Василий Шукшин - Энергичные люди
— Ты-то запрыгнешь, а некоторые… могут родить на рельсах, — это Простой человек все кусал Брюхатого. Тот снисходительно посмотрел на него.
— Я предлагаю вот этого… жлоба не брать с собой, — сказал он. — Он напьется, и нас из-за него в милицию заберут.
— Ничего! — кричал Лысый. — Дернули!
Выпили.
И «побежали на поезд». На этот раз в голове строя стал Брюхатый и запыхтел, и даже ногой подстукивал.
— Пх-х, пх-х, пх-х… Ну, сели?
— Сели.
— Ту-ту-у!.. — тонко и выразительно «загудел» Брюхатый и медленно стронулся с места. И «поехали»…
«Выехали» в комнату Веры Сергеевны… Брюхатый стал «замедлять ход» и опять тонко, с какой-то даже тоской «прогудел»:
— Ту-ту-у!..
Вера Сергеевна с ненавистью смотрела на «поезд».
— Пересадка! — объявил Брюхатый.
«Пассажиры» вышли из вагона… Расселись кто где смог: кто на тахту присел, кто на кресло… Простой человек сел на полу прямо.
— Много народу на вокзале, — сказал он.
— Вы давно сидите, гражданка? — любезно обратился Аристарх к Вере Сергеевне.
— Нет, я недавно. А вот вам… не знаю, сколько сидеть придется, — как-то значительно сказала Вера Сергеевна.
«Пассажиры» переглянулись.
— То есть? — не понял Аристарх.
— Я эти… путешествия с выпивками пресеку раз и навсегда, — опять зло и непонятно сказала Вера Сергеевна. — Вы у меня подудите… Подудите у меня, паразиты.
— Что, контролеры пришли? — испуганно спросил Простой человек с пола. — А у нас билеты-то есть?
Брюхатый засмеялся и хлопнул одобрительно по плечу Простого человека.
— Да это так — путают, — сказал Чернявый. — Гражданочка, а вы что, билет не можете достать?
Вера Сергеевна больше не смотрела на «пассажиров», а смотрела телевизор.
— Ну, а почему же сразу — «паразиты»? — оскорбился Аристарх.
— А кто же вы? — повернулась Вера Сергеевна. И зло смотрела на мужа. — Ну — спекулянты, если не паразиты: еще хуже.
— Гражданочка, — опять заговорил Чернявый весело, — вы нас с кем-то спутали: мы обыкновенные пассажиры… Едем на свои денежки.
— Вот и проезжайте. А потом вас повезут бесплатно.
— Куда это? — тоже зло спросил Аристарх. — Куда это нас бесплатно повезут?.. — он двинулся было к жене, но его остановил Брюхатый.
— Стоп, Аристархушка! — сказал он разумно. — Никаких скандалов на перроне… Нам действительно пора ехать. По вагонам! — опять скомандовал он.
И все опять со смехом построились в затылок друг другу, Брюхатый опять «загудел» — и «поехали» в комнату Аристарха. А в комнате рассыпались и стали занимать места за столом.
— Хоть нормально посидим в ресторане, — пожаловался Лысый. — А то все — в дороге и в дороге… Все всухомятку как попало…
— Что будем заказывать? — обратился ко всем Чернявый.
— Лично я, — сказал Простой человек, — выпил бы простой водочки. А?
Брюхатый интеллигентно скосоротился на это.
— Пусть пьет водку. А нам, пожалуйста, шампанского…
— И коньячку, — подсказал Курносый. — На меня шампанское, как пиво работает: я то и дело бегаю.
— Итак, — подвел Аристарх, перебросив полотенце с одной руки на другую, — коньяк, шампанское… Водки, извините, не держим.
— Ну, как же так — не держите?! — возмутился Брюхатый. — А если человек на полатях вырос?.. Что ему, ваш коньяк пить?
— Ерша ему! — подсказал Курносый.
А Вера Сергеевна в это время выключила телевизор, достала бумагу, ручку… И села писать.
И дальше, — если вообразить, что это на сцене, — можно услышать, что она пишет. Причем уже слабо слышно, как там «сидят в ресторане» наши «пассажиры», а отчетливо слышен голос Веры Сергеевны:
«Уважаемый товарищ прокурор!
В то время, когда все наши люди занимаются производительностью труда, есть отдельные элементы, которые только хотят есть и пить. И занимаются этим каждый день. Вы меня спросите: на какие деньги? Я вам отвечу: они занимаются спекуляцией. Я уже не могу слушать их пьяные голоса, меня глубоко возмущает, как они импровизируют свои дела, а потом по всей ночи курлыкают или изображают из себя пассажиров…»
«Пассажиры» в это время танцевали летку-енку.
«Вот сейчас, когда я пишу Вам это заявление, они танцуют летку-енку. А в коридоре лежат покрышки для „Волги“ в количестве пять штук. Вы думаете, где они их взяли? Они их сымпровизировали. Так что, я думаю, что при вашей помощи они станцуют более ответственный танец и поедут пассажирами на казенный счет, я им об этом намекнула. Они мой намек не поняли, только понял мой муж Аристарх, но он думает, что я только пугаю. А у меня уже всякое терпение мое лопнуло: мы перестали уважать друг друга, потому что, мне кажется, он импровизирует не только с покрышками, но и с чужими женщинами…»
Утро
Утром Аристархушка проснулся с больной головой… Потянулся к стулу, где был всегда заготовлен стакан с водой. Стакан стоял на месте, а под стаканом — бумага. Аристарх взял бумагу и прочитал:
— Копия…
И побежал глазами по бумаге… И, даже еще не дочитав всего, вскочил и побежал в комнату жены.
Вера Сергеевна, одетая, заслышав его шаги, направилась к выходу… И тут ее перехватил Аристарх.
— Ты что? — спросил он.
— Что? — спросила Вера Сергеевна. Она стояла с сумочкой и сумочку держала у груди.
— Ты куда?
— Туда…
— Куда это туда? — спросил Аристарх зло, сквозь зубы. — Куда это туда?
— Ударить хочешь? — спросила Вера Сергеевна спокойно. — Ударь — получишь лишних три года.
— Вера… — Аристарх растерялся. — Сядь… Давай сядем, поговорим. В чем дело?
Вера стояла в шубке, а Аристарх в нижнем белье… Аристарх был жалок рядом с каракулевой шубкой.
— Давай сядем, — суетился Аристарх. — Сядь же ты!.. Скотина.
— Пусти!
— Вера!.. Прости — ну вылетело. Сядь, я прошу.
— От этого ничего не изменится, — Вера Сергеевна села на диван, на краешек.
— В чем дело? — спросил Аристарх. Подставил стул к двери и сел тоже. — Что случилось?
— Мне надоело! — закричала Вера Сергеевна. — Мне надоела ваша пьяная самодеятельность! Я тебе не служанка!..
— При чем тут служанка? Ну, повеселились… Что, пошутить нельзя?
— С кем ты позавчера шутил! У тебя весь пиджак был в пудре! С кем?!
— Да мало ли… в автобусе прислонился…
— В автобусе?! А вот эту записку ты тоже в автобусе нашел? — Вера Сергеевна достала из сумочки записку и прочитала: — «Аристарх, голубь, а не пора ли нам бросить этот официоз — и мирно, полюбовно встретиться где-нибудь в укромном уголке?..»
— Это деловое письмо! — вскричал Аристарх. — Дай сюда!
— Да? Шиш! — Вера Сергеевна спрятала записку в сумочку. — Развратник. Спекулянт. Я те покажу — голубь!
— Да это мужчина писал, дура! Это однокурсник мой…
— Однокурсник? А почему же подпись — «Соня»?
— Псевдоним! Мы его в институте так дразнили.
— А почему «твоя Соня»?
Аристарх опять растерялся… И от растерянности больше обозлился.
— Плебейка, — сказал он зло и тихо. — Что, я тебя должен утонченному стилю обучать? Если люди шутят, то шутят — до конца. Если он подписался «Соня», то он последовательно написал «твоя». Твоя — это значит твой.
— Твой Соня?
— Что, врезать что ли? Врежу…
— Попробуй. Так тебе — лет восемь дадут, а так — одиннадцать.
— Ну, чумичка!.. — занервничал Аристарх. — В чем дело-то? Чего ты взбесилась-то?
— Я все там написала.
— Так. И куда ты сейчас?
— К прокурору.
— Сегодня воскресенье.
— Я в почтовый ящик брошу.
Аристарх побледнел… И долго стоял над Верой Сергеевной.
— Я — спекулянт? — спросил он дрожащим голосом.
— Спекулянт, — сказала Вера Сергеевна.
— Я ворую у государства деньги?
— Воруешь у государства деньги.
— Снимай все с себя! — приказал Аристарх. — Снимай, снимай!.. Это все куплено на ворованные деньги, — Аристарх стал снимать с жены шубку, дорогой костюм. — Это все воровано — чего ты напялила? Снимай!
— Пожалуйста! На!.. На, ворюга!..
— Все снимай! Твоего тут ничего нету!
— Что я, голая к прокурору пойду?
— Голая! — Аристарх изловчился, вырвал у Веры Сергеевны сумочку заглянул — там ли заявление: заявление было там. Он достал из сумочки ключи, закрыл квартиру изнутри и ушел с сумочкой и с шубой в свою комнату. И сел к телефону. Дрожащим пальцем набрал номер. — Але? Семеныч? — и Аристарх заговорил негромко и торопливо. — Слушай, срочно ко мне… Да нет! Моя швабра накатала на нас телегу и собралась к прокурору… — Аристарх долго молчал, слушал. — Иди ты к черту! — сказал он. — Созвонись со всеми… давайте как-нибудь все… прощения, что ли, попросим. Уговорим ее как-нибудь. Мне эта Сонька еще подлянку кинула: записку в карман подсунула, я даже не знал… А я знаю? Из-за Вальки, наверно. Давайте. Срочно.
