Михаил Волохов - Компаньонка
Надя. Как ваш малыш?
Сергей. Да малыш веселый растет, - игрушки колотит.
Галя. Откуда ты знаешь?
Сергей. То есть как?
Надя. Присаживайтесь, ребята.
Сергей. Да у деда наш Витюха сейчас. Три стула всего?
Коля. (Свистит.) Упустил. Черт. И соседей никаких нет. Первыми переехали.
Сергей. Со дня на день ждем гарнитурчики фирменные. Я обещал - это точка. Может, пока раскладушки поставим? На чем вы спите?
Надя. На надувных матрасах.
Галя. Душевно.
Сергей. Да за надувные матрасы надо просто выпить стоя. (Разливает шампанское.)
Все пьют.
Галя. Хочу танцевать.
Коля. Пше проше. (Включает магнитофон.)
Сергей. Танцы, шманцы, голые русалки. Пардон.
Попарно танцуют. Галя и Сергей на авансцене.
Сергей. Ну что ты насчет ребенка шумишь? Я же тебя люблю. И Витюху.
Галя. Ладно. Сам знаешь, что ты женился на моем отце.
Сергей. Ой, ну сколько можно эти плоские разговоры. Теперь, когда он умер, я же тебя не бросил.
Галя. Ну да, будешь ты алименты платить и квартиру за сто рублей снимать.
Сергей. Девушка, тебя заклинило на маразме. Вот дисер мне твой пахан не сделал - я же тебя словом не тронул. Почему я пошел в мебельный?
Галя. А почему я пошла на базу книжную? Ты меня сюда приволок, чтобы это все мне говорить?
Сергей. Ладно, кто кого сюда приволок. Видишь, как Колюха резко в гору пошел. Два месяца на новом месте, а уже хату притоварил. Командировка через год в Штаты. Ползарплаты валютой.
Галя. Ты мне хоть дубленку канадскую купишь?
Сергей. Галюшка. Я тебе не только дубленку канадскую, я тебе такую шубчонку норковую сбацаю - как в субтропиках зимой в ней жить будешь. Дай только в приличную работенку впрячься. Девочка моя хорошенькая. (Целует ее.)
Музыка стихает. Все прекращают танцевать.
Извлекаю мысль.
Коля. Дерзни. (Разливает шампанское.)
Сергей. Да элементарно. Я предлагаю выпить за химиков, химиков-аналитиков. Мы же химики, старики. Забыли, на кого учились?
Коля. "Аурум" по-латыни, "золото" по-русски.
Сергей. Так пусть всегда у нас "аурум" будет по-латыни, но золото - золото должно навеки остаться только по-русски. За золотоносную алхимию, старики!
Коля. И за костры инквизиции без нашего пепла.
Сергей. Но с нашим огнем.
Галя. Пожарищем.
Все пьют.
Надюш, я хочу пописать. Ты мне можешь показать, куда?
Надя. Пошли.
Галя. (Напевает.) На недельку, до второго - мы уедим в Комарове. (Уходит с Надей.)
Сергей. Ну и как ты, Коля, счастлив в любви, то бишь в супружестве?
Коля. Ты прав, Сережа.
Сергей. Что?
Коля. Счастье надо добывать своими зубами.
Сергей. А когда бабу, эту суку-даму, не любишь, - ну совершенно не стоит: лезвием этим дамокловым к глотке приставлена. Сучья эта милиция домашняя: жандармка.
Коля. Со всеми телками дом он сумашедший.
Сергей. На вашей-то работе хоть за кордон куда слиняешь, чтоб хоть всего остального-то маразма не видеть в стране этой.
Коля. Без жены за кордон не слиняешь.
Сергей. О-о-о! Отравить ее, что ль, чем?
Коля. Ну это твои проблемы, Сережа.
Сергей. Что?
Коля. Сочувствую.
Сергей. Песенку бы кто спел веселую. Что-то и Борода пропал с концами. Сюда бы его с гитарой. Общаешься? Как он?
Коля. Болеет.
Сергей. Алканвайсом? Так мужик клевый, но честный чересчур химик. Кто-то должен в семь вставать, нас кормить и обувать. Да без таких долбойогов и нам бы, старик, не химичить. Нет, я ему у себя в мебельном предлагал грузчиком ну он бы полсотни в день уносил. Я понимаю, это все нестабильно - посадить могут в конечном счете. Нет, посадить могут за что угодно, когда угодно. Страховка не выдается. Нет, я не понимаю, почему за спекуляцию у нас сажают. Это ж каких трудов титановых стоит клиентуру найти, которая бы тебе два номинала, не морщась, за гарнитурчик отстегивала. Я ж не виноват, что столько платят. Ну раз платят два номинала да еще спасибо тебе говорят - значит, это того и стоит. Вот на Западе спекулянтов называют бизнесменами там, деловыми людьми - их там уважают, ценят. Они оттуда приезжают к нам - их здесь наши боссы тоже уважают и ценят. А вот своих ребятишек в тюрягy - чтоб не выскакивали из общей линии загнивания или как там. Поэтому и хочется, Колюха, стабильности в жизни. Мне все равно, коммунизм у нас, социализм там доморощенный, империя там зла с государственным капитализмом. Я не против партии, но я бы хотел, чтобы она со своей трибуны раз и навсегда четко зафиксировала, что она не будет сажать в тюрьму людей, желающих жить по-человечески - со всей там атрибутикой свободы и демократии. В принципе, добротная же у меня природа. Убиваю я, что ли, кого? Наркотиками, там, торгую? Я просто хочу жить по-человечески, согласно своим способностям. Ну единственная моя слабость - это порнография. И за это сейчас сажают. Я не понимаю, ну я же взрослый, полноценный мужчина, ну должен же я периодически расслабляться. Публичных домов нет. Я не за публичные дома. Но что в наших кабаках творится, в гостиницах, театрах - ну везде, ну сплошняком дом терпимости, порнография сплошняком. Система. А теперь эта система, этот половой орган стал двигаться с ускорением. Не увернешься - засадят засандульку. Да, Колюш, вот вам Пастерначок, двухтомничек. А "Наполеончиком" закутаем. (Достает из сумки книги и бутылку французского коньяка.)
Коля. Премного, Сережа.
Сергей. Ты мне только честно скажи, Колюха: в вашей конторе в тюрьму сажают? Что там у вас хоть делать-то надо?
Коля. Секс.
Сергей. Какой секс?
Коля. Высочайшего качества.
Сергей. Ну секс-то это завсегда пожалуйста. А насчет тюрьмы спокойно?
Коля. Сережа, дорогой, когда ты делаешь секс, к тому же высочайшего качества, ты разве думаешь о тюрьме? Побойся бога.
Сергей. И ползарплаты валютой?
Коля. Из-под станочка.
Сергей. Ну я тебя люблю. За кордон хочется. Публичный дом посетить хочется. Опытом поделиться. В плане соревнования: Восток и Запад.
Возвращаются Галя и Надя.
Галя. Как "Наполеончика" хочется.
Коля. Взаимно. (Открывает бутылку "Наполеона", разливает.) За что пьем?
Сергей. За взятие твоего сексуального треста, Колюха.
Галя. Сакраментально.
Звонок в дверь.
Сергей. Оно? Коля. Оно. (Открывает дверь.)
Входит Филадельфий Иванович и Светланка.
Коля. Добрый вечер, Филадельфий Иванович.
Светланка. (Протягивает Коле руку.) Светланкой звать.
Коля. И, Светланочка, добрый вечер. (Целует ее руку.)
Филадельфий Иванович. Друг мой Колька. (Хлопает Колю по плечу.) (Всем.) Мое почтение, дамы-товарищи, господа-коммунисты.
Сергей. (Протягивает руку.) Сергей. Книжные, мебельные вопросы.
Филадельфий Иванович. Читаем, обставляемся. (Жмет ему руку.) Ну, а я Филадельфий Иванович, - все вопросы. На кладбуху Новодевичью могу пристроить. Когда прикажете улечься? Ну, Светланка, весна-шарманка, скажи здрасте фирменное.
Светланка. Да слюнявьте ручку - я вас всех прирежу... любёвью. (Дает Сергею руку для поцелуя.) Я ваша, девочки. (Обменивается с Надей и Галей поклонами.)
Филадельфий Иванович. Нарядно, Наденька, у вас тут все сложилось гармония. (Целует ей руку.) С сухими законами вас, добры-молодцы. (Достает из сумки двухлитровую бутылку русской водки.) Как она, ягодка, с "Наполеончиком" заигрывает. А венгерская колбаска превратит их счастье в сказку. (Достает из сумки венгерскую колбасу и прочую закуску.) Держи нас стол, а стул за нами. (Открывает бутылку водки.) Отливаю? Отолью. (Разливает водку.)
Сергей. Мы на рае, мы в раю - я колбаску изрублю. (Нарезает колбасу.)
Филадельфий Иванович. Заморыш-смышленыш. Ну что, Светик-котик, скажи тост для молодежи.
Светланка. (Поднимает бокал.) За то, чтобы нас не прошибла никакая холера никогда: чума, проказа, сифилис, спид, - и чтобы мы из гадких, подленьких людишек, из мерзких кря-кря превращались бы в конце концов в настоящих парящих лебедей. Или там в ночных велюровых бабочек.
Филадельфий Иванович. Душка, хризантемка, Андерсен. (Чмокает Светланку.)
Все пьют.
Сергей. Клубничка.
Филадельфий Иванович. Что?
Сергей. Клубничка в этом году уродилась очень сексуальная, Филадельфий Иванович. То есть, я извиняюсь, я предлагаю тост за дружбу, которая все понимает, все прощает и жизнь воздвиженчивает. Так?
Филадельфий Иванович. О, до дружбочки клубничной мы большие охотники, Сереженька.
Все пьют.
А почему я один, сидя, вкушаю? Светик, упади.
Светланка. (Садится.) Упала.
Филадельфий Иванович. Да ну все падайте - будьте как у себя дома. А стульев что не вижу? Один остался? Что ж ты, мебельные вопросы?
Сергей. Финскую ждем со дня на день.
Филадельфий Иванович. А соседи на что, комбинаторы?
Коля. Да нет соседей, пустой еще дом, мы же первыми въехали, Филадельфий Иванович.
Филадельфий Иванович. Мда. Оно, однако, первым не всегда фартово быть. Светланка, деточка, иди ко мне на коленки.
Светланка. А веточка не хрустнет?
