Василий Шукшин - Игнаха приехал
-- Погоди, тять, дай я хоть маленько ополоснусь. А то не-удобно даже.
-- Ну, давай, -- согласился отец. -- А то верно -- он на-рядный весь, как этот... как артист.
И тут из горницы вышел Игнатий с женой.
-- Брательник! -- заревел Игнатий, растопырив руки. -- Васька! -- И пошел на него.
Васька покраснел, как девица, засмеялся, переступил с ноги на ногу.
Игнатий обнял его.
-- Замараю, слушай. -- Васька пытался высвободиться из объятий брата, но тот не отпускал.
-- Ничего-о!.. Это трудовая грязь, братка. Дай поцелую тебя, окаянная душа! Соскучился без вас.
Братья поцеловались.
Отец смотрел на сыновей, и по щекам его катились слезы. Он вытер их и громко высморкался.
-- Он тебе подарки привез, Васька, -- громко сказал отец, направляясь к чемоданам.
-- Брось, тятя, какие подарки! Ну давай, что ты должен делать-то? Умываться? Умывайся скорей. Выпьем сейчас с тобой. Вот! Видела Байкаловых? -- Игнатий легонько под-толкнул жену к брату. -- Знакомьтесь.
Васька покраснел пуще прежнего -- не знал: подавать яркой женщине грязную руку или нет. Люся сама взяла его руку и крепко пожала.
-- Он у нас стеснительный, -- пояснил отец.
Васька осторожно кашлянул в кулак, негромко, коротко засмеялся; он готов был провалиться сквозь землю от таких объяснений отца.
-- Тятя... скажет тоже.
-- Иди умывайся, -- сказал отец.
-- Да, пойду маленько... того...
Васька пошел в сени.
Игнатий двинулся за ним.
-- Пойдем, полью тебе по старой памяти!
Отец тоже вышел на улицу.
Умываться решили идти на Катунь -- она протекала под боком, за огородами.
-- Искупаемся? -- предложил Игнатий и похлопал себя ладонями по могучей груди.
Шли огородами по извилистой, едва приметной тропке в буйной картофельной ботве.
-- Ну как живете-то? -- басил Игнатий, шагая вразвалку между отцом и братом.
Васька опять коротко засмеялся. Он как-то странно сме-ялся: не то смеялся, не то покашливал смущенно. Он был очень рад брату.
-- Ничего.
-- Хорошо живем! -- воскликнул отец. -- Не хуже город-ских.
-- Ну и слава Богу! -- с чувством сказал Игнатий. -- Ва-силий, ты, говорят, нагулял тут силенку?
Василий опять засмеялся.
-- Какая силенка!.. Скажешь тоже. Как ты-то живешь?
-- Я хорошо, братцы! Я совсем хорошо. Как жена моя вам? Тять?
-- Ничего. Я в них не шибко понимаю, сынок. Вроде ни-чего.
-- Хорошая баба, -- похвалил Игнатий. -- Человек хоро-ший.
-- Шибко нарядная только. Зачем так?
Игнатий оглушительно захохотал.
-- Обыкновенно одета! По-городскому, конечно. Поотстали вы в этом смысле.
-- Чего-то ты много хохочешь, Игнат, -- заметил ста-рик. -- Как дурак какой.
-- Рад, поэтому смеюсь.
-- Рад... Мы тоже рады, да не ржем, как ты. Васька вон не рад, что ли?
-- Ты когда жениться-то будешь, Васька? -- спросил Иг-натий.
-- Он сперва в армию сходит, -- сказал отец.
-- Ты это... когда пойдешь в армию, сразу записывайся в секцию, -посоветовал старший брат. -- Я же так начал. Тре-нер толковый попадется -можешь вылезти.
Васька слушал, неопределенно улыбался.
Пришли к реке.
Игнатий первый скинул одежду, обнажив свое красивое тренированное тело, попробовал ногой воду, тихонько охнул.
-- Мать честная! Вот это водичка.
-- Что? -- Васька тоже разделся. -- Холодная?
-- Ну-ка, ну-ка? -- заинтересовался Игнатий. Подошел к Ваське и стал его похлопывать и осматривать со всех сторон, как жеребца.
Васька терпеливо стоял, смотрел в сторону, беспрерывно поправляя трусы, посмеивался.
-- Есть, -- заключил Игнатий. -- Давай попробуем?
-- Да ну! -- Васька недовольно тряхнул волосами.
-- А чего, Васька? Поборись! -- Отец с упреком смотрел на младшего.
-- Бросьте вы, на самом деле, -- упрямо и серьезно ска-зал Васька. -Чего ради сгребемся тут? На смех людям?
-- Тьфу! -- рассердился отец. -- Ты втолкуй ему, Игнат, ради Христа! Он какой-то телок у нас -- всего стесняется.
-- А чего тут стесняться-то? Если бы мы какие-нибудь дохлые были, тогда действительно стыдно.
-- Объясни вот ему!
Васька нахмурился и пошел к воде. Сразу окунулся и по-плыл, сильно загребая огромными руками; вода вскипала под ним.
-- Силен! -- с восхищением сказал Игнатий.
-- Я ж тебе говорю!
Помолчали, глядя на Ваську
-- Он бы тебя уложил.
-- Не знаю, -- не сразу ответил Игнатий. -- Силы у него больше -- это ясно.
Отец сердито высморкался на песок. Игнатий постоял еще немного и тоже полез в воду. А отец пошел ниже по реке, куда выплывал Васька. Когда Васька вышел на берег, они о чем-то негромко и горячо заговорили. Отец доказывал свое, даже прижимал к груди руки, Васька бубнил свое. Когда Игнатий доплыл к ним, они замолчали.
Игнатий вылез из воды и задумчиво стал смотреть на да-лекие синие горы, на многочисленные острова.
-- Катунь-матушка, -- негромко сказал он.
Васька и отец тоже посмотрели на реку.
На той стороне, на берегу, сидела на корточках баба с вы-соко задранной юбкой, колотила вальком по белью, ослепи-тельно белели ее тупые круглые коленки.
-- Юбку-то спусти маленько, эй! -- крикнул старик.
Баба подняла голову, посмотрела на Байкаловых и про-должала колотить вальком по белью.
-- Вот халда! -- с восхищением сказал старик. -- Хоть бы хны ей.
Братья стали одеваться.
Хмель у Игнатия прошел. Ему что-то грустно стало.
-- Чего ты такой? -- спросил Васька, у которого, наоборот, было очень хорошее настроение.
-- Не знаю. Так просто.
-- Не допил, поэтому, -- пояснил старик. -- Ни два, ни полтора получилось.
-- Черт его знает! Не обращайте внимания. Давайте поси-дим, покурим...
Сели на теплые камни. Долго молчали, глядя на быстротекущие волны. Они лопотали у берега что-то свое, торопи-лись.
Солнце село на той стороне, за островами. Было тихо. Только всплескивали волны, кипела река да удары валька по мокрому белью -- гулкие, смачные -- разносились над ре-кой.
Трое смотрели на родную реку, думали каждый свое.
Игнатий присмирел. Перестал хохотать, не басил.
-- Что, Вася? -- негромко спросил он.
-- Ничего. -- Васька бросил камешек в воду.
-- Все пашешь?
-- Пашем.
Игнатий тоже бросил в воду камень. Помолчали.
-- Жена у тебя хорошая, -- сказал Васька. -- Красивая.
-- Да? -- Игнатий оживился, с любопытством, весело по-смотрел на брата. Сказал неопределенно: -- Ничего. Тяте вон не нравится.
-- Я не сказал, что не нравится, чего ты зря? -- Старик неодобрительно посмотрел на Игнатия. -- Хорошая женщина. Только, я считаю, шибко фартовая.
Игнатий захохотал.
-- А ты знаешь, что такое фартовая-то?
Отец отвернулся к реке, долго молчал -- обиделся. Потом повернулся к Ваське и сказал сердито:
-- Зря ты не поборолся с ним.
-- Вот привязался! -- удивился Васька. -- Ты что?
-- Заело что-то тятю, -- сказал Игнатий, -- что-то не нра-вится ему.
-- Что мне не нравится? -- повернулся к нему отец.
-- Не знаю. На душе у тебя что-то не так, я же вижу.
-- Ну и видь! Ты шибко умный стал, прямо спасу нет. Все ты видишь, все понимаешь!
-- Будет вам! -- сказал Васька. -- Чего взялись? Нашли время.
-- Да ну его! -- Отец засморкался и полез за кисетом. -- Приехал, расхвастался тут, подарков навез... подумаешь!
-- Тять, да ты что в самом деле?!
Игнатий даже привстал от удивления. Васька незаметно толкнул его в бок -- не лезь. Игнатий сел и вопросительно посмотрел на Ваську. Тот поднялся, отряхнул песок со шта-нов, посмотрел на отца.
-- Пошли? Тять...
-- У тебя деньги есть? -- спросил тот.
-- Есть. Пошли...
Старик поднялся и, не оглядываясь, пошел первым по тропе, ведущей к огородам.
-- Чего он? -- Игнатия не на шутку встревожило настро-ение отца.
-- Так... Ждал тебя долго. Сейчас пройдет. Песню спой с ним какую-нибудь. -- Васька улыбнулся.
-- Какую песню? Я их перезабыл все. А ты поешь с ним песни?
-- Да я ж шутейно. Я сам не знаю, чего он... Пройдет.
Опять шли по огородам друг за другом, молчали. Игна-тий шел за отцом, смотрел на его сутулую спину и думал по-чему-то о том, что правое плечо у отца ниже левого, -- рань-ше он не замечал этого.
