вполне понятно, что все остальные в полной мере изъявили желание поживиться баксами на халяву, и тогда дергающийся палец истеричного Вервольфа указал нам на автобус, а сам водитель сумел выжать из себя лишь слово "там".
Глава 2. Ночь в пустыне.
Мы вломились в автобус и обалдели: задняя площадка была до потолка завалена пачками стодолларовых бумажек! Там было миллионов несколько долларов, и это было огромное богатство!В отличие от Вервольфа, которого, кстати, пришлось уложить спать во избежаниеразрушения его нервной системы, мы не стали шуметь и смеяться.Мы вернулись к месту нашей трапезы.
- Диего, а ты, часом, не голубой? - спросила меня вдруг Вера, невысокая брюнетка, способная одним взглядом заставить закоренелого гомосексуалиста поменять ориентацию.
- Нет, а почему ты спросила об этом?
- Я тебя почему-то совсем не боюсь.- кокетливо заявила она и, потягиваясь, попросила:- а расскажи что-нибудь...
И тогда я им рассказал.
СКАЗКА
про Белого Бычка и Великую Римскую Империю.
В глубокой древности, в Римской Империи, в городе Риме, в великолепном дворце на Палатинском холме жил-был кесарь Сечений. Хорошо жил-был. Нормально себя чувствовал. Ничего не поделаешь, кесарь, как-никак. И приснился Сечению однажды сон знатный, смысл которого сводится к тому, что необходимо ему добыть быка совершенно белого, а уж бык этот обеспечит процветание всей империи в целом и его, Сечения, в частности. Наутро императорские гонцы были посланы во все части света. Прошло какое-то время, и стали они возвращаться с пустыми руками.А посланный в Египет и вовсе не вернулся, как и посланный в Иудею. Последний, однако ж, возвратился. Правда, поздно: когда всех остальных гонцов уже сожрали львы на играх. И принес он весть радостную: таки, есть белый бычок! В святой земле Израиля, в Иудее, то есть. Только хитрые и до денег жадные иудеи заломили за него столько талантов золота, сколько весит Иерусалим со всеми жителями. И разгневался тогда кесарь Сечений, и послал он в Иудею печально известный Шестой Средиземноморский легион.
... Раннее-раннее утро. Под стенами Иерусалима стояло иудейское ополчение. Ждали римлян. Вскоре показались и они. Легион, ощетинившись сариссами, шел четкими фалангами. Впереди на белом коне гордо ехал храбрый консул Трепанаций Череп, известнейший в мире антисемит. Подъехав метров на пятьдесят, бравый Трепанаций остановил легион, взял мегафон и прокричал:
- Эй, вы, жидовские морды! Давайте сюда эту вашу белую сионистскую скотину, а не то мы разворотим к чертям собачьим всю эту вашу масонскую контору!- он указал на Иерусалим.
- Тг'епанаций! - отвечал ему иудейский военачальник,- Клянусь субботой, ты не войдешь в гог'од!
Потом, как полагается, случилась драка, и быка, конечно, отняли. Одноглазый Трепанаций привел животину в Рим. На триумфальной арке кесарь Сечений повелел выбить исторические слова триумфатора: "Хитрей еврея зверя нет!". Надпись имела двоякий смысл: мать храброго консула была еврейкой. По случаю славной виктории был устроен симпозиум, да такой, что у многих от переизбытка фалернского еще неделю трещали головы. А вместе с похмельем пришли и неприятности ( беда не приходит одна, сами понимаете).Некий греческий моряк Феррооксидий вломился в Сенат да и разогнал его к чертовой матери. Кесарь Сечений почтил память безвременно разогнанного сената продолжительным запоем за компанию с Трепанацией Черепом, который ни в чем не хотел отставать от своего императора. Потом в Риме случилось восстание рабов, гладиаторов и примкнувших к ним иудеев под предводительством отважного Динама. Последний, в свою очередь, всюду таскал за собой красавицу-жену, коей имя было Торпеда, и которая, по слухам, подобно Венере, вышла из пены морской. Но, с Юпитеровой и Трепанациевой помощью, бунт подавили. Особо отличился все тот же моряк Феррооксидий, который и пал в генеральной баталии. В его честь потом назвали броненосную трирему.
Но суть в следующем: в неразберихе бунта иудеи закололи белого бычка. Кесарь Сечений с такого горя удавился. Консул Трепанаций Череп бросился на меч.С третьего раза попал. Шестой Средиземноморский легион дружно обрил головы и щедро посыпал их пеплом свежезасыпанной Помпеи. И у Римской Империи уже не осталось шанса стать самой вечноцветущей державой в мире.
Вот такая вот грустная сказочка.
- Ты сам все это придумал? - спросила меня третья девушка, Марина, после минутной паузы.
- Да, только что.- честно сознался я.
Покурив, мы отправились спать (я еще раз подчеркиваю, СПАТЬ!) в наш замечательный автобус.
Глава 3. В террористы б я пошел, пусть меня научат.
23 января, Суббота.
Утром мы проснулись от сильной жары и тяжкого похмелья. Подкрепились остатками ужина, а было их немного, поехали. Было нестерпимо жарко и очень хотелось пить. Под влиянием жары все разделись до белья и вот тут-то и начинается
Эротическая сцена N1.
Шестеро почти голых молодых людей обоего пола, бросая друг на друга противоречивые взгляды, едут в автобусе, который ведет совершенно голый водитель. Всем хочется пить и секса. Но сначала все-таки пить.
Конец сцены.
Я от делать нечего смотрел в окно. и однажды в песках что-то блеснуло.
- Вервольф, притормози! - крикнул я и выпрыгнул из автобуса. Я, дурак, надеялся, что это канистра с водой, но обратно я вернулся, неся в руках переносной зенитно-ракетный комплекс "Стингер". Все более, чем вяло прореагировали на мою находку.
- Бензин кончается,- заметил Вервольф, когда мы проехали километров пять.
- Будем ехать, пока будет бензин.- наивно предложил Женя.
- А потом что будем делать? - задал я риторический вопрос. Ответа, естественно, не последовало.
Еще километров через десять бензин таки кончился, и мы встали. Было все так же жарко и все так же хотелось пить.Сигарет не было, но курить не хотелось. У Кати оказалась книга, и от отсутствия другого занятия мы стали читать ее вслух. Это был " Посторонний" Альбера Камю. Через полтора часа таких чтений единственным, у кого крыша была на месте, был я.Ну, мне-то не привыкать. Вервольф решил уравнять меня с остальными и из фантастической своей заначки достал косяк, который мы с ним и выдули вдвоем.
Слабый здоровьем Женя начал бредить. Это усугубило мое и без того подвешенное состояние. Затем довольно спонтанно произошла
Эротическая сцена N2.
Марина подмигнула Паше, Паша подмигнул Марине, они взяли маринино пальто и ушли за ближайший бархан. Мы их долго не видели. Зато довольно хорошо слышали.
Марина пулей примчалась из-за бархана, на бегу пытаясь застегнуть бюстгальтер.
- Караван! Караван!! - кричала она. Расслабленный Паша ковылял следом.
И вправду, вскоре к нам подошел караван из трех верблюдов и одного бедуина.
- Диего, ты говоришь по-арабски?- спросил Вервольф.
- Нет, но по-английски говорю.
- Я тоже говорю по-английски. - сказала Вера.
- Молодец, будешь здесь, на подхвате.- распорядился Вервольф.
Караван уже проходил мимо. Бедуин взирал на нас с бескрайним удивлением. Я вышел из автобуса и подошел к нему.
- Добрый день, уважаемый, - начал я по- английски.
- Добрый день. У вас, наверное, нет воды?
- Совершенно верно. Бензин тоже кончился, и это приводит нас в отчаяние.
- Я могу продать вам немного воды. Очень. Пять литров. Дорого. Очень. Двести долларов - литр.
Я повернулся в сторону автобуса и крикнул на том же языке:
