Максим Горький - Отомстил
«Вижу – ты входишь в роль кающейся, но этим меня не проведёшь, и больше десяти рублей я на тебя не истрачу… нет! Но если б за пятнадцать я мог задеть твоё больное место, заставить тебя несколько опомниться, быть может, я истратил бы пятнадцать».
Ему казалось, что он вправе отомстить ей за ту бесцеремонность, с которой она напросилась на его угощение, и за профессию, которой она служит, наказать её, заставив пережить скверный, тяжёлый час, час искреннего покаяния, час горьких воспоминаний о прошлом. Наконец, она просто злила его тем, что не могла возбудить в нём желания обладать ей, и, несмотря на это, – всё-таки пила и ела за его счёт.
– В семье, в уютно обставленной, тёплой комнатке… так хорошо сидеть вечером бок о бок с любимым мужем… читать, разговаривать, чувствовать на себе его ласковый взгляд и знать, что он ждёт поцелуя и примет его с наслаждением.
Она вздохнула и как-то странно качнула головой… Он заметил, что из её левого глаза на скатерть стола упала слеза. Острое чувство удовлетворения охватило его. Он сузил свои глаза, скрывая усмешку в них и ещё понизив тон, уже задумчивым шёпотом будил в ней то, о чём она давно уже забыла.
«Едва ли ты когда-нибудь ужинала с такой приправой, голубушка!..» – воскликнул он мысленно.
Ему положительно было приятно мучить эту женщину; было время, его тоже мучили и они, не таким мучением, но мучением ожидания, неизвестности – более острым, чем это. Он видел, что она искренна, и не сомневался в этом; теперь ему хотелось, чтобы в этой пьесе её финал был так же пошл и груб, как увертюра.
А она, эта женщина, смотрела на него широко открытыми, влажными глазами, облокотясь на стол, и пальцы её рук были крепко стиснуты. Жалкое что-то отражалось на её бледном, осунувшемся лице…
И вот он вдруг встал, оборвал свою речь на полуслове, холодно и сухо усмехнулся ей в лицо, бросил на стол десять рублей и сказал:
– Прощайте, мне пора! Вы уплатите, тут хватит. – И быстро пошёл к выходу, не дав ей опомниться.
Она вздрогнула и бросилась за ним, сильным движением всего тела, но снова опустилась на свой стул, раскрыв рот, будто она задыхалась, и схватившись рукой за левый бок…
Фамильярно улыбаясь, к ней подошел лакей.
– Получить?
– Принеси мне… – шёпотом начала она, но у неё порвался голос, и она, растерянно улыбнувшись, странно покачала головой из стороны в сторону.
– Чего? – спросил лакей.
– Водки! – шепнула она. – Водки!..
А когда он пошёл, истерически крикнула вслед ему:
– Больше… больш-шой стакан!
