Владимир Файнберг - Навстречу Нике
До моря было не менее двух километров. Или мне так показалось. Во всяком случае, несколько раз приходилось плюхаться прямо в горячую пыль, давая отдых ноге, и думать о том, что еще предстоит путь обратный...
Саша утешал меня, говорил, что за время этих походов к морю, он сумеет во всех подробностях рассказать о новостях теоретической физики, о теории "струн". Даже начал чертить пальцем в пыли какие-то формулы и схемы предполагаемого устроения самых элементарных частиц мироздания, таких, как кварки и лептоны.
Невнимательно слушая его, я решил употребить оставшиеся силы на поиск хоть какого-нибудь жилья непосредственно близ моря. И нашел таковое в виде сарайчика без окна, где стояла раскладушка. Источником света служила раскрытая дверь, мимо которой все время сновали курортники.
Я оказался в ловушке. Отсюда до магазинов, до базарчика было еще дальше, чем до Сашиной хибары.
Теперь смотри! Декорации расставлены. Главные действующие лица собраны в одно место. Давно известно, Господь действует через людей. Через Сашу Б., который привез меня сюда. Через Олю Ц.
Следующим утром она, вместо того, чтобы залезть на гору и писать оттуда Восход Солнца над Морем, является к моему сарайчику с вспомоществованием от Саши - поллитровой банкой вермишелевого супа и краюхой хлеба. Предлагает пойти искупаться.
Спускаюсь вместе с ней с обрыва к пустынному еще пляжу.
Плаванье - единственный и самый любимый способ перемещения в пространстве, остающийся доступным мне в полной мере. Особенно нравится плавать на спине.
Помню, что плавал долго, далеко.
Вышел на берег усталый с отвычки. Почти счастливый. Словно побывал в детстве.
А Оля Ц. спрашивает:
- Где ваш крестик?
Хватаюсь за грудь. Цепочка есть. Крестика нет. Стянуло морем. Все! Теперь я настолько один, что даже крестика, подаренного отцом Александром Менем больше со мной нет...
Безуспешно пытаюсь найти пропажу в пене прибоя, в прибрежной гальке. А Оля Ц. все ходит за мной, приговаривает:
- Очень плохо, что потеряли крест. Плохая примета, очень плохая...
Я уже готов отогнать ее за это нытье. Но тут она говорит:
- Кажется, у меня в рюкзаке должен быть такой же крестик, какой был у вас. Дала одна подруга, которая связана с католиками. Если найду, вечером занесу.
И вечером приносит крестик. Точно такой же. Цепляю его на цепочку. Ты подумала: "Ну и что тут особенного? Мало ли на свете одинаковых крестиков?" Верно услышал я твою мысль? Теперь слушай ты!
Зачем-то спрашиваю Олю:
- Как зовут вашу подругу? Помолюсь за нее.
А Оля и отвечает:
- Марина Мень.
- Как?!
- Марина Мень. Она из Киева. Ушла от матери. Живет в Москве, снимает комнату, работает няней у каких-то миссионеров.
- Оля! Крест, который стянуло море, мне подарил Александр Мень. И вот через некую Марину Мень он возвращается ко мне! Будете в Москве, дайте ей номер моего телефона, пусть позвонит. Я хочу ее увидеть.
- Хорошо.
- Она не родственница отца Александра?
- Нет.
Так Бог вернул крестик. А вместе с ним прислал и ту, которая со временем стала моей женой и твоей мамой.
Если когда-нибудь эта книга будет опубликована и ее, кроме тебя, прочтут другие люди, какой-нибудь скептик проворчит: "Совпадение, редкое совпадение, случайность"... Не стану спорить. Но пусть он прочтет всю книгу. До конца.
4
Так Бог столь явно подвел меня к знакомству с твоей будущей мамой. Мариной Мень.
Не знаю, насколько ты с ней схожа внешне. Мне этого не видно. Повторяю, ты - сама по себе.
Конечно, где-то там, в том, что называют структурой ДНК, на генетическом уровне в тебе заложено что-то и от нее, и от меня. Хочется надеяться, лучшее.
Глядя на тебя, не могу не думать и о наших совершенно неизвестных далеких предках, существовавших в жуткой дали прошедших тысячелетий. Но информация о них таинственным образом, как эстафета, передана тебе через нас, твоих маму и папу.
Иногда думаю - не смейся, девочка! - о твоих детях, внуках, правнуках и праправнуках. Право, не смейся! Дай Бог, чтобы они у тебя были. Удачными, здоровенькими и красивыми, как ты сама!
Глядя в твои глаза, с ревностью пытаюсь увидеть и парня, который влюбится в тебя, станет твоим мужем.
Быть может, и хорошо, что мне не дожить до этого времени.
Так или иначе, хотелось бы, чтобы эта книжка попала ему на глаза, и он осознал всю меру своей ответственности.
Но и ты не забудь о том, что этот юноша - тоже драгоценная стрела, прилетевшая к твоим ногам из дали времен, от самого сотворения человека.
